— Ну, что Вы, господин мэр! — покачал головой Макс. — Вы — очень занятой человек, как такой простой миссионер, как я, может расчитывать на Вашу милость? Это слишком большая честь для меня, я просто не могу её принять…

В душе Лохер уже хотел заплакать. Эти переговоры с самого начала шли не так, как он планировал.

— И всё же, я хочу оказать Вам свою поддержку! — с видом праведника высказался мэр. — Прошу, позвольте мне помочь Вам на этот раз.

Весь внешний вид Макса сразу же стал каким-то нерешительным. Он стал нервно постукивать металлическим пальцем по столу. Мэр понял, что сейчас должна наступить возможность, ради которой он сюда пришёл. Но следующие слова другой стороны ошеломили мужчину.

— Те пятнадцать фракций и их союзники действительно готовы компенсировать мне потери? — с невинным видом и надеждой в глазах спросил Макс.

Рот мэра стал таким широким, что в него можно было вложить яйцо. Когда это разговор шёл о том, что не фабрика должна пойти на уступки дав фракциям и администрации немного денег и ресурсов, а наоборот? Хотя сейчас две стороны всё ещё находились в патовой ситуации, но мы ведь говорим о пятнадцати фракциях и их союзниках. Всего это более десяти тысяч разумных, а может и более пятнадцати тысяч. Неужели этот Макс действительно думает, что выстоит в длительном противостоянии? Он столько раз ставил администрацию крепости в неудобное положение, и хотя партнёрство несло выгоды обеим сторонам, но в последнее время Макс совершил слишком много ошибок, как-то продажа товаров в других крепостях в обход администрации крепости № 534, неужели он не чувствует за собой вины? Даже если фабрика сильна. Не будет же она вечно отрезана от крепости? Как они собираются защищаться от фракций снаружи? Уже не говоря о вражеских отрядах и местных опасных видах. Первоначальный сценарий состоял в том, что фабрика сделает некоторую финансовую компенсацию фракциям, плюс поделится своими специалистами. Немногими, фракции согласились всего лишь на полторы сотни адептов механики и три сотни обычных механиков. Ещё фабрика должна была сделать существенную скидку на продажу товаров администрации крепости и заплатить все налоги, а также прекратить прямые продажи в других крепостях. В любом случае, у фабрики оставалось бы ещё большое количество механиков нынешнего и подрастающего поколения. И с заказами от крепости, которая возьмёт на себя продажи в других крепостях, доход никогда не будет маленьким. На кону стояли большие деньги. И теперь босс фабрики говорит о том, что это не он должен им, а они ему? В каком мире он живёт? Он всё ещё находится в реальности?

— Эмм, мистер Макс, — осторожно начал мэр. — Не думаю, что мне удастся получить от них компенсацию.

— Вот как? — Биг Босс сразу же сдулся. Плечи его опустились, словно он был крайне разочарован. Но в следующее мгновение в его глазах что-то блеснуло, затем он выпрямился и ударил себя кулаком в грудь. Раздался мощный металлический лязг, из-за которого у мэра чуть сердечный приступ не случился. — Что ж! Тогда мы продолжим борьбу! Эти люди настолько наглые, что даже не могут отдать дань уважения самому мэру Лохеру, как они могут быть настолько бессовестными? Наша фабрика должна отстоять справедливость! Если уж и не ради нас самих, то ради Вас, господин мэр! Будьте уверены, я заставлю их дать Вам удовлетворительный ответ!

С этими словами Макс решительно встал и направился к выходу.

— Мистер Макс, прошу Вас, остановитесь! — в этот момент мэр уже действительно почти заплакал. — Давайте обсудим наши дальнейшие совместные действия!

— Господин мэр, не останавливайте меня! — отрезал Макс, уже почти покидая переговорную. — Я не могу втягивать уважаемого мэра в свои проблемы. Но будьте уверены, что моя фабрика — не мягкая хурма. Мы будем продолжать бороться, либо до победы, либо до последнего солдата!

И он быстро ушёл, оставив позади мэра, едва не упавшего на колени.

Вслед за Максом ушли его охранники, остались лишь стрелки, которые обычно защищали эту область. Но те были из набора, который не успел научиться языку крепости. Они только на местном говорили. Чтобы не говорил им мэр, они ничего не понимали. Лохер мог только выйти наружу, и за ним закрылись толстые металлические ставни.

Через некоторое время новости получили и фракции, которые теперь были решительны, как никогда. Администрация также обещала им тайную поддержку. Но даже увеличив человеческие ресурсы и вложив больше денег, они не смогли добиться больших результатов. Тем временем, члены фракции из числа миссионеров были перевезены в другие крепости в металлических контейнерах, где было достаточное количество удобств. Их специально возили по джунглям, чтобы казалось, что они летели со скоростью дирижабля. На самой же фабрике стало ещё меньше людей. И демонтаж оборудования шёл полным ходом.

Девочка с двумя длинными хвостиками волос пепельного цвета, одетая в короткий синий комбинезон и чёрные ботинки на высокой шнуровке осторожно подходила обрыву.

— Стой! — внезапно окликнули её сзади. — Куда без страховочного троса?

Пепельноволосая сразу же отпрыгнула назад.

— Простите! — проговорила она, опустив голову. — Студент Орха.

— Как тебя зовут? — к ней подошла высокая девочка в рыцарском доспехе, который постоянно гудел и опасно пшикал при ходьбе, но для многих адептов механики это была музыка для ушей.

— Т-Тина… — девочка в комбинезоне покраснела и ещё ниже опустила голову. — Я не специально, я просто забыла…

— Забыла, не забыла… — покачала головой Орха.

В армии бы к ней обратились по воинскому званию — старший лейтенант. Но на гражданке к её имени делали другую приставку — студент. В действительности «студент механики» — было гораздо более высоким званием, чем старший лейтенант. Если группа фабрики случайно будет изолирована в каком-то месте, то студент механики будет руководителем по всем вопросам, даже по вопросам организации боевых действий. Старший лейтенант же будет отвечать за конкретное исполнение приказов на поле боя. На поле боя студент механики будет слушаться других в соответствии со своим воинским званием, но приказ о начале войны и мирный договор будет подписывать именно он. В иерархии фабрики звание студента механики было выше звания капитана спец войск или майора обычных войск, но ниже, соответственно, майора и подполковника. На самом деле, на данный момент в армии фабрики не было ни одного майора спец войск или подполковника обычных войск. Поэтому Орха имела самый высокий статус на фабрике, после Бога, архиепископа и святой девы. Рыцарь обвела взглядом девочку, посмотрев на её гражданский шеврон.

— Адепт Тина! — громко проговорила она. — Каково первое правило механика на производстве?

— Безопасность превыше всего! — громко и чётко ответила девочка, выпятив грудь и подняв подбородок.

— Адепт Тина, напишите сегодня доклад на пятьсот слов на тему: «превентивные меры безопасности у обрывов, оврагов, эстакад и крыш домов. Исключение человеческого фактора в обеспечении безопасности»! — скомандовала Орха. — Приложите к докладу Ваш случай и отдайте его в отдел промышленной безопасности!

— Слушаюсь, студент Орха! — Тина была красной от смущения, но приказ выполнить обязана была.

Как адепт механики на гражданке её статус был выше, чем у младшего лейтенанта и ниже, чем у лейтенанта обычных войск. Но в случае боевых действий её звание было «рядовой запаса», по всем аспектам Орха стояла выше неё. Если она пожалуется на то, что её приказ был проигнорирован, даже если Тина была из другого отдела, по головке её не погладят. Особенно в свете того, что она действительно была не права. Обрыв в любой момент мог осыпаться, а какой глубины была расщелина перед ней, было неизвестно.

Орха кивнула и отправилась к особого вида машине. Это была бронированная высокая клетка, стоящая на трёх колёсах. В задней её части располагался газотурбинный двигатель, топливо к которому поступало по шлангу. По четырём нижним углам у неё были манипуляторы, похожие на лапы муравья. Похожие были на двух передних верхних углах. Позади машины был толстый металлический трос, объединённый с топливным шлангом и сигнальным шнуром. В верхней части, в нижней и по её бокам располагались специальные фары. У них был отдельный бак с особой жидкостью. Керосин, который направлялся по шлангу к ГТД в конце разделялся, в смесительной камере к нему добавлялась особая жидкость. Затем смесь под давлением компрессорной установки с одинаковой скоростью впрыскивалась в фонарь, где и сгорала, выдавая довольно яркий свет, не хуже, чем у электрической фары.