– И чего ты выдергиваешься? – крайне недовольным тоном поинтересовался напряженно замерший за моей спиной насильник. – Я заказал тебя для нормального секса, и девственницу из себя изображать не нужно. Хотя странно… для профессионалки ты и правда слишком узкая.

О чем этот урод щебечет? Для какого еще на хрен "секса" он меня заказал?! И какую еще "профессионалку"? Задать эти вопросы вслух мне не дала рука придурка, с силой надавившая на затылок, тем самым зарывая меня лицом в подушку. Тем временем, вторая его лапища подхватила меня под животом и потянула вверх, заставляя еще выше приподнять мою многострадальную задницу.

С омерзением прочувствовав, как его агрегат слегка вышел из моего тела, но только лишь для того, чтобы тут же вернуться обратно, я в отчаянии заревела. Я в конкретном ахуе… Меня трахали… сука! Точнее говоря, грубо насиловали. Да еще и судя по последнему заявлению извращенца, непонятно с какого перепуга. приняв за продажную девку. Зато теперь сразу же стала объяснима та кучка пятитысячных, что мне предварительно выдали за работу. Уборщицам столько не платят, а вот шлюхам… не знаю, не уверена, но, видимо, да. Но неужели Барский специально мне такую заподлянку устроил? За что?! Разве я дала ему хоть один повод для этого? И этот… ПРИДУРОК! Его что, только уродины возбуждают, да еще и при этом на сто процентов нетронутые? Хотя, сам же сказал, что "девственницу ему изображать не нужно". Но "узкость" моя не особо ему и помешала, судя по тому, что вбивался он в мое тело теперь гораздо интенсивнее и, судя по просто "охренительным" ощущениям между ног, чуть ли не разрывая меня пополам. И ему все это было в кайф. Дышал он тяжело, горячечно выцеловывал мне шею, плечи, лопатки… Шептал мне на ухо всякий дебилизм, типа: "хорошая девочка", "сладкая моя", "котенок ты мой рыженький". При последнем прозвище меня чуть не вывернуло наизнанку… Да какой нахрен из меня "котенок"?! Разве что – чахоточная подзаборная Мурка! Псих, однозначно!

Видимо, я был в конкретном шоке от всего происходящего, так как сил на сопротивление не было никаких. И я, уткнувшись лбом в мягкую подушку и конкретно поливая ее непрерывным потоком льющихся из глаз слез, не могла даже пошевелиться. Мышцы как будто одеревенели, боль внизу была просто адская и я в отчаянии ждала, когда же все это безумие прекратится.

Только вот насильник мне попался просто неутомимый, да еще и больной на всю голову. Явным свидетельством последнего стала его ладонь, соскользнувшая с моего живота и переместившаяся на грудь, которую он тут же принялся интенсивно поглаживать, и слова, которые добили меня окончательно: – Детка, тебе что-то не нравится? Ты так напряжена… – в очередной раз войдя в меня до упора и, на мгновение замерев, вплотную прижавшись мокрой от пота грудью к моей спине, задал конкретно идиотский вопрос насилующий меня придурок. Он что, издевается?! Мне еще и нравиться все ЭТО должно?

Психика у меня оказалась не железная и я, коротко взвыв, еще раз, изо всех сил попыталась сбросить с себя этого ненормального. И, как ни странно, но мне удалось это сделать. С некоторым удовольствием прослушав крайне болезненный вопль, который выдал извращенец сразу же после того, как я зарядила ему затылком в лицо, быстро переворачиваюсь в кровати, сбрасывая с себя тяжелое тело. После чего от всей души я зарядила кулаком в челюсть не ожидающего от меня подобной подлости морального урода.

Представшее передо мной зрелище брюнетика, зажимающего ладонью кровоточащий нос, меня порадовало. Точно так же, как и весьма ошарашенное выражение его лица.

– Ты что творишь?! Суука ненормальная! С ума сошла? – Разъяренно прошипел, буквально на глазах начинающий сатанеть мужчина. – да я тебя сейчас…

– Попробуешь еще хоть раз до меня дотронуться, убью, – твердо сообщаю, смотря прямо в изумленно распахнувшиеся карие глаза сидящего напротив меня мужчины. От этого заявления извращенец прибалдел окончательно, чем я тут же поспешила воспользоваться. Неуклюже скатившись с кровати и быстро осмотрев спальню, пришла к неутешительному выводу о том, что моя одежда здесь обнаружится вряд ли. А халат, выданный извращенцем взамен моих шмоток, мало подойдет для того, чтобы в нем можно было без проблем добраться до дома. Зима, как-никак. Сугробы кругом…

И этот еще… Уставился. Настороженно и удивленно рассматривая меня в области бедер, мужчина медленно слез с постели и сделал несколько осторожных шагов в мою сторону. Я тут же отступила назад, еле сдерживаясь от того, чтобы не ломануть из спальни прочь да еще и с дикими воплями.

– Не подходи. – приглушенно шиплю, сжимая ладони в кулаки, тем самым давая понять извращенцу, что так просто я ему не сдамся и буду драться до последнего. Даже не смотря на то, что этот урод, как оказалось, был намного выше меня и гораздо шире в плечах.

– У тебя там… Кровь, – резко затормозившись, мужик как-то неуверенно указал пальцем на мои бедра, скосив глаза на которые, я действительно заметила уже начавшие подсыхать красноватые смазанные подтеки. Вот же сволочь паскудная!

С ненавистью смотрю на низ живота извращенца, и натыкаюсь взглядом на его, все еще гордо торчащий вверх здоровенный член, да еще измазанный моей собственной кровью. Урод!

– У тебя ТАМ тоже… Кровь, – обличительно киваю на его пах и предусмотрительно делаю еще один широкий шаг назад. Так, на всякий случай… Двигалась я, вроде бы и не резко, но только что пострадавшая часть мсоего тела сразу же отозвалась резкой колющей болью.

Раздраженно шиплю и кидаю на отчего-то резко сбледнувшего после моего заявления мужика полный ненависти взгляд. А тот, заторможено опуская голову вниз и, обнаруживая свое "достоинство" в столь неприглядном виде, от души выдает: "Вот же ж, блядь!"

После чего как-то не особо уверенно переводит взгляд на меня. Стоим. Таращимся друг на друга, молчим. Дебилизм полнейший!

Не знаю о чем думает этот придурок, но судя по его нервно сжимающимся кулакам и несколько отсутствующему взгляду, мысли его были весьма далеки от приятных. А вот я… Мне отчего-то сразу же захотелось свалить отсюда как можно быстрее, как можно дальше и пускай даже и вообще голышом. Поскольку вид у мужика был весьма устрашающим и чувствовалось в нем явное желание кого-нибудь срочно прибить. А так как ни одной кандидатуры в смертники кроме меня поблизости не наблюдалось, то ожидающие меня перспективы с каждым мгновением представлялись все мрачнее и мрачнее. Вдруг, неожиданно отчетливо поняв, что человек проживающий в подобном элитном районе и шикарно упакованном домике, явно обладает финансами, связями и возможностями для того, чтобы меня сегодня же где-нибудь по-тихому закопали, я чуть не взвыла от страха. Жить все-таки хотелось. Даже не смотря на то, что еще совсем недавно, в процессе моего изнасилования я просто мечтала сдохнуть.

– Послушайте, – сдавленно прохрипела я, привлекая к себе внимание полностью ушедшего в себя мужчины. Быстро облизнув враз пересохшие губы и обнявшись нервно трясущимися руками, до противного жалким тоном выдавила: – я никому ничего не расскажу. Об ЭТОМ… Клянусь. Только отпустите меня… пожалуйста.

И опять он на меня вытаращился как на ненормальную. И даже, судя по всему, что-то собирался ответить… Но его прервали. Громкая музыка, что-то из классики, оказалась рингтоном его мобилы лежащей на тумбочке возле кровати. Я чуть не подскочил от неожиданности. Мужик тоже как-то чересчур нервно вздрогнул и мы оба уставились на мелко вибрирующий гаджет, играющий какую-то совершенно не в тему, крайне жизнерадостную мелодию. Извращенец пришел в себя первым. Шустро уцепив в руку разрывающийся телефон и, не отрывая от меня изучающего тяжелого взгляда, недовольно гаркнул в динамик: "слушаю".

-

С кем я говорю?

– ….

– Анатолий Сергеевич? Какой еще к черту…