III
Одной из причин, по которой пизанцы и генуэзцы смогли запустить собственные флоты, был крах центральной власти в Северной Италии. Королевство Италия" существовало лишь условно, а его правителем с X века был германский король, который также имел право претендовать на корону Западной Римской империи, возрожденную в 962 году папской коронацией Оттона I. Власть местных имперских виконтов угасла; повседневное управление этими и другими городами перешло в руки местных патрициев. К началу двенадцатого века они начали объединяться в самоуправляемые общины - историки используют термины "коммуна" и "город-республика", но они использовали различные термины, в том числе, в Генуе, "компания" (compagna), что буквально означает "те, кто вместе ломают хлеб (pane)". Действительно, управление Генуей после 1100 года было очень похоже на управление деловым партнерством. Коммуна создавалась на ограниченный период в несколько лет для решения конкретной проблемы, например, строительства крестового флота или политической напряженности, которая в Генуе иногда выливалась в убийства и уличные бои. Коммуна в некоторых отношениях была общественным институтом, охватывающим всю общину, но в других, очень важных отношениях, это была частная лига, хотя различие между "общественным" и "частным" не было четким в сознании генуэзцев двенадцатого столетия. Город был усеян частными анклавами, собственностью монастырей и дворян, маленькими кусочками свободной территории, которые лишь очень постепенно переходили под контроль председательствующих в компаньоне офицеров. Эти должностные лица носили звучный титул "консул", что свидетельствует об осознании римской республиканской модели, хотя на момент появления первой компаньи консулов было целых шесть.7 Как и в Древнем Риме, система выборов тщательно манипулировалась теми, кто обладал реальной властью, и в этот период они всегда выбирались из патрицианского сословия.8
Эти патриции создали торговую империю Генуи, и аналогичные события произошли в Пизе. Сложный вопрос заключается в том, кто они были - не в их именах, таких как Дориа и Спинола в Генуе или Висконти и Аллиата в Пизе, которые записываются снова и снова, - а в том, происходили ли их богатство и власть от торговли или от земли. Итальянские городские коммуны объединяли мелкую знать, издавна привыкшую селиться в окрестностях города, и группу относительно недавно образованных людей, чей статус зависел от богатства, полученного от торговли, текстильных мастерских или банковского дела. К началу двенадцатого века в Пизе и Генуе эти группы были хорошо перемешаны между собой, благодаря брачным союзам, которые приносили новые деньги в старые семьи, нуждавшиеся в дополнительных средствах. Престиж вхождения в семьи, члены которых отметились на поле боя или в морском сражении, привлекал самых богатых членов купеческого сообщества. Возникла новая солидарность. Этот патрициат, разумеется, не желал делиться своей властью с ремесленниками и моряками, составлявшими большую часть горожан. Возникновение коммуны не означало, что города стали демократическими республиками; скорее, оно свидетельствовало о победе олигархии - отсюда и ожесточенная борьба между группировками на улицах Генуи. Между этими вспышками насилия, однако, были возможности заработать деньги в беспрецедентных масштабах. Элита вкладывала деньги в заморскую торговлю, направленную на все более отдаленные направления; она покупала городскую недвижимость и продолжала управлять своими загородными поместьями, даже расширяя их за счет приобретения земель на Сардинии по ту сторону воды. Городское правительство практически не вмешивалось в эту деятельность, за исключением тех случаев, когда международные союзы влияли на торговлю, и эти союзы определялись теми же людьми, которые доминировали в торговле.9
Эти тенденции можно было наблюдать по всей Северной Италии в 1100 году, хотя Пиза и Генуя были одними из первых городов, образовавших аристократическую коммуну. Рост городов во внутренних районах страны, особенно на большой Ломбардской равнине, оказал важное влияние на события в Средиземноморье, поскольку они стали центрами спроса на предметы роскоши из-за границы, а их собственная элита организовала производство все более тонких тканей и металлических изделий, которые можно было перевозить через Средиземное море в оплату за шелка и пряности, которые теперь требовали. Генуя и Пиза, а также Венеция на востоке Италии оказались в состоянии поставлять товары тем потребителям, с которыми старшее поколение купцов из Амальфи не могло установить тесный и регулярный контакт. Кроме того, эти города стали заглядывать и за Альпы. Дворы и города южной Германии приветствовали товары, прибывавшие через Венецию, а в XII веке туда прибыли немецкие купцы, заложившие основы немецкого склада, или Фондако деи Тедески, который на протяжении многих веков будет выступать в качестве торгового агентства немецких купцов, базировавшихся там.10 Генуэзские купцы начали прокладывать свой путь вверх по Роне к развивающимся ярмаркам Шампани, где они могли купить лучшие фламандские шерстяные ткани для транспортировки вниз по Роне в Средиземноморье. Возникала обширная сеть, ориентированная на морскую торговлю Генуи, Пизы и Венеции, но имевшая последствия для всей Западной Европы.
Эта коммерческая революция была подкреплена впечатляющим развитием методов ведения бизнеса и делопроизводства. Действительно, благодаря тому, что с 1154 года и далее сохранились большие тома, содержащие контракты, завещания, продажи земли и другие сделки, записанные городскими нотариусами, известно так много об экономике и обществе Генуи в этот период.11 Первый из дошедших до нас нотариальных реестров - это объемная книга, написанная на толстой гладкой бумаге, привезенной из Александрии неким Джованни Скриба ("Иоанн-писец"), клиентами которого были самые влиятельные семьи Генуи середины XII века.12 Методы ведения бизнеса становились все более изощренными, что отчасти было обусловлено неодобрительным отношением католической церкви ко всему, что попахивало "ростовщичеством" - термином, значение которого варьировалось в широких пределах, от вымогательских процентов до простой коммерческой прибыли. Чтобы избежать церковного порицания, которое в самой суровой форме могло привести к отлучению от церкви, пришлось разработать механизмы. Ссуды могли выдаваться в одной валюте, а погашаться в другой, так что проценты скрывались в обменном курсе. Однако часто купцы заключали так называемые societas, или "товарищества", в которых спящий партнер вкладывал три четверти общей суммы, а его коллега - одну четверть, при этом обязуясь отправиться в любой оговоренный пункт назначения и торговать там. По возвращении прибыль делилась пополам. Это был хороший способ для молодого купца начать накапливать капитал, но еще более распространенным стало другое соглашение: комменда, когда путешествующий партнер не вкладывал ничего, кроме своих навыков и услуг, и получал четверть прибыли. Эти соглашения способствовали распространению богатства за пределы патрицианской элиты; формировался занятой, амбициозный купеческий класс, не боявшийся опасностей моря и портов в чужих землях.13 Генуэзцы и пизанцы оглядывали Средиземноморье и видели возможности в каждом уголке.
IV
Овладение водами вблизи дома было необходимой прелюдией к более амбициозным предприятиям в Византии и исламских землях. Венеция должна была очистить Адриатику от мусульманских флотов, пока Бари удерживали мусульманские эмиры (между 847 и 871 годами); в 880 году она была вознаграждена за свои усилия привилегией от благодарного византийского императора. В 992 году Венеция вновь пришла на помощь Византии и получила по этому случаю право на торговлю.14 Пизанцы и генуэзцы не имели такого могущественного покровителя, как греческий император, и полагались на собственные силы. В 1063 году пизанцы совершили набег на порт мусульманского Палермо, уничтожив несколько вражеских кораблей и захватив большую цепь, протянувшуюся через гавань, чтобы отгородиться от таких нарушителей, как они сами. Они не проникли дальше причала, но все равно унесли с собой огромную добычу.15 Свою прибыль они использовали во славу Божию, пожертвовав часть ее на строительство великого собора Санта-Мария, который начали возводить пизанцы, и если что и свидетельствовало о растущем процветании города, так это эта великолепная мраморная церковь.
