— Твоя очередь, девочка, — пыхтит Найл, отходя от меня на другую сторону кровати. — Пока у меня снова не встанет, чтобы я мог трахнуть эту сладкую киску и задницу. — Он лукаво улыбается мне, лениво поглаживая свой член, когда тянется ко мне. — Иди сюда.

— Что ты… — я начинаю двигаться к нему, неуверенная в том, чего он хочет.

— Оседлай мое лицо, девочка. Прокатись по моему языку, пока я буду тебя поедать. Это будет приятно.

— Но ты… раньше… — я краснею, вспоминая, как он входил в меня на одеяле на песке, я не помылась с тех пор, как мы вернулись, его сперма все еще внутри меня.

— Мне все равно. — Он тянется к моей талии, притягивая меня ближе. — Будь хорошей девочкой, Габриэла, и сядь мне на лицо.

Волна чистого жара проходит сквозь меня при этих словах, и я чувствую, что нахожусь в оцепенении, когда повинуюсь, оседлывая его грудь и двигаясь вверх по его телу. Я опираюсь руками о спинку кровати, приближаясь к его рту, и Найл не останавливает меня, его левая рука на моем бедре, в то время как другая скользит между моих бедер.

— Сначала я хочу узнать, насколько ты мокрая, девочка, — стонет он. — Как сильно тебя заводило брать мой член в свой сладкий ротик… о, черт.

Его пальцы скользят между моими складочками, в буквальном смысле. Я такая влажная, что его пальцы с трудом находят опору, скользя по моей горячей плоти, когда я издаю крик удовольствия. Там все кажется таким чувствительным, опухшим и ноющим от долгого ожидания, когда снова прикоснутся. Когда он проводит одним скользким пальцем по моему клитору, мои бедра выгибаются навстречу его руке, желая большего.

— Когда ты такая мокрая, может быть, трахнуть твою задницу будет не так сложно, как я думал, — бормочет Найл. — Иди сюда, девочка, и дай мне попробовать твое нетерпение.

Я чувствую, что краснею, мысль о том, что он хочет лизнуть меня так интимно, все еще слегка смущает и возбуждает меня одновременно, в сочетании с осознанием того, что там тоже его сперма, делающая меня такой влажной, но он, кажется, имеет это в виду, когда говорит, что ему все равно, его руки крепко сжимают мои бедра, когда он дергает меня вперед, перемещая меня к своему рту.

— Теперь оседлай мое лицо, девочка, — стонет он, его губы касаются моей киски. — Ты не слишком тяжелая, и ты меня не задушишь. Я хочу, чтобы ты каталась на моем языке, как на моем члене, и кончала столько раз, сколько сможешь, пока я снова не встану. А потом… — он замолкает, его руки сжимают мою задницу. — Я возьму тебя здесь, как ты меня и просила.

20

ИЗАБЕЛЛА

Первое прикосновение его языка ко мне заставляет меня вскрикнуть, прижимаясь к нему, когда его язык проникает в мои складочки и обводит мой вход, вжимаясь внутрь. Это ощущается иначе, чем его рот на мне раньше, и я беспомощно прижимаюсь к нему, запрокидывая голову и постанывая, когда его язык скользит внутри меня, как маленький член, но более проворный. Он толкает его, надавливая на мои самые чувствительные места, и я издаю еще один крик удовольствия, когда моя спина выгибается дугой, а его руки сжимаются на моих бедрах.

Он сказал мне прокатиться верхом по его лицу, но я не знаю, смогла бы я остановиться, даже если бы он этого не сделал. Удовольствие от этого такое необычное, такое интенсивное, а он еще даже не прикоснулся к моему клитору. Я опускаю руку, намереваясь помассировать ноющий комок нервов, страстно желая кончить, но Найл хватает меня за запястье одной рукой, запрокидывая голову назад, когда его язык покидает мою киску.

Я протестующе стону, и он ухмыляется.

— Никаких прикосновений, девочка, — строго говорит он. — Держись за спинку кровати и кончи за мной, как только сможешь.

— Я не могу… — выдыхаю я, покачиваясь под его языком, когда он снова толкает его внутрь меня. — Мне нужно больше…

Найл хихикает, я ощущаю урчание на своей чувствительной плоти, как будто он знает, что мне нужно. Но он не дает мне этого больше ни на мгновение, продолжая ласкать языком мою киску, потираясь о мягкое чувствительное местечко внутри, из-за чего я свисаю с края, не имея возможности до конца добраться туда, а затем он прижимает пальцы к моему клитору, быстро потирая, и бросает меня головой вперед через утес.

Я чувствую себя так, словно потеряла контроль над своим телом. Моя спина глубоко выгибается, мои бедра прижимаются к его лицу, когда я жестко кончаю на его язык, руки сжимают спинку кровати так, что костяшки пальцев белеют. Я уверена, что душу его, несмотря на его заверения, но, кажется, в этот момент я не могу остановиться, слишком поглощенная оргазмом, пронзающим меня насквозь. Я чувствую, как мое возбуждение нарастает, орошая его губы, язык и подбородок его спермой и моей. Я смутно осознаю, насколько это неловко, но удовольствие перевешивает все остальное. Это поглощает меня, и я смутно осознаю, что делаю с Найлом то же самое, что он делал со мной, трахаю его лицо, кончаю на него. И ему, черт возьми, это нравится так же сильно, как и мне, если отсутствие одной из его рук и медленный ритм поглаживания его члена позади меня о чем-то говорят.

Когда оргазм начинает отступать, Найл отстраняется, его глаза блестят от вожделения.

— Я знаю, я сказал тебе столько раз, сколько ты сможешь, прежде чем мой член снова станет твердым, девочка. И бог свидетель, я уже тверд как железо от твоего вкуса, наполняющего мой рот вот так. Но я хочу еще хотя бы один, прежде чем трахну тебя.

С этими словами он отпускает свой член, крепко держа меня обеими руками за бедра, и снова насаживает меня верхом на свой рот. Я совершенно потерялась в этом удовольствии. После этого он переходит к моему клитору, посасывая и облизывая, пока я снова не оказываюсь рядом, чередуя траханье языком и ласки моего клитора своим языком, пока я не сжимаю спинку кровати и не умоляю, и тогда он позволяет мне кончить снова. Я катаюсь на его лице во время очередного оргазма, извиваясь и растирая его язык, когда мои стоны переходят в крики, а затем он осторожно приподнимает меня, выходя из-под меня.

— Я подумал еще об одном, девочка, но я так чертовски возбужден, что это почти причиняет боль. Мне нужно быть похороненным внутри тебя, да? — Его голос полон вожделения, большего, чем я когда-либо слышала, его темные глаза блуждают по моему телу. — Встань на четвереньки, девочка, и я заставлю тебя кончить хотя бы еще раз, пока я буду погружен в твою задницу.

Я подчиняюсь без малейших колебаний, мое тело дрожит от последствий оргазма, но мне не терпится наконец ощутить его внутри себя. Я чувствую себя еще более выставленной напоказ, когда встаю на четвереньки, особенно когда Найл заходит мне за спину и обхватывает мои бедра, разводя их шире.

— Вот и все, девочка, дай мне на тебя посмотреть. Вся мокрая, набухшая и розовая для меня… — стонет он. — Сначала я собираюсь взять твою киску, пока буду готовить тебя. Кончи, если сможешь, девочка, так будет только легче ласкать твою задницу, чем более влажной и расслабленной ты будешь. — Его пальцы скользят по моим складочкам, дразня мою киску, пока я хнычу от удовольствия. — Я все равно надеялся взять тебя вот так сегодня вечером, на четвереньках. Так будет только лучше.

Его голос хрипит надо мной, темный и горячий, когда его рука сжимает мое бедро.

— Раздвинься для меня пошире, девочка, как хорошая девочка…

Я чувствую, как набухшая головка его члена прижимается к моей киске, все еще толстая и плотно прилегающая, несмотря на то, насколько я промокла от возбуждения. У меня на мгновение возникает страх, что, возможно, мне не следовало просить его трахнуть меня в другом месте. Понравится ли это вообще? Будет ли это слишком больно, но я знаю, что, если попрошу его остановиться, он это сделает.

Он скользит в меня долгими медленными движениями, одновременно потирая мой клитор другой рукой, скользя пальцами назад, чтобы собрать немного влаги из моей киски. Я задыхаюсь, когда чувствую, как его рука скользит между ягодицами моей задницы, задевая тугое кольцо мышц там и нажимая его пальцем.