В прошлый раз Чарли смог остаться здесь всего на пару минут. Он тогда принялся с энтузиазмом рыться на полках, в надежде найти какой-то учебник, из которого научится магии, коль скоро от занятий никакого толку, но очень быстро разочаровался. Сегодня он планировал посвятить поискам по меньшей мере час. Ни одного шептуна поблизости не наблюдалось, а дверь Чарли за собой закрыл. А вдруг под одной из этих непримечательных обложек он отыщет скрытое сокровище?

Почти все книги, которые Чарли не успел просмотреть в прошлый раз, оказались словарями заклинаний, тома со II по VII. Ещё нашёлся старый альманах результатов скачек на тыквинах, проходивших во время шабашей с 1932 по 1978 годы. Также тут имелась подборка из пяти томов, некоторые в двух экземплярах, судебных дел, по которым Академия вынесла обвинительные приговоры на протяжении XX века. Всё это совершенно не заинтересовало Чарли. Ему хотелось добавить ещё одну маленькую победу к своей, пока ещё очень скромной, коллекции триумфов. Очевидно, это дело далеко не простое…

Наконец он нашёл альбом для детей, посвящённый войне Злоупотребления магией. Чарли что-то читал об этом – кажется, эту войну упоминали вскользь в труде о кавалерственной даме Чик-Чирик, жившей как раз в ту эпоху и ставшей первой в истории Аллегорией. Насколько Чарли понял, эту войну развязал Хольгер Дробило, волшебник, практиковавший интуитивную магию, как и сам Чарли. После долгого противостояния этого волшебника победили, и с тех пор интуитивная магия была под строгим запретом – Мангустина выразилась на этот счёт предельно ясно.

Вот и всё, что Чарли было известно, и он горел желанием узнать больше. Он полистал книжечку. Язык повествования отличался склонностью к упрощению, вдобавок от текста так и веяло пропагандой. Даже невежда вроде Чарли не смог бы извлечь из подобного «труда» ничего полезного.

Чарли вздохнул. Похоже, информацией в Тэдеме владела только высшая власть.

Этажом ниже раздался бой яростных часов: они словно лупили по стене мощными стрелками. Пришло время завтрака.

Чарли уже хотел было уйти из библиотеки ни с чем, как вдруг увидел распластанную на полу книгу, которую раньше не замечал. На первый взгляд это был старенький сборник детских сказок. На украшенной золотыми вензелями потрёпанной обложке значилось: «Откровения буки Крок-Крока», автор – дама Зиза.

Чарли подумал об их надзирателе Дункеле фон Вассермане. Пожалуй, ему не помешает узнать что-нибудь о буках, пусть даже и не очень важное. Он поднял книгу: её вполне можно счесть находкой, да к тому же теперь он уже может сказать, что ушёл не с пустыми руками.

При мысли о безвкусной ворсянке, которую ещё только предстояло проглотить, желудок протестующе подпрыгнул к горлу, однако Чарли уже решил не сдаваться без борьбы.

– Сегодня у нас будет урок на улице, свежий воздух пойдёт вам на пользу! – объявила Уголина Ясномила. Прогуляв первые два занятия, которые она должна была у них провести на прошлой неделе, преподавательница вернулась как ни в чём не бывало, даже не подумав извиниться или объясниться. – Мне нужно завершить один эксперимент, и кладбище Маленькой Девчушки идеально для этого подойдёт. Вы будете мне помогать, и когда моё изобретение получит сертификат, я публично вас поблагодарю. Это положительно скажется на вашей репутации, вы даже станете известны!

Класс Чарли покинул замок и последовал за высокой преподавательницей, казавшейся ещё выше из-за шапки кудрявых волос; а ещё у этой дамы были такие длинные резцы, что волей-неволей возникали мысли об их естественном происхождении.

Чарли наклонился к Мангустине и прошептал ей на ухо:

– А она нормальная? Мы научимся у неё чему-нибудь?

Мангустина сморщила нос:

– Уголина Ясномила? Не знаю. Когда я сбежала три года назад, её тут не было. Возможно, её уроки полезны…

– Ага, конечно. Если любишь побегать, эти занятия весьма полезны, – обогнав их, пропела Клафиди своим сладким голоском.

– В каком смысле «побегать»? Это опасно? – встревожилась Мангустина.

– Я бы даже сказала – смертельно опасно. – И Клафиди широко разинула рот, притворившись, что зевает.

Несмотря на это замечание, Чарли показалось, что Мангустина зашагала быстрее, как будто её что-то взволновало. Спросить он не решился, хоть и хотелось. Прямо сейчас он больше всего боялся простудиться. С неба неутомимо сыпалась ледяная изморось. Этот вид дождя самый коварный: влага мгновенно пропитывает одежду насквозь. Ноябрь в Бретани в почёте, тут это время года называют «тёмными месяцами». Когда ещё увидишь столь величественное свинцовое небо, при одном взгляде на которое хочется остаться дома навеки, мечтая о скором возвращении весны! Весь смысл зимы в Бретани заключается в том, чтобы иметь возможность провести её в тепле – привилегия, которой ученики Святых Розог были лишены.

Когда Уголина Ясномила попыталась открыть решётчатые ворота, они рухнули в траву.

– Поднимите их и закройте поплотнее, – приказала преподавательница ученикам. – Никогда не знаешь, что случится: вдруг моё изобретение попытается сбежать. – Она поставила на землю большой ящик, который принесла с собой.

Пока Уголина Ясномила возилась со своей ношей, Чарли оглядел кладбище. Между могил росло много деревьев, и это место походило на небольшой лесок. Рыжие и жёлтые листья уже пали в неравном бою с холодом и пёстрым ковром лежали на надгробиях. Некоторые деревья ещё сохранили листву, несмотря на время года, однако настоящими хозяевами положения остались лишь ели и прочие хвойные. Чарли заметил гранитные скульптуры, тут и там выглядывающие из-за голых ветвей, но самым впечатляющим, несомненно, было изваяние, возвышающееся у входа на кладбище. По косе и широкополой шляпе Чарли сразу же узнал Всадника. Он вдруг почувствовал, что его шапка-выручалка давит на голову тяжким грузом, но постарался взять себя в руки. Это вовсе не изображение Всадника – просто аллегория смерти в общем смысле. Анку – так называют смерть в Бретани. Нет причин сходить с ума.

– Знаю, в последний раз я заставила вас побегать впустую, – сказала Уголина Ясномила, – но, думаю, мне удалось исправить допущенные недочёты. Всю минувшую неделю я трудилась как сумасшедшая!

Стоящая рядом с Чарли Клёпа закатила глаза.

– Так мы и поверили! – прошипела она сквозь зубы. – Она уже несколько месяцев не может ничего толком отладить!

– Поясню в двух словах для новеньких: речь идёт о курсах инженерного дела, на которых мы изучаем созданный мной революционный проект. Чемодан, который самостоятельно находит своего владельца. Только представьте, как это практично!

– Это мы должны сделать такой чемодан? – спросил Чарли.

– Нет, это моя часть работы. Но вы тоже участвуете! И, коль скоро вы только что к нам присоединились, именно ваше имя я сейчас напишу на багажной бирке. Как вас зовут?

– Чарли Вернье.

– Очень мило. Итак, Чарли Вернье, пройдитесь по кладбищу, спрячьтесь и ждите, когда мой чемодан вас найдёт. Вот увидите, всё очень просто! Остальные, будьте наготове! Если остались маленькие недоработки – а такое может случиться, – нужно будет отыскать моё изобретение.

– И это всё? – Кажется, в последнее время Чарли столько раз произносил эти слова, что они вырывались у него уже непроизвольно, как причудливая разновидность икоты. Он удручённо поглядел на Мангустину и зашагал вглубь кладбища.

Ну вот, упущена ещё одна возможность научиться чему-то полезному! Какой смысл гоняться за маленькими победами, если приходится вот так, впустую тратить время? А хуже всего то, что с самого своего приезда в Святые Розги Чарли непрестанно слышал восклицания директора: «Если мы захотим, то сможем!» и «Главное – упорный труд!». Чарли поймал себя на том, что от гнева крепко сжимает кулак, даже побелели костяшки пальцев. Он заставил себя расслабиться и улыбнулся. У него ведь есть его драгоценное обаяние, до сих пор неизменно приносившее ему удачу. В каком-то смысле это его собственная форма магии.