Есть свидетельства того, что торговля оставалась активной, если не сказать оживленной. В 716 году франкский король Галлии Чилперик II предоставил монахам Корби льготы по налогам и разрешил им ввозить папирус и другие восточные товары через Фос-сюр-Мер в дельте Роны, хотя он всего лишь подтвердил старые привилегии, так что это не доказывает, что торговля через Фос была по-прежнему оживленной.9 В период своего расцвета Фос переправлял на север не только испанскую кожу и папирус (по пятьдесят квиров в год), но и 10 000 фунтов масла, 30 бочек вонючего рыбного соуса, 30 фунтов перца, в пять раз больше кумина, а также огромное количество инжира, миндаля и оливок, если только эти товары действительно доставлялись.10 Как мы уже видели, Марсель, расположенный неподалеку, был одним из немногих портов в северо-западной части Средиземноморья, который не увял окончательно. Археологические исследования показывают, что город действительно рос в течение шестого века и что связи с Карфагеном и его регионом оставались крепкими и после 600 года. Существовала даже местная золотая чеканка, свидетельствующая о средиземноморских связях, поскольку в Западной Европе не было надежного источника золота.11 Но к концу седьмого века Марсель оказался под давлением. Потеря Карфагена арабами означала, что его связи с Африкой прервались. Запасы золота иссякли, и монеты нельзя было чеканить, а восточные амфоры больше не поступали.
Одну группу авантюрных, многоязычных еврейских купцов, известных как Радханийя, или "радханиты", описал арабский писатель IX века Ибн Хурдадбих.12 Он перечислил четыре маршрута, по которым путешествовали эти купцы: одни по суше через Галлию и мимо Праги в царство белых булгар, простиравшееся на огромных пространствах к северу от Черного моря, другие - морем из Прованса в Египет и затем по Красному морю в Индию, или из Антиохии в Леванте в Ирак, Индию, Цейлон и снова морем на Дальний Восток. Некоторые, однако, отправлялись из Испании и добирались до Леванта, следуя вдоль североафриканского побережья - по суше идти легче, чем по морю, из-за мелей и встречных ветров и течений.13 Радханитские купцы, возвращавшиеся из дельты Нила, могли сесть на корабль до Константинополя или найти обратный путь в Галлию. В этих описаниях маршрутов радханиты играют роль торговцев пряностями, перевозящих приправы, духи и лекарства, хотя их северные контакты позволяли им доставлять железное оружие, меха и рабов в Средиземноморье, где мусульманские покупатели испытывали недостаток в железе и были рады приобрести мечи с севера.14 Наряду с радханитами существовало множество других работорговцев, христианских и мусульманских; к 961 году в мусульманской Кордове проживало 13 750 сакалиба, рабов-славян. Войны между германскими и славянскими народами в вендских землях на территории современной Восточной Германии обеспечивали обильный и регулярный приток пленных, а термины sclavus и "раб" напоминают о славянском происхождении многих из этих рабов. Рабы из славянских пограничных областей прибывали также в Сирию и Египет, наряду с черкесами, привезенными с Черного моря.15 Хотя судьба этих рабов, даже тех, кто пережил травму кастрации, была ужасной, она не всегда была сопоставима с судьбой рабов, которых в огромных количествах перевозили через Атлантику в Америку в последующие века. Сильные на вид юноши не подвергались кастрации, а поступали в гвардию эмира в Кордове, иногда дослуживаясь до высокого военного чина. С другой стороны, женщины могли попасть в закрытый мир гарема, а красивые мальчики попадали во владения принцев-педерастов. Одним из купцов, хорошо подходящих под ярлык радханитов, был Авраам из Сарагоссы, испанский еврей, пользовавшийся личным покровительством франкского императора Людовика Благочестивого. Он начал действовать около 828 года и был освобожден от уплаты пошлин; ему было прямо разрешено покупать иностранных рабов и продавать их в пределах франкских земель, но в 846 году архиепископ Лиона обвинил еврейских купцов в том, что они ищут источники снабжения не дальше городов Прованса и продают христианских рабов покупателям в Кордове.16
Если римская военно-морская мощь основывалась на уничтожении пиратства, то мусульманская - на его осуществлении. Именно это делало службу в мусульманских флотах приемлемой для греков, коптов, берберов и испанцев, которые, несомненно, служили на этих кораблях. Пираты, служившие мусульманским правителям, свободно нападали на западные суда. Арабский писатель IX века описал, как христианские корабли в Средиземном море могли стать законной целью для мусульманских пиратов, если они направлялись в другие христианские земли; если корабль был захвачен, а его капитан настаивал на том, что он путешествует под защитой мусульманского правителя, например андалусийского эмира, можно было потребовать письменное доказательство.17 Хотя вторжение арабских и берберских армий в Испанию в 711 году сопровождалось лишь несколькими морскими операциями - не считая важнейшей, связанной с пересечением Гибралтарского пролива, - в оставшуюся часть VIII века мусульманские флоты стали все более уверенно действовать в западном Средиземноморье. Вспышка пиратства после падения Карфагена в 698 году была достаточно легко подавлена византийским флотом, но потеря Византией эффективного контроля над морями к западу от Сицилии позволила мусульманским флотам свободно действовать у островов и побережий, которые все еще признавали, хотя бы отдаленно, византийское господство: Балеарские острова, Сардиния, Лигурийское побережье.18
Безопасность этого региона серьезно ухудшилась около 800 года. По всей поверхности западного Средиземноморья вспыхивали морские стычки. Обычно эти события представляют как борьбу за сдерживание арабских захватчиков, которые пытались овладеть островами Средиземного моря. Однако зачастую мусульманские флоты были больше заинтересованы в захвате добычи (в том числе пленных, которых они выставляли на продажу), чем в попытках расширить господство ислама. Христиане тоже стремились захватить рабов и получить добычу, хотя и находились в более явной обороне. Более того, именно потому, что на западе появилась великая держава, готовая дать отпор мусульманским флотам, напряжение нарастало, а пираты становились все более дерзкими. В 798 году арабские флоты атаковали Балеарские острова, которые не были целью первоначального вторжения в Испанию. Зная, что Константинополь не в состоянии оказать помощь, островитяне обратились к правителю Галлии и Северной Италии Карлу Великому, которого они признали своим новым владыкой. Карл Великий послал несколько войск, и арабы были отбиты в следующий раз, когда они совершили набег на острова.19 Он приказал своему сыну Людовику построить флот для обороны дельты Роны и возвести новые береговые укрепления для защиты портов южной Франции и северо-западной Италии. Хадумар, франкский граф Генуи, возглавил флот против арабов, вторгшихся на Корсику, и был убит в бою. Бои продолжались как у Корсики, так и у Сардинии, и франкский адмирал по имени Бурхард уничтожил тринадцать вражеских кораблей. Тем временем венецианцы (о которых мы еще расскажем) патрулировали воды у Сицилии и Северной Африки, и они или другие корабли византийской службы одержали заметные победы над кораблями из Аль-Андалуса, исламской Испании. Тринадцать арабских кораблей, атаковавших небольшой, но стратегически важный остров Лампедуза, расположенный между Сицилией и Африкой, были уничтожены византийцами в 812 году. Вскоре североафриканцы решили, что события зашли достаточно далеко, и заключили десятилетнее перемирие с Грегориосом, правителем византийской Сицилии.К западу от Сицилии теперь командовали 20 христианских флотов, а византийцы получили столь необходимую передышку в центральном Средиземноморье - набеги арабов на Сицилию и Калабрию нанесли огромный ущерб прибрежным городам и деревням.
К несчастью для византийцев, мусульмане решили, что им нужно от Сицилии нечто большее, чем рабы и добыча, и в 827 году начали вторжение, в результате которого весь остров постепенно перешел под власть аглабидских эмиров Северной Африки. Они возобновили свои набеги на Сардинию и Корсику, на что франки ответили амбициозной морской атакой на африканское побережье. Проблема заключалась в том, что у франкского флота не было постоянной базы, и, даже выиграв ряд сражений, одного поражения при Суссе оказалось достаточно, чтобы франки покинули Африку. В любом случае, франкская империя достигла своего пика после смерти Карла Великого в 814 году, а его преемник Людовик Благочестивый был отвлечен от западного Средиземноморья внутренними противоречиями. В 840-х годах арабы свободно совершали набеги на Марсель, Арль и Рим. К крайнему смущению византийцев и франков, которые претендовали на господство над южной Италией, мусульманский флот захватил морской порт Бари в 847 году, основав эмират, который просуществовал до 871 года, когда франки и византийцы наконец научились работать вместе достаточно долго, чтобы изгнать мусульман.21 После пробных шагов в девятом веке, в десятом веке арабские пиратские базы были основаны вдоль побережья Прованса и немного вглубь страны в Фраксинетуме (Ла Гард-Фрейн). Арабское пиратство ставило под серьезную угрозу христианскую торговлю из Прованса, а мусульманам поставляло рабов и военную добычу.22
