III
Еще более драматичным, чем падение Фатимидов, был крах Сицилийского королевства. В то время как Саладину удалось сохранить старую систему управления, включая осуществление прибыльных монополий, Сицилия и южная Италия в 1190-х годах стали жертвой алчных баронов, что привело к огромной нестабильности в центральном Средиземноморье. Перед лицом ожесточенного сопротивления большинства сицилийских баронов германский император Генрих VI Гогенштауфен вторгся в королевство, на которое он претендовал по праву своей жены (посмертной дочери Рожера II), при оппортунистической поддержке флотов из Пизы и Генуи.33 Он смог наслаждаться своим завоеванием только три года, с 1194 по 1197 год, все это время планируя крестовый поход и войну за завоевание Константинополя. Затем его вдова Констанция попыталась в оставшийся ей год жизни вернуть Сицилию к прежнему равновесию, но распад уже начался: мусульмане восстали на западе Сицилии и будут восставать еще четверть века. После ее смерти ее маленький сын Фредерик стал игрушкой соперничающих группировок в Палермо, а бароны и епископы на юге материковой Италии воспользовались возможностью захватить земли короны без серьезного сопротивления.
Контроль над сицилийскими водами перешел в руки североитальянских пиратов. Генуэзцы и пизанцы решили воплотить в жизнь некоторые из щедрых обещаний императора Генриха, когда он заманивал их в союз. Генуэзцам было обещано владение Сиракузами, и в 1204 году генуэзский пират Аламанно да Коста стал там "графом Сиракуз". Пизанское судоходство подвергалось постоянным набегам генуэзских пиратов в сицилийских водах, которые действовали с одобрения генуэзской коммуны.34 Тем временем генуэзский друг Аламанно Энрико Пескаторе ("рыбак") назначил себя графом Мальты. Генрих, граф Мальты, был одним из самых опасных каперов в открытом море, с собственной флотилией и широкими амбициями - в 1205 году он отправил две галеры и 300 генуэзских и мальтийских моряков в греческие воды, где они захватили два венецианских судна, направлявшихся в Константинополь с деньгами, оружием и 200 тюками европейских тканей. Устроив один международный инцидент, они проникли в Триполи в Ливане, где осаждали город, пока его христианский граф не пошел на соглашение, пообещав генуэзцам торговые права в обмен на помощь против сирийских мусульман.35 Достижения Генриха были воспеты в стихах великим трубадуром Пейре Видалем, который служил в его свите:
Он великодушен, бесстрашен и рыцарственен, звезда генуэзцев, заставляет трепетать всех своих врагов на суше и на море... А мой дорогой сын граф Генрих уничтожил всех своих врагов и является таким надежным убежищем для своих друзей, что любой желающий может прийти или уйти без сомнений и страха".36
Даже преследуя личные амбиции, генуэзские пираты старались принести пользу своему городу-матери, который вряд ли отказался бы от них, если бы считал, что они действуют в интересах республики.
Следующая авантюра Генриха, попытка завоевать Крит, последовала за крахом еще одной великой державы в Средиземноморье. После смерти Мануила I Комнина в 1180 году споры о престолонаследии поглотили политические силы византийской аристократии; эти силы были еще больше истощены великой турецкой военной победой при Мириокефалоне в Малой Азии четырьмя годами ранее, из которой Мануилу посчастливилось выбраться живым.37 Итальянские пираты обзавелись базами в Эгейском море; Корфу перешел в руки генуэзского пирата, который теперь мог свободно совершать набеги на венецианские суда, проходящие через Адриатический выход.38 Пизанцы и генуэзцы стремились отомстить грекам за резню их граждан в Константинополе в 1182 году, о которой говорилось ранее в этой главе.39 Одно из самых страшных злодеяний совершил генуэзский пират Гульельмо Грассо, который был в союзе с пизанским пиратом по имени Фортис. После безнаказанного набега на Родос в 1187 году они напали на венецианский корабль, отправленный Саладином к Исааку Ангелосу, византийскому императору; помимо послов Саладина, он вез диких зверей, прекрасные породы дерева, драгоценные металлы и, в качестве особого подарка от султана, кусок "истинного креста". Пираты убили всех на борту, кроме нескольких пизанских и генуэзских купцов, и Фортис завладел реликвией, которую он перевез через Средиземное море в скалистый город Бонифачо на юге Корсики, принадлежавший в то время его соотечественникам-пизанцам. Генуэзцы были убеждены, что у них больше прав на истинный крест, и совершили набег на Бонифачо, захватив и реликвию, и город, который они впоследствии удерживали и использовали в качестве базы для своих торговых операций на севере Сардинии.40 Сожаления Запада по поводу нападения на посланников Саладина были невелики, поскольку их путешествие рассматривалось как доказательство того, что византийцы и Айюбиды были в союзе против Иерусалимского королевства.
Кризис охватил Византию на всех фронтах. На юго-востоке Европы власть Византии оспаривали военачальники в Болгарии и Сербии. Члены семьи Комнинов, потерявшие контроль над императорской короной, создали собственные государства в Трапезунде на Черном море и на Кипре. Византия была раздроблена еще до того, как была завоевана. Когда в 1202 году планировался новый крестовый поход на восток, предполагалось, что его целью станет экономическая база Саладина - Александрия. Если бы Александрию удалось захватить, ее можно было бы обменять на потерянные города Иерусалимского королевства или использовать в качестве передовой позиции, с которой можно было бы уничтожить власть Айюбидов. История Четвертого крестового похода рассказывалась много раз: как крестоносцы наняли корабли в Венеции; как они не смогли заплатить требуемую плату, как венецианцы убедили их помочь захватить Зару (Задар) на далматинском побережье в качестве частичной оплаты; как крестоносцы затем согласились отправиться в Константинополь в надежде посадить на императорский трон своего ставленника Алексия Ангелоса; как отношения между крестоносцами, в частности венецианцами, и греками испортились в 1203 году, поскольку среди греков усилилась враждебность к Алексию; как Алексий IV был свергнут, а крестоносцы ответили штурмом Константинополя; и как в апреле 1204 года были взломаны великие стены города, и ранее неприступный город был взят, а затем разграблен в считанные дни.41 Венецианцы наполнили сокровищницу церкви Святого Марка чашами с драгоценными камнями, хрустальными эверами, позолоченными и эмалированными обложками книг, мощами святых и другими великолепными предметами из императорского дворца и больших городских церквей. Многие из этих предметов до сих пор хранятся в соборе Святого Марка, в частности, бронзовые лошади в натуральную величину с константинопольского ипподрома. Город Святого Марка стал новым Константинополем, а также новой Александрией.42
Самыми очевидными бенефициарами падения Константинополя стали венецианцы, которые получили контроль над торговыми путями Византии и могли по своему усмотрению исключать своих соперников. Империя была разделена на части: Фессалоника и титул на Крите достались ведущему крестоносцу, северо-западному итальянскому аристократу Бонифацию Монферратскому, а константинопольская корона - Балдуину, графу Фландрскому. Греческие князья продолжали сопротивляться в Малой Азии, в Никае (Никее), и на западе Балкан, в Эпейросе. Императору Балдуину приходилось тратить большую часть своего времени на борьбу с болгарами, имея при этом ограниченные ресурсы. Греческие общинные государства упорно боролись за возвращение византийских земель, и обнищавшая Константинопольская латинская империя была окончательно уничтожена Михаилом Палайологом, правителем Никаи, который отвоевал Константинополь в 1261 году.43 Венеция же провозгласила себя "господином четверти и половины четверти империи Романии" (то есть Византийской империи). Венецианская доля увеличилась, по крайней мере теоретически, когда Бонифаций, на которого оказывалось такое же давление, как и на императора Болдуина, решил выручить 1000 серебряных марок, продав республике Крит. На самом деле он не контролировал остров, поэтому Венеция должна была завладеть им. Причины для такого желания у Венеции были: остров лежал на пути на Восток и был источником зерна, масла и вина, которые уже были известны венецианским купцам.
