– Вот я неловкий. – Апанасий полез собирать раскатившиеся вещи.

Ему было неудобно в тесном гараже между двумя машинами. Мы собрали всё, что смогли найти. Вышли из гаража одновременно с Кианой. Она держала в одной руке пакет, в другой термос.

– Сделала бутерброды и чай, – пояснила она. – Хватит полдня продержаться?

– Хватит, – уверенно произнёс Апанасий.

– У тебя алкоголь есть? – спросил я. – На всякий случай надо держать бак заправленным.

– Держите. – Она отдала мне пакет и термос. – Сейчас принесу.

Через минуту она вышла с бутылкой водки и сунула её в пакет.

– На вкус отвратительная, но для модификаций очень хороша. Трой заправлялся ею.

Упоминание мужа отразилось на её лице пробежавшей тенью. Я понимал, что он, скорее всего, погиб, но, пока не увидел труп, хотел надеяться на чудо. А Киана будто приняла мысль, что Троя больше нет, и вела себя так, словно он уже в прошлом. Мне хотелось приободрить её, подарить надежду, но слова не шли. Казалось, что любая моя попытка приободрить вызовет в ней неприятие и раздражение. И я промолчал.

Сторож, видимо, уже заподозрил, что случилось что-то серьёзное, и промолчал, только дёрнул пса за ошейник, чтобы он не мешал нам пройти. Киана попросила взять из гаража канистру бензина и долить в бак.

– Через четыре часа темнеть начнёт, – вздохнула она, глядя на солнце.

– Успеем. Михаил Аркадьевич опытный дайвер, – успокоил её я.

– Французы тоже считали себя опытными. И Трой.

Мы с Апанасием переглянулись, чувствуя себя неловко. Киана заняла место за рулём, ловко маневрируя задним ходом, отошла от пирса и сразу сорвала катер с места, прыгая по волнам. Дорога до острова на этот раз заняла гораздо меньше времени, чем до её дома. Я боялся, что когда мы прибудем, Михаила там не окажется, но ошибся. Он бродил по острову, заглядывая под камни.

– Нашли что-нибудь? – спросил я, когда он подошёл к нам, чтобы забрать стремянку.

– Ничего, что могло бы пролить свет на то, что здесь произошло, – ответил он. – Я нашёл наручные часы. – Михаил вынул их из кармана.

Киана вспыхнула, глаза налились влагой.

– Это часы Троя. Они дорогие, но не водонепроницаемые. Наверное, он снял их, чтобы не намочить. – Она бережно взяла часы в руки.

Из её глаз капнули две слезинки. Киана смахнула их и взяла себя в руки.

– Они всё-таки намокли.

– Ладно, времени у нас мало. Давайте опустим стремянку на дно и отправимся сами.

Михаил пошёл к катеру. Я пошёл за ним следом.

– Мы все будем нырять? – поинтересовался я.

– Нет. Апанасий останется. Не против? – обратился к нему Михаил.

– Вообще, мне было бы интересно, но если надо…

– Надо. Ты парень крепкий, вдруг придётся нас вытаскивать оттуда.

– Этой верёвочкой? – Апанасий показал на ту верёвку, к которой привязывали камеру.

– В воде её будет достаточно. Другое дело, сможем ли мы из воздушной пробки добраться до воды. У меня в голове не укладывается, как такое может быть.

– С земными технологиями это невозможно, но с космическими ничего сложного. Если бы на месте раздела сред находилась энергетическая мембрана, пропускающая в одну сторону, как на многих космических аппаратах, то запросто.

– Ты серьёзно? – Михаил посмотрел на меня с иронией.

– На многих кораблях и космических станциях нет никаких железных шлюзов, человек или корабль спокойно проходят через мембрану, а вот воздух не может.

– Я не о том. Откуда здесь возьмутся такие технологии? Тут только природа может учудить, или мы столкнулись с оптической иллюзией, и ствол жерла озера изгибается, поэтому в его конце образовался воздушный карман.

– Возможно, но для этого надо погрузиться, правильно?

– Совершенно верно.

Михаил отвязал камеру и привязал стремянку. Мы стали опускать её на дно. Точно так же на границе между шестьюдесятью и семьюдесятью метрами верёвка дёрнулась. Оставшийся конец Михаил привязал за массивный камень. Мы взялись за акваланги. Михаил научил меня, как им пользоваться.

– Глубина в шестьдесят метров для неопытного человека очень опасна. Если бы я знал, что ты обыкновенный человек, то ни за что не разрешил бы тебе опускаться на такую глубину.

– Спасибо, Михаил, хорошо, что напомнили. Киана, принеси, пожалуйста, водку.

Я принял в бак грамм пятьдесят. Силы в руках и ногах прибавилось. Теперь мне и большая глубина нипочём.

– Надо же, додумались, на спирту, – усмехнулся Михаил. – Наверняка ваши модификации придумали алкаши, которым встать было сложно, чтобы они их к дому тащили.

– Не исключено, – согласился я, понимая, что все они произошли из незаконных организаций, в которых культивируются человеческие пороки.

– Я такое в фильмах про роботов видел, – изобразил ползущего человека Михаил. – Терминаторы.

Он помог мне натянуть тугой костюм и подвесить кислородный баллон. Потренировал дыхание, чтобы я понимал, как надо дышать под водой. У меня всё получалось с первого раза.

– Спускайся первым, я следом, буду за тобой присматривать. Держись за верёвку, чтобы не потерять ориентацию, – посоветовал он мне.

– Кто плавал в невесомости, тот имеет огромное представление об ориентации, – похвалил я сам себя. – К тому же у меня теперь предохранительный браслет, – я похвастался подарком людей из системы.

– Как знаешь, но лучше держись.

Прежде чем опуститься в воду я пожал руку Апанасию и приобнял Киану.

– Будь осторожен, – попросила она меня. – Не рискуй.

– Обещаю разобраться, остальное как получится.

Я прыгнул в воду солдатиком. Перевернулся и поплыл вниз головой. Услышал за собой шум погрузившегося в воду Михаила. По стенам колодца забегали тени. Мне на самом деле казалось, что я в невесомости. Никакого страха и паники, только усиливающееся с каждым метром обжимающее давление на тело.

Время замерло. Я загребал руками, но будто не двигался с места. При этом становилось темнее. Фонарь на лбу отсвечивал только на стенах. Когда я направлял его вниз, свет словно растворялся в воде. Я ждал, что увижу границу воды и воздуха, но просчитался. В нём я очутился внезапно и сразу. Секунда свободного полёта, и я приземлился на ноги, больно ударившись ступнями о камни. Браслет, как и обещали, помогал только в случае смертельной опасности. Через пять секунд почти на голову мне свалился Михаил. Он упал менее удачно, ударился коленом. Снял с лица маску и, кряхтя, произнёс:

– По лесенке спуститься не получилось.

Михаил подвигал ногой, морщась от боли.

– Ушиб? – с надеждой спросил я, понимая, какую неприятность может иметь повреждение коленной чашечки.

– Чепуха. Жить буду. – Михаил посмотрел вверх. – Надо дать им знать, что мы удачно добрались.

– Как?

– Дёрни за верёвочку, дитя моё, только один раз, как условились, иначе наш друг вытянет стремянку наружу, – предупредил Михаил.

Стремянка стояла криво, а верёвка, которой она была привязана, валялась на земле с запасом. Я поставил лестницу к каменной стенке, чтобы она стояла надёжно. Забрался по ней и дёрнул за верёвку один раз.

– Слезай, – попросил Михаил.

– У меня есть лазер. Я нашёл его в гараже Троя. Думаю, луч пробьёт толщу воды. Апанасий знает, что он у меня есть, значит, будет уверен, что это мы его подаём, а не рыба какая-нибудь, задевшая верёвку.

– Ну, давай свети, – согласился Михаил.

Я расстегнул костюм и вынул фонарь, прижатый к телу. Нашёл режим лазера и направил луч вверх. Зелёная точка заискрилась отражением от границы соприкосновения сред. Поводил её по всему зеркалу с минуту, надеясь, что Апансий или Киана смотрят вниз. Переговорного устройства очень не хватало.

– Да-а-а, чудеса случаются. – Михаил осмотрел невозможную аномалию.

Я переключил фонарь на обычный свет и посветил им по стенкам. Место, в котором мы очутились, не было изолированным. В стене темнел проход чуть ниже моего роста. На самом деле меня сейчас удивлял не он, а то, как получилось, что воздух не поднимается вверх. Не могла земная физика такого сделать. Тут явно имелся какой-то механизм, обеспечивающий разделение воды и воздуха.