– Разряд, – кричал доктор. – У вашего мужа случился инсульт, он временно будет подключен к ИВЛ. Ваш муж будет находиться под нашим наблюдением. Вашему мужу потребуется операция, – говорили они.

Такова природа человеческого бытия – между отчаянием и надеждой, между страхом и спокойствием. В тёмном океане неопределённости возможность найти светлый путь даётся каждому, и, хотя завтра может превратиться в мёртвую точку, но в вихре этого постоянного круговорота смерти и жизни, душа, пусть и страшась конца, всё равно продолжает бороться. Синьора Риццо просила только об одном, чтобы супруг остался жив: остался здесь, рядом с ней, не оставил её. Она одна поехала в Рим через три дня, чтобы увидеться с Сильвио, ранняя поездка заняла не больше трёх часов.

Встретились они во время ланча в старинном кафе.

– Кьяра, – Сильвио шагнул вперёд и уже сидел напротив женщины, – сегодня вы обязаны позволить себе отдохнуть, – он ощущал каждый вздох её грусти.

– Сильвио, наконец-то пришёл, – она сосредоточена взглянула на него, ситуация не оставляла спокойных мыслей и малейшего прикосновения к посторонним темам: вежливые вопросы приветствия не произносились. – Почему я не могу связаться с Гэвином? Не утаивай от меня ничего!

– Последние недели мы собирали информацию об одном политике, появился важный свидетель, о котором узнали, его необходимо было спрятать, – защитить от возможных попыток запугивания, – этим занялся ваш сын. Я не владею информацией, где они сейчас находятся, кому как ни вам известна его осторожность, но я уверен, что с Гэвином всё в порядке, – Сильвио говорил правду, но его сердце, охваченное смутным предчувствием, потому как слишком долго от Гэвина не было никаких вестей – это вызывало смятения, но он не думал о мрачности. Не стоило рассказывать всех подробностей женщине. Мужчина взял руки матери своего друга, в этот момент его глаза отражали бесконечную поддержку. – Я обещаю, что в ближайшие дни узнаю, где он, и, как только мне станет известно, сразу же сообщу вам. Верите мне?

– Очень мне хотелось бы, чтобы твои слова были облегчением, в душе прочно укоренилось желание – пусть с моим сыном ничего не случилось. Мне стоит обратиться в полицию?

– Кьяра, я прошу у вас немного времени, ничего не предпринимайте. Вы останетесь здесь?

– Да, думаю, пока поживу в квартире Гэвина.

Сильвио уже собирался покинуть это место, но синьора проговорила: – Сильвио, ты сильно спешишь? Не пообедаешь со мной? Последние дни я постигаю судьбу полной тягости, за несколько дней разучилась жить – давно забытое для меня ощущение.

– Атмосфера Рима вам должна пойти на пользу. Она здесь особенная.

– Это точно. Каждый раз, прогуливаясь в этом городе, я чувствую жизнь, – в каждом камне, в каждой изогнутой улочке она видит её отражение. Встречая уличного художника, внимательно наблюдает, как он с кистью в руке раскрывает свою душу, оживляя пустое полотно мазками красками, площадь, словно открытый музей под открытым небом, завораживает, а фонтаны – дух и величие Вечного города, протягивают свои водяные руки гостеприимства, – для неё это и есть римская особенная жизнь. Синьоре подали пиццу – хрустящее и тонкое тесто, воздушный и незабываемый вкус.

Кьяра Риццо неожиданно замедлила шаг, остановилась перед зеркалом и произнесла:

– Мои дорогие, мне тяжело дышать, когда вы не рядом.

Изумлённая и напуганная она пригляделась внимательнее, знакомое обличье казалось чужим. Лицо усталое, а его кожа – она ощупала её, не было яркого румянца, теперь присутствовала только сухость, глаза – опухшие и утомлённые, пропала улыбка в них, хотя до недавнего времени невозможно было и подумать, что эта женщина может грустить, из-за переживаний она совсем забыла об уходе за своими короткими волосами, и только скромный нос нёс в себе то же восхищение, что и прежде. Кьяра почувствовала острое желание убраться, наполнить квартиру свежестью, стереть всю бесполезную и надоедливую пыль, появившуюся на полках, чтобы сын вернулся в чистоту, но приступить собиралась к этому утром и незамедлительно, полагая, что занятость поможет изгнать тревогу, она покладисто верила, что Сильвио в скором времени найдёт Гэвина. Проснувшись, сразу же принялась наводить порядок, а день уже сменился вечером, но Кьяру это не останавливало, она продолжала трудиться до тех пор, пока в её руки не попал кожаный дипломат. Он был спрятан за шкафом, забытая и старая вещь принадлежала ещё её родителям, а при переезде сына в нём перевозились некоторые вещи, и было бы не так удивительно, если бы чемодан был выкинут, а не сверкал среди густой пыли. Резиновые жёлтые перчатки были сняты с рук и брошены на пол, она опустилась рядом с ними и положила чемоданчик к себе на колени, послышался отчётливый щелчок: Кьяра открыла его, но внутри ничего не было, тогда скрытая молния на дне звонко поползла по периметру, под тканью находились флешка и конверт с фотографиями. Она взяла их в руки, от увиденного сердце стало биться сильнее. Ужас схватил женщину за горло, руки синьора прижала к губам, чтобы подавить рвущийся наружу крик, В руках у неё оказались горькие фотографии с мёртвым взглядом.

Кьяра заварила себе кофе – этот процесс её расслаблял: стоило только дотронуться горячей воде до кофейных зёрен, и аромат пробуждался с невероятной живостью, она наблюдала, как пар из чашки поднимался вверх, брала в руки ложку и перемешивала получившийся напиток с сахаром, при каждом вращении ложки ощущала, что разум освобождается от усталости. Синьора Риццо решила обратиться за помощью к подруге, они нередко встречались, разделяя между собой будь то радости или трудности, каждый раз обременённые насущными проблемами, они нуждались в понимании и поддержке друг друга. Однажды, оказавшись на пороге её дома, Кьяра обнаружила там дочь синьоры, Габриэлу Моллу, и её подругу, Грету Конте, за их беседой Грета обмолвилась, что она адвокат по уголовным делам, синьора Риццо тогда подумала: есть в этой девушке стержень стойкости, девушка вызывала доверие, а её слова, проникнутые гармонией эмоций, были не просто речью, а истинным убеждением.

Некоторые клиенты мисс Конте, обращаясь к ней, полагаются лишь на разум и мастерство девушки, они верят в силу её аргументов и убедительности, но есть и те, кто вкладывают свою веру в несказанное и божественное – эти клиенты посвящают своё доверие в адвоката и в самое высшее из возможных присутствий. Сердце Греты доброе, она бесстрашно заглядывает в глаза противности, и как бы трудна и терниста не была дорога, вопреки всем препятствиям не готова отступать. Нерушимая стойкая сила и бескомпромиссная страсть – вот то, что движет и вдохновляет её к действиям. Порой её просят не замечать происходящее, однако, бесспорно, можно посмотреть в глаза напротив стоящего и скормить ему комплимент: «Вы такой находчивый, делаете всё правильно.» Интересно, почувствовав интонацию, что над ним усмехаются, он загадочно улыбнётся, обещая пламя интриги, или же в его взгляде разожжётся ярость? Никто не знает, как погрязший в грехах человек, сердце которого превратилось в черноту, неминуемо подвергнется воздействию бумеранга, без сомнений, бывает и так, что невинность и незлобивость сбивают с пути, ненароком, когда обстоятельства вступают в игру, ненамеренно, человек постигает тёмную сторону, но что он будет делать дальше, остаётся загадкой. Что победит в его внутреннем конфликте: моральные принципы или бездействие? Доверие адвоката к клиентам напоминает свет, дрожащий свечи, который в любой момент может погаснуть, люди ради своих выгод и привилегий могут скрыть важную информацию, нет уверенности, сидит ли перед адвокатом настоящий убийца или случайно, а может и специально, попавший под подозрения невиновный человек. Можно ли в этот раз полностью доверять клиенту? Прежде, чем ответить на этот вопрос, ей приходится собрать не одно доказательство. Жизнь девушки вдруг стала меняться: равновесие потерпело колебания, в настоящее ворвалось прошлое, и судьбы людей неизбежно переплелись. В день, когда стрелки часов пробили тринадцать ноль-ноль, к ней пришла Кьяра Риццо.