— Итачи?

Висящий на потолке только коротко ухмыльнулся и больше ничего не сказал. Молча продолжал сверлить шаринганом. Из-за красного цвета глаз он ещё больше похож на дьявольского вампира.

— У тебя с руки капает кровь, — заметил Змей. — Я чувствую в ней знакомый запах медикаментов. Ты убил Кабуто?

— Ещё нет, — склонил голову на бок. — Мне не интересны твои прислужники. Тебе не стоит сейчас думать о нём, Орочимару, ведь я пришёл за тобой.

— Зачем?

— Поговорить о моём обучении и планах на будущее. Как ты собираешься побеждать Итачи, если проиграл даже старику Хокаге? Рассчитываешь на преимущества шарингана? Глупо. Итачи гораздо опытнее в использовании проклятых глаз. У тебя нет ни шанса.

— Это очень взрослые размышления, — Орочимару всё больше не нравилось происходящее. Безумный мститель с жаждой силой вместо мозгов, не задавался бы такими вопросами. — Ты не Саске-кун. Кто ты?

— Не будь идиотом, — лицо каменное и голос без насмешек, но всё равно исходит аура интеллектуального превосходства. Сейчас он один в один похож на своего брата. Больше всего Орочимару бесит, когда кто-то ставит под сомнение его интеллект. — Как изучающий шаринган, ты должен знать, что каждая ступень эволюции глаз сопровождается сильным эмоциональным потрясением. Иными словами, чем сильнее становится Учиха – тем безумнее его характер.

— Теперь я вижу у тебя третье томое шарингана, — раздражение от пробуждения сменяется любопытством учёного. — Во время путешествия из Конохи ты стал сильнее.

— Не облизывайся на мои глаза, это отвратительно. Ты слабый, со всеми модификациями организма проиграл немощному старику. Ты глупый, имея в распоряжении союз двух деревень и знания слабостей Конохи, не смог её уничтожить. Такому ничтожеству ни за что не победить Итачи, даже с моим телом. Поэтому я решил убить тебя и изучить собранные тобой за жизнь данные без свидетелей. Может быть потом отнесу твой труп в Коноху или Суну. Ты успел многим перейти дорогу и каждый готов заплатить за твою голову.

— Саске... кун? — красные глаза с ненавистью продолжали смотреть на такое обращение. Орочимару было неприятно терять марионетку, поэтому он постарался вернуть дружелюбный тон. — Зачем так спешить? Наш союз может принести обоюдную пользу. Теперь, когда ты доказал свою разумность, мы могли бы вместе обсудить стратегию победы над Итачи.

— Избавь меня от своего бесполезного трёпа. Ты уже доказал свою полную некомпетентность, Орочимару. Мне такой мусор в союзниках не нужен. Я просто убью тебя и уйду.

— Слишком самоуверенно!

Лёгкое желание, без ручных печатей или чакры, и по всему телу неудавшегося убийцы проходит вязь проклятой печати. Защитный механизм контроля всех марионеток. Очень жаль применять такое на Саске, но он не оставил выбора. Безумие шарингана сделало его совершенно неконтролируемым. Придётся поставить на него печать подавления чакры и запереть в клетке. Если за пару месяцев не удастся договориться, тогда накачать веществами пока от разума не останется один бульон, чтобы не сопротивлялся технике смены тела.

— Ч-что? — тело Орочимару было парализовано и стало испытывать жгучую боль. Точно такую же, какую должны испытывать жертвы проклятой печати!

— Я же говорил, что ты идиот, — красные глаза вампира с удовольствием наблюдали за агонией Змея. — Так был уверен в своём превосходстве, что даже не подумал, что другие могут быть умнее. Какаши разгадал твой маленький секрет, а ведь он ни разу не учёный, а простой боевик. Что работа проклятой печати зависит от силы воли. Вот видишь? — Саске убрал воротник футболки, показывая дополнительную вязь вокруг проклятой печати. — Я понимаю твой ход мыслей. Активировать паралич с помощью чакры слишком просто и банально. Шиноби уже привыкли к подобным трюкам, выводят постороннюю чакру из организма на подсознательном уровне. Другое дело, такое абстрактное понятие как сила воли. Но знаешь в чём проблема твоей идеи? Это обоюдоострый меч! Поставив проклятую печать, ты проложил между нами незримый канал! И теперь моя воля продавливает твою!

— Эт-то... — Орочимару и раньше не отличался силой воли, предпочитая вырезать болевые рецепторы из тела. Но эта боль невыносима... Как после скармливания рук Синигами. Только теперь боль распространяется по всему телу. Воля бьёт не по телу, а чему-то более духовному. Говорить в агонии трудно. — Эт-то невозможно... Ты ребё...

— Всё верно, мне тринадцать лет, а моя сила воли уже крепче твоей! И ты всё ещё считаешь, что твой жалкий дух способен победить Итачи? Ты бесхребетный!

Что это?

Саске сложил знакомые печати для чидори, но произошло иное. В комнате стало ещё темнее, красные огоньки шарингана почти не видно за густым мраком. Стало очень холодно. В руке убийцы словно собралась сама тьма. Но хуже всего был звук. Писк тысячи летучих мышей.

— В моей руке вся тьма моего сердца! — дьявольский вампир перекричал саму смерть. — Тьма поглотит твою душу, а по незримым каналам доберётся до всех разбросанных осколков. Это окончательная смерть!

— По... — Орочимару испытал всепоглощающий страх. Как при виде Синигами. Сейчас он умрёт! Этот страх! Жажда жить даёт толчок силы. Последний. — Подожди! Ты же не убийца, Саске-кун! Чем ты будешь отличаться от Итачи?! Даже на экзаменах в Лесу Смерти ты не поддался ненависти и не убил противников, когда была возможность!

— Этот Саске мёртв! Теперь я убиваю за всё! Чтобы больше не слышать чужое дыхание! Чтобы погасить огонь в глазах! За бесполезность! Умри!

Смерть сорвалась с потолка! Удар!

***

Кабуто хромал по бесконечным коридорам подземной базы. Кровь пропитала рубашку, слёзы боли стекали по лицу. Зелёное свечение лечебной техники освещало дорогу и лечило сквозную рану в боку. Помогало не очень. Могильный холод не хотел отступать.

Ками! Этот мальчишка совсем сошёл с ума! Правильно говорят, что все Учихи безумцы!

Напал с потолка, как тварь ночная! Чтобы не умереть, пришлось применить технику регенерации тканей и... рассказать один секрет. Врать под шаринганом было бесполезно. Чтобы сохранить жизнь, пришлось поделиться реально важным. Это может очень плохо аукнуться.

Неважно.

Сейчас, капая кровью на пол, он спешит к Орочимару-сама, чтобы предупредить о демоне в логове.

Увидев открытую дверь в покои и ощутив знакомую ауру зла, он понял, что опоздал.

— Орочимару-сама? — Кабуто осторожно подходил к хозяину. Вид у того был необычно потерянным. Словно ударили мешком муки по голове. Он впервые видел могучего Белого Змея в таком состоянии. — Саске приходил убить вас?

— Лучше, — по лицу хозяина расплылась глупая улыбка. Сейчас он напоминал фанатика, что встретил своего бога. — Разрешил ему помогать.

Позади него, на стене, был след от удара чидори, что принял форму гигантской летучей мыши.