— Карты Таро.

— Ты читаешь карты Таро?

Она кивнула, поджав губы.

Я поспешно накинул платье на бедра и вышла.

— И ты веришь во все это?

— О, Мила, этот цвет изысканно сочетается с твоим цветом лица.

Я посмотрела на свое отражение в зеркале: красная шифоновая ткань из хлопка и шелка неторопливо ниспадала по моим изгибам, а подол дразняще касался кожи чуть выше щиколоток. Елена подошла ко мне сзади и нежно взяла мои локоны в руку, приподняв, чтобы обнажить шею.

— Думаю, сегодня вечером ты будешь носить волосы наверху. Вырез на плечах и рюши кричат о том, чтобы быть в центре внимания. — Она любовно подмигнула и поправила бант на рукаве длиной до локтя. — Когда я увидела это платье, я поняла, что его нужно оставить для особого случая.

Я оглянулась на нее через плечо.

— Что за особый случай?

Она улыбнулась.

— Это еще предстоит выяснить.

— Тебе нравится говорить загадками, не так ли?

— Не загадками. Но некоторые вещи лучше открыть, когда придет время, а не раскрывать преждевременно.

Я повернулась, когда Елена снова заняла свое место на диване.

— Ты действительно думаешь, что они могут предсказывать будущее?

— Карты?

— Да.

Она сцепила руки перед собой.

— Дело не в предсказании будущего. Речь идет о том, чтобы увидеть элементы прошлого, настоящего и будущего, которые в конечном итоге могут определить направление пути, по которому ты сейчас идешь. Ты когда-нибудь гадала?

— Нет. — Я отвернулась и уставилась на свое отражение, пока возилась с волосами, собирая локоны в беспорядочный пучок. — Я всегда читала об этом, видела в фильмах, но никогда не имела опыта гадания на картах. Наверное, я была слишком напугана, чтобы узнать, что ждет меня в будущем.

Елена встала, открыла хрустальную шкатулку на шкафу, достала несколько заколок и распустила непокорные локоны, приведя в порядок пучок, который я уже наполовину уложила.

— Хорошо быть осторожной, когда человек не готов услышать правду.

Наши глаза встретились в зеркале, и я сглотнула.

— Ты... ты погадаешь мне?

Елена отвела взгляд и занялась моими волосами.

— Возможно, когда придет время.

— А сейчас оно не подходящее... почему?

Она закрепила последнюю заколку в моих волосах и отступила назад, любуясь конечным продуктом.

— Давай пока сосредоточимся на сегодняшнем вечере, хорошо?

Я повернулась к ней лицом.

— Я знаю, что ты делаешь, Елена.

Она притворилась невинной.

— Мила, дорогая, я понятия не имею, на что ты намекаешь.

Я надела черные туфли на каблуках Jimmy Choo.

— Конечно, не догадываешься. Ты всего лишь невинный свидетель во всем этом.

— Так и есть.

Я сузила глаза и вышла из комнаты.

— Мила, — позвала она меня, и я оглянулась через плечо. — Помни, что я тебе говорила. Будь отражением его силы, его уверенности, и он даст тебе то, что нужно для процветания.

— Сейчас я даже не уверена, что знаю, что мне нужно.

— Узнаешь.

— Будем надеяться.

Я направилась к выходу на палубу. Узлы в животе напоминали мне о том чувстве, которое я испытала, когда пошла на первое свидание. Я улизнула из приемной семьи, в которой жила, и прошла три квартала одна в темноте, чтобы встретиться с этим парнем в какой-то круглосуточной забегаловке, где подавали худший пирог с пеканом, но делали приличный шоколадный молочный коктейль, который он в итоге выпил сам, так как этот придурок меня подставил. Когда через два часа я вернулась домой, то заплатила за эти два часа двухсуточным пребыванием в чулане, где меня заставили помочиться прямо там, где я сидела. То, что должно было стать одной из лучших ночей в жизни молодой девушки, превратилось в один из тех моментов, которые я хотела бы запереть в шкафу и забыть, что они вообще были.

Я ступила на деревянную палубу, и легкий летний ветерок, отгоняя влажный летний воздух, приятно коснулся моей разгоряченной кожи. Я огляделась по сторонам, когда услышала его ровный баритональный голос, от богатства которого у меня заколотилось сердце.

— Я здесь.

Я подняла глаза и увидела, что он прислонился к барьеру на верхнем уровне яхты. Он указал на винтовую лестницу слева, и я поняла, что провела на этой яхте несколько недель и ни разу не поднималась на верхний уровень. Мой пульс бился как барабан, а тысяча крыльев бабочек вызвали шквал волнения, предвкушения и неуверенности. Не было никакой логической причины для того, чтобы я чувствовала себя так, как сейчас, чтобы я с таким нетерпением ждала предстоящей ночи. Сердце колотилось от страха перед этим мужчиной, а сейчас оно парило без страха, как в ночь первого свидания. Какая-то часть меня молилась, чтобы все не закончилось тем, что я дорого заплачу за то, что почувствовала хоть капельку надежды.

Мои туфли на каблуках коснулись верхней палубы, и мое сердце заколотилось, когда я обнаружила Сэйнта, стоящего у барьера, в светло-голубой рубашке с открытым воротником, которая подчеркивала цвет его глаз в лунном свете.

Его рукава были закатаны до середины руки, и я могла видеть толстые вены, которые пульсировали силой. Под безупречной кожей скрывались накачанные мышцы. Темно-флотские брюки идеального покроя, которые были на нем, лежали на бедрах и напоминали мне об идеальном V, скрывавшемся за поясом, - той части его тела, которая была у меня на виду, когда я держала его во рту, вынужденная брать каждый дюйм его длины. Казалось бы, это воспоминание должно вызывать у меня тошноту, отвращение. Но это не так. Тогда я видела монстра, а сейчас - квинтэссенцию классического альфа-самца, скрывающегося за маской зверя. Марчелло Сэйнт Руссо был воплощением совершенства. Отсутствие галстука и пиджака не ослабляло власти, которую он излучал. От него волнами исходило полное господство, и оно разбивалось о каждую мою косточку. От одного его взгляда мое тело жаждало подчиниться ему. И пока он сосредоточился исключительно на мне, сгибая руку, чтобы сделать глоток из фужера с шампанским в руке, было до боли очевидно, что он тоже это видит. Мое влечение к нему. Эта сюрреалистическая тяга к нему, к человеку, который когда-то был моим жестоким похитителем, а может, и сейчас им является, но если быть честной с собой, то я бы признала, что нахожусь здесь не потому, что меня заставили, а скорее потому, что я сама этого хочу.

Его жидкий взгляд прошелся по моему телу, словно впитывая его.

— Ты прекрасно выглядишь. — Его глаза нашли мои, и я затаила дыхание, когда он подошел ближе. — Красный. Тебе следует носить его чаще. Он продолжал приближаться ко мне, и я была уверена, что мое сердце вот-вот вырвется из груди.

Я затаила дыхание, когда он замер в нескольких дюймах от меня, возвышаясь надо мной, как гора, высеченная из силы и мощи. Величественный. Его знакомый запах был едва уловимым, но достаточно сильным, чтобы заставить мои ноги ослабеть.

Он протянул руку и провел костяшками пальцев по моей шее, и я вздрогнула.

— Как я уже говорил, мне нравится, когда ты убираешь волосы. Тебе идет. — Его голос был гладким, дерзким и пронизанным соблазном, он четко произносил каждое слово, а его густой итальянский акцент гипнотизировал меня. На мгновение, когда наши взгляды встретились, я была уверена, что он меня поцелует. Мои губы покалывало от предвкушения, а тело было готово к восторгу зверя. Чудовища. Моего мужа.

Разочарование захлестнуло меня, когда он оторвал свое прикосновение от моей кожи.

— Моя прекрасная тайна, теперь моя прекрасная жена.

Его слова напомнили мне о том, как мы оказались здесь, как мы оказались в этом самом моменте.

— Ты говоришь как заботливый муж.

— А кто сказал, что я не такой?

Я недоверчиво приподняла бровь.

— Слишком много шампанского?

Его богатый, но скромный смех отозвался в моей душе.

— Пойдем, насладимся ночью, которую Елена запланировала для нас.

Когда он повернулся и отошел в сторону, показался романтический столик, накрытый на двоих, и я не могла не улыбнуться.