Народ на вышке тоже поднялся на ноги и, смущённо приводил себя в порядок, стараясь не глядеть друг на друга.
Обращаюсь с вопросом «в никуда», переводя взгляд от одного к другому:
- Что это было? Почему он взорвался? Ведь нечему там было взрываться – остатки боезапаса должны были быть выгружены…
Народ на вышке и сам с дичайшем «афуе», только глаза таращат да плечами пожимают.
Конкретно к Начальнику полигона:
- Были выгружены снаряды?
Тот, бледный, с трясущейся непокрытой головой:
- Все до одного.
- Тогда почему он взорвался?
- Не знаю, товарищ Сталин.
Из толпы, кто-то предположил:
- Взрывчатка была заложена в танк заранее. Это – диверсия!
Вокруг возмущённо зашумело:
- Бери выше – терракт! Враги хотели товарища Сталина взорвать!
Генерал Косынкин:
- Неправда! Все танки были предварительно осмотрены снаружи и внутри моими сотрудниками. После этого, к ним никого кроме экипажей не подпускали.
Посмотрев на горящий не ярким – тусклым чадным пламенем танк, говорю:
- Пойдёмте и посмотрим на него поближе, товарищи. Может, что и выясним.
Косынкин заартачился:
- Это может быть опасным, товарищ Сталин!
- Ничего… По теории вероятности, снаряд в одну и тоже воронку дважды не попадает. А танки по два раза не взрываются: это закон физики.
Спустились вниз с вышки и неспешно направились в сторону «костра», куда уже неслась «скорая помощь», пожарная машина и бежала толпа с огнетушителями в руках.
***
Ещё издалека «Т-34» омерзительно вонял жженной резиной. Топлива в нём почти не было, поэтому горела изоляция проводки и электроприборов, резиновые коврики «чемоданов» под снаряды, бандажи катков и…
…И тела экипажа.
Огонь скоро удалось погасить, танк залить водой так, что он даже чадить перестал. Но и до этого было видно, что наклонная броневая плита левого подкрылка76 - была вырвана по линии сварных швов и отброшена далеко в сторону. На полу уцелевшего броневого корпуса были хорошо видны «чемоданы» под снаряды – целы-целёхоньки, что исключает взрыв остатков боекомплекта и, тела экипажа в обгоревшей - ещё дымившейся одежде.
Меня чуть не стошнило:
«Хорошо, что хоть головы приказал тряпьём обмотать… Возможно, получится в открытых гробах хоронить».
Горел то «Т-З4» сравнительно недолго.
Однако, почему он взорвался?
Терпеливо дождавшись когда пожарники потушат огонь, а медики извлекут тела погибших, погрузят их в свой «Фердинанд» и увезут, приступили к тщательному обследованию танка. На броне имелись вмятины и следы рикошетов, трещины сварных соединений… Последних, особенно много на башне.
Но сквозных пробитий не было.
С дистанции 500-600 метров, «лучший танк Второй мировой войны» - действительно непробиваем для малокалиберной противотанковой артиллерии.
По крайней мере для советской.
Однако было обнаружено, что от левого топливного бака – находящегося в боевом отделении, остались одни рваные ошмётки. Разрушен до неузнаваемости был и фальшборт между топливным баком и боевым отделением.
Генерал Косынкин тут же сделал вывод:
- Взрывчатка была заложена в топливный бак, вот почему и не была обнаружена сегодня утром! А взорвана она была при помощи часового механизма.
Полковник Романов тут же возразил:
- Во время нахождения танков на полигоне, баки из них не извлекались… Это –официально задокументировано.
Затем пальцем указав на потерянно выглядевшего Максарева:
- Взрывчатку могли заложить только на заводе!
У того и, у Главного инженера Махонина - вид тут же стал весьма и весьма бледным, как у вышедшей из-за облаком и, подглядывавшей за всем происходящим на Земле, полной Луны.
Из обступившей танк толпы послушались возмущённые крики:
- Вредители!
- Это уже не вредительство и даже не саботаж… Это диверсия!
- Теракт! Покушение на товарища Сталина!
- Сволочи! Мало того, что негодные танки для Красной Армии выпускают…
Максарев, хватаясь за сердце, отчаянно отрицал такую возможность:
- Товарищи! Этого не могло быть! Этот танк – серийный. Никто не знал, что он попадёт в Кубинку, где будут проводиться испытания, на которых будет присутствовать сам товарищ Сталин.
Подтверждаю:
- Да и я сам выбрал этот «Т-34» для испытаний методом тыка. Так что это не было покушением на меня лично.
После недолгого молчания, из той же толпы предложили:
- Надо все танки Харьковского завода проверить: вдруг в баках каждого из них – заложена бомба с часовым механизмом?
Это предложение-предположение, вновь накалило страсти и послышались крики:
- Сволочи! Решили так все танковые войска Красной армии взорвать!
Возможно, руководство Харьковского завода - линчевали бы прямо на месте и, я был в принципе не против… Но тут один глазастый – оказавшийся испытателем Полигона, заметил:
- Товарищи! В днище левого подкрылка – сквозное отверстие. И как раз соответствует диаметру 45-мм снаряда.
Полковник Романов, сперва недоверчиво:
- Думай, что несёшь, Свиридов! Из-под земли в этот танк не стреляли.
Взрыв хохота разрядил обстановку, но действительно: в указанном месте находилось пробоина в виде рванного эллипса.
Главный инженер харьковчан, задумчиво:
- Как раз под взорвавшимся топливным баком… Но как это могло произойти, если стреляли в танк сбоку или в лоб?
Ответ на этот вопрос нашёл всё тот же испытатель Свиридов:
- А вот смотрите, товарищи: бронебойный снаряд ударил в гусеницу в самой верхней части ленивца и дав рикошет – пробил дно подкрылка. Ну и естественно, после этого взорвался в баке.
Это предположение вызвало всеобщее недоверчивое недоумение:
- 45-мм бронебойный снаряд, говоришь?! Да сколько в нём – взрывчатки то той? А здесь такое ощущение, что в этом баке взорвался шестидюймовый фугас, не меньше.
- Да в том баке и, дизтоплива то уже не было!
- Это всё-таки диверсия! Просто снаряд вызвал преждевременный подрыв взрывчатки, которая должна была взорваться во время войны.
- Это каким же образом, он должен был взорваться «во время войны»?
- Возможно, с помощью каких-то электромагнитных волн…
- Ага! «Тепловых лучей» марсиан, ещё скажи.
***
Под эти и ещё более фантастические предположения, я потихонечку выбрался из толпы и направился на командно-наблюдательный пункт. Это не осталось незамеченным и вслед за мной там вскоре оказались Федоренко, Романов, руководители обоих танковых заводов… Ну и многие другие.
Первым делом, пока разогревается самовар, даю задание директору Кировского завода:
- Позвоните в госпиталь, товарищ Максарев, спросите что там с Котиным.
Буквально черед пять минут, Зальцман упавшим голосом:
- Врачам пришлось удалить у товарища Котина левый глаз…
Почему то, совершенно не понимаю почему, первым делом пришла на ум дурацкая частушка из фильма «Собачье сердце»:
«Эх, яблочко, да с голубикою,
Подходи буржуй глазик выколю,
Глазик выколю - другой останется,
Чтоб видал говно кому кланяться!».
Энергично мотнув головой, чтоб отогнать наваждение, участливо интересуюсь:
- Жизни не угрожает? Или трудоспособности? Или, Вам придётся искать другого Главного конструктора?
Тот, сам «в домике»:
- Надеюсь, что нет.
В скорбной тишине дождавшись горячего чая, сделав пару обжигающих глотков и закусив какой-то чудесной на вкус ватрушкой, начал:
- Товарищи! Сегодня мы с вами понесли тяжелейшие утраты… Но худа без добра не бывает! В то же время, за несколько месяцев до большой войны – мы приобрели бесценный опыт. Сегодняшние испытания поставили перед конструкторами и производственниками ряд принципиальных вопросов, поэтому я приказываю: завтра встретиться здесь же, в том же составе и, постараться на них ответить.
