Ночь опустилась внезапно. Как будто просто сгустилась чернота. А проклюнувшиеся то тут, то там яркие звёздочки, лишь подчёркивали то, что стало темным-темно. Луны не было на небе вовсе, словно и нет её в природе.

Возле кладбищенской ограды сидел пьяненький бомж. Ему было наплевать и на Луну, и на звёзды. Он неплохо подзаработал перепродавая тем, кто шёл на кладбище цветы, которые украл с кладбищенских могил. На вырученные деньги он напился в одиночку и вот-вот начинал только приходить в себя от полуночной прохлады. Колбасило конечно не по-детски, но, несмотря на это, ему не было плохо.

Это был ещё не старый человек лет сорока, но на вид ему можно было дать и все шестьдесят. Возраст над ним не властвовал уже давно. Время отступило перед тем количеством горючей жидкости, которую он ежедневно пропускал через себя. Всклокоченная грязная борода, жиденькие остатки волос на голове и опухшее лицо.

Да кто на него смотрит-то. Кому нужен это опустившийся и потерявший себя человек? Да и человек ли? Так... Тень оставшаяся от человека, не более того.

Но даже и у бомжей есть имена. А этого когда-то звали гордо – Лев Андрианович Подольский. Но так его уже давно не называл никто. Это было в какой-то другой, прошлой жизни. Теперь все его называли не иначе как: «Эй, ты! Иди сюда!»… А чаще даже: «Эй, ты! Пшёл вон отсюда!». С тех пор, как он спился, потерял работу, квартиру и самого себя уже прошло довольно много времени.

Жил он теперь совсем один. Летом ночевал на кладбище. А с осени и до Пасхи перебирался поближе к городу на теплотрассу. Там, где под землёй проходят горячие трубы, можно было не замёрзнуть даже в самый жуткий мороз. Но летом на кладбище для него было настоящее золотое дно. Начиная с Пасхи, когда он открывал сезон, угощаясь водочкой оставленной на могилках заботливыми родственниками и закусывая крашеными яичками. Причём хрустальные стопочки он вежливо ставил обратно, не забывая поминать по именам тех, чьё угощение он употреблял.

Но Пасха уже давно прошла. Был разгар лета. Лёгкий ветерок обдувал опухшее лицо бомжа и было сейчас этому бывшему человеку хорошо…

***

По глазам неожиданно резанул свет ярких галогеновых фар. Зная, что от ночных гостей на кладбище, хорошего ждать не приходится, бездомный Лев привалился к мусорной куче из старых венков и свежих сорняков. А для верности накрылся одним из бывших венков с вылинявшими лентами и побуревшими искусственными цветами. Таким образом замаскировавшись, он подумал, что теперь его уж точно никто не заметит. Зато ему всё было видно отчётливо.

Из подъехавшего джипа вылезли двое. Фары были потушены и о том, что вышедших из машины именно двое, можно было легко догадаться по двум красным «светлячкам» от сигарет. Привычное бомжеватое зрение быстро адаптировалось к темноте, после ослепления яркими фарами. Лев разглядел силуэты двух мужчин, довольно крупного телосложения. Вот такие обычно и говорили в его сторону: «Пшёл вон!»

Щёлкнула крышка багажника. Привычная картина. Братки привезли «мокрый» труп хоронить. Обычное дело для ночного кладбища.

«Ну, вот… Понесли. А лопаты не взяли. Значит, прямо так бросят. Это хорошо! – подумал ничем не гнушающийся Лёва. – Будет у меня новая одежонка. И раскапывать не надо.»

Полупьяный мозг всё пытался собраться с мыслями. Но после той сивушной водки, которую употреблял Лев, мысли были весёлые и глупые. «Надо было им помощь предложить. Чего это вам, господа опрятные, самим возиться и пачкаться? Может помочь?»

Но искры разума всё ещё светились в опухших от водки мозгах. «Ага. Поможешь им. Как же... Тюк по голове. И два покойника в одну ямку лягут.»

Но и без его помощи братки управились быстро. Видимо недалеко отнесли. Джип завёлся, и весело урча развернулся. Вновь блеснули яркие фары, и через пару минут всё снова стало тихо. Как и положено на кладбище.

«Ну что? – подумал слегка протрезвевший бомж. – Пойдём посмотрим, что нам Бог послал… А может Чёрт принёс..»

***

Кладбищенские тропинки и узкие проходы между могилами были ему хорошо знакомы. Слегка побродив, Лев легко нашёл брошенное за одну из оград мёртвое тело. Открутив по-хозяйски проволоку на калитке, Лёва вошёл внутрь.

Завёрнутое в плащ тело лежало наискосок на двух могильных холмиках. Потянув за плащ, бомж с трудом развернул труп. «Тяжёлый мужчина!» – подумал он.

Мужик действительно был видный. Крупный, мордатый… «Третий глаз» раскрывшийся на лбу слегка портил картину. Но если бы Лёва, последние несколько лет, хотя бы изредка читал газеты или смотрел бы новости по телевизору, то он бы мог узнать убиенного и в таком непотребном виде. Об этом олигархе почти каждый день хоть что-то, но сообщалось и в «жёлтой», и в «белой» прессе. Но политика не входила в интересы бывшего интеллигентного человека по имени Лев Андрианович. С тех пор уже много воды и водки утекло и протекло через мозги, когда-то успешно поступившего в МГУ Лёвы Подольского.

***

Расстелив на земле плащ, чтобы сложить на него вещи, Лев приступил к мародёрству.

Ботинки… Хорошие, добротные. Брюки, правда, слегка мокрые. Обычное дело для свежих мертвяков. Пиджак… Пиджак сразу не поддался. Рукав застрял на левой руке.

Лёва пошарил… Часы. С браслетом. Отстегнул. А вот ещё какой-то ремешок… Сумка. Барсетка. Тяжёловатая. Не разглядывая, он всё бросал на плащ. К блестящим при свете звёзд часам, прибавился массивный золотой крест на толстой цепи и перстень, еле слезший с опухшего пальца. На белой рубашке трупа тёмными полосами крест-накрест виднелись какие-то ремни. Нет не подтяжки. Кобура с пистолетом…

«После разберусь!»- подумал бомж.

В результате его действий на земле остался лежать труп одетый лишь в трусы, майку и носки. Всё остальное было хозяйственно уложено, завязано в плащ и закинуто за спину…

***

Неожиданно внимание бомжа привлекли посторонние звуки…

Мотор. Снова сверкнули яркие фары.

«Пора уходить!»

Смелость не была одним из достоинств человека с храбрым именем Лев. Если у него ещё оставались к этому времени хоть какие-то достоинства.

Ориентируясь,как у себя дома, он боком-боком, стараясь не шуметь, стал удаляться от «свежего захоронения» через всё кладбище, которое что в ширину, что в длину было не менее двух-трёх километров.

Через несколько минут он исчез в темноте и не слушал, как возбуждённые голоса, матерясь, орут друг на друга. Но ему на это уже было наплевать.

Как он среди ночи, не нарвавшись на ментов, со своей криминальной ношей, добрался до «своей» теплотрассы? А кто его знает? Но устал так, что не разбирая своей добычи, лёг на трубы, подложив свёрнутый плащ под голову и уснул.

Спал он хорошо, до позднего утра. Как обычно ему ничего не снилось. Утром, когда он проснулся с сильного бодуна, он случайно столкнул свёрток с трубы, но даже этого не заметил. А то, что было ночью, он помнил слабо.

Больная голова просила водки. Выбравшись из колодца теплотрассы, он побрёл к магазину, где был вероятен шанс опохмелиться. Светофор переключился на красный…

Но какие для больного с похмелья бомжа могут быть правила дорожного движения?...

***

- Что случилось?

- Человека сбили!…

- Да, какого на хрен человека… Бомж это. Алкаш сраный. Туды ему и дорога!

Водитель грузовика был бледен:

- Да я и не видел его… Он внезапно на дороге появился... Я и затормозить уже не успевал...

- Не боись, браток! Я подтвержу, что эта пьянь сам под машину бросился. Я всё видел. – успокаивал его другой водитель.

Приехавшие сотрудники ГАИ оформили протокол. Труповозка забрала тело. Через час уже ничего не напоминало об аварии.