Наконец Олег доел и посмотрел на Галину умиротворенно. Еще один прошлый урок мамы: не начинай серьезный разговор, пока мужчина голодный. Когда голодный, он сердитый, держится агрессивно и в проблему вникать ни за что не станет. У него одна мысль – поесть спокойно, без помех. А вот когда он сытый, то можно многого от него добиться. Во-первых, он добрый, а во‐вторых – сонный, стало быть, внимание притуплено, может ответить согласием на такую просьбу, о которой раньше ты и заикаться не могла.

Галина помотала головой, потому что мамины уроки в данном случае никак не годились. Ведь тогда речь шла о близком мужчине – муже или любовнике, от которого нужно что-то получить. А что ей нужно от Олега? Чтобы внимательно выслушал и помог. Поддержал, защитил…

Да, трудно как-то начать. И вправе ли она вешать на него свои проблемы?

– Невкусно? – спросила появившаяся неслышно официантка.

– Просто нет аппетита, – сказала Галя, вздрогнув.

– Чего тогда ходите… – буркнула официантка и осеклась, когда Олег больно дернул ее за руку.

– Ты что себе позволяешь? – прошипел он. – Работа надоела? Как с посетителями разговариваешь? Извинись немедленно!

Галине было противно, она опустила глаза и пробормотала, чтобы принесли побыстрее кофе и счет, они уходят.

Кофе против ожидания оказался вполне приличным, его варил шустрый черноглазый мальчишка-бармен. Наверное, у этой официантки какие-то личные проблемы – муж, что ли, бросил или еще что-то случилось.

– Извини, если бы знал, что здесь такая дыра, ни за что бы тебя сюда не привел, – покаялся Олег, отчего Галине стало еще противнее.

Нет, видно, сейчас разговора не получится, не тот настрой, нечего и начинать.

У него зазвонил мобильник, Олег посмотрел на номер, изменился в лице и выскочил из-за стола.

– Что случилось? – спросила Галя, но он даже не оглянулся и побежал к выходу.

Официантка принесла счет и демонстративно воззрилась на пустой стул Олега. Потом насмешливо посмотрела на Галю – дескать, неужели сбежал твой любовничек, хотя прекрасно видела, что Олег разговаривает по мобильнику в вестибюле перед залом.

Галина молча протянула ей банковскую карточку, мечтая только об одном – уйти отсюда и никого из этих людей больше не видеть. Включая Олега.

Он вернулся минут через пять и улыбнулся ей вымученной улыбкой.

– Неприятности? – спросила она.

– Нет, все хорошо, – отмахнулся он, хотя теперь ясно было, что это не так. Зачем он ей врет? Или просто не хочет рассказывать из гордости? Что ж, у нее своих проблем хватает.

– Где счет? – спросил он, доставая бумажник.

– Я уже оплатила, – сказала Галя и вздрогнула, до того зло он взглянул на нее.

– Вот как? – проговорил он. – Зачем ты это сделала? Это было обязательно? Захотела показать мне мое место?

– О чем ты? – растерялась Галя. – Просто тебя не было, вот я и решила…

– А подождать ты не могла? Обязательно нужно было позорить меня перед всеми?

Она хотела сказать, что никому здесь нет до него никакого дела, никто ему не кивнул, не окликнул, стало быть, нет у него здесь знакомых, но вдруг ее захлестнула злость.

За что они все с ней так? Что она им сделала? И как он смеет разговаривать с ней в таком недопустимом тоне? Она ничем перед ним не провинилась.

– Извини, – холодно сказала она, вставая, – я не знаю ваших порядков. В Европе все по-другому…

И повернулась, чтобы уйти, но ей не дали.

– Куда? – весело закричала официантка, бросаясь ей наперерез. – Куда это вы направились? А платить кто будет?

Галина недоуменно воззрилась на карточку в ее руке.

– Эта карточка недействительна! – громко заявила официантка. – Она просрочена давно!

Галина поглядела на дату – и правда, давно просрочена. И как это она не догадалась проверить? В Швейцарии она пользовалась другой карточкой, а здесь отец когда-то давно открыл ей счет в своем банке. Как неудобно, хорошо, что сейчас она не одна, а то и наличных нет.

– Ну вот, – сказала она Олегу. – Можешь успокоиться, твоя мужская гордость не пострадала.

И развернулась на каблуках и пошла, не оглядываясь, чувствуя, что на сегодня ей уже хватило.

Олег догнал ее через три минуты, потому что до машины нужно было идти далеко, к воротам Летнего сада.

– Галка, прости! – Он взял ее за руку. – Ну, день сегодня не задался.

Она хотела наговорить ему гадостей, но он был так расстроен, так преданно заглядывал ей в глаза, что она только мягко отобрала свою руку и сказала, что ей надо домой, мама просила быть сегодня пораньше.

Он проводил ее до машины.

– Я позвоню, – произнесла Галина и тронулась с места.

«Вот и я ему вру, – думала она в расстройстве. – Мама вовсе не просила меня быть сегодня пораньше, и звонить ему в ближайшее время я не собираюсь. Похоже, что разговора у нас не получится. Не нужно грузить его моими проблемами».

Тут она решила отбросить грустные мысли и сосредоточиться на дороге.

Уже подъезжая к поселку, она увидела едущего навстречу велосипедиста. Приглядевшись, она узнала Василия Петровича, ну да, его далеко не новый велосипед. Старик тоже узнал ее машину и замахал, чтобы остановилась.

– Что случилось? – Она выглянула в окно.

– Да ничего особенного, – ответил он, слезая с велосипеда, – просто сегодня последний день я работал, а вы просили выяснить насчет аварии на сорок пятом километре.

– Как – последний день? – удивилась Галя. – Ведь там еще работы – непочатый край! Я думала – вас на постоянное место наняли.

– Ну да, я тоже думал, – он смущенно отвернулся, – а тут только и успел, что сухие листья убрать да с цветником разобраться. Ни тюльпаны не посадил, ни розы не укрыл на зиму, чтобы не померзли. Все, говорят, не требуется больше садовник, и так обойдемся. Не иначе Витька, паразит, настучал.

Он не сказал, в чем дело, а Галина не спросила, не дело это – обсуждать персонал с чужим человеком.

– Вы выполнили мою просьбу? – нерешительно спросила она, в душе уже жалея, что просила его.

– Вы вот что, – сказал он, – проезжайте метров тридцать, там будет съезд на проселок, там и поговорим.

Она поморщилась, но тронула машину с места. Все вокруг ведут себя странно, она уже не знает, как на это реагировать.

Проселок, о котором говорил старик, оказался разбитым донельзя, Галина доехала до ближайшей лужи и встала. Вскоре появился Василий Петрович.

– Что за конспирация? – недовольно проговорила Галина. – У меня такое впечатление, что все вокруг играют в шпионов…

– Я в шпионов не играю, – обиженно произнес старик, – не по возрасту мне такие игры! Просто меня прошлый раз охранник допрашивал – о чем я с вами говорил да почему… не хочу, чтобы он снова привязался. А вы меня насчет аварии спрашивали…

– Вы что-то узнали? – оживилась Галина. – Василий Петрович, миленький, не сердитесь на меня! Просто я уже не знаю, кому верить… все так странно…

– Да я не сержусь, – хмыкнул старик. – Кто я такой, чтобы на вас сердиться?

– Так удалось вам что-нибудь узнать?

– Не сказать чтобы много. – Старик вздохнул. – Поспрашивал я ребят знакомых, но они и сами толком ничего не знают. Потому как темное это дело.

Василий Петрович достал пачку сигарет, закурил и продолжил:

– Действительно, разбился тот парень, Йорик.

– Кто? – удивилась Галя.

– Это фамилия у него была такая – Йорик. Алексей Йорик, а вы не знали? Из прибалтов он, что ли… Вроде бы грузовик его машину с дороги сбросил. Судя по тормозному следу, этот грузовик долго ехал за ним следом, потом пошел на обгон и тут вдруг вильнул, ударил в борт… ну, машина Алексея слетела в кювет и разбилась. Автомобиль – в хлам, водитель – насмерть…

– А грузовик?

– А грузовик уехал, даже не остановился. Я же говорю – темное дело… В общем, дело закрыли за недоказанностью.

Галина думала, что он закончил, и была разочарована. Но старик снова заговорил:

– Тут ведь что странно. Во-первых, Алексей был очень опытным водителем, настоящий профессионал. Другого бы отец ваш покойный на службу к себе не взял. Опять же, дорога в том месте очень хорошая, в тот день было сухо. И потом – где это видано, чтобы грузовик на трассе обгонял «Ауди»?