– Кхм, пожалуй, я подожду за дверью. Просмотр женских боёв сегодня в мои планы не входил. Мне пока ещё нужен холодный рассудок. Однако, если захотите продолжить после, то я с удовольствием присоединюсь. – с этими словами он захлопнул за собой дверь.

– Ой ёй… Такого я от ледышки Рэма ещё не слышала… – Лейла выпутывалась из ткани, попутно перекатывая меня по полу. – Обычно каждая его фраза приводит в ужас.

– Стены тонкие, девушки! – Послышался голос из-за двери.

Мы переглянулись и снова громко засмеялись. Не к добру это, конечно.

Спустя пять минут мы уже стояли на ногах в мятых платьях, растрёпанные и красные, но довольные.

Дверь снова открылась, Рэммонд стоял и смотрела на нас.

– Мда, в таком виде только к Старейшинам. Лейла, ты можешь идти, я сам помогу Майе.

– Но, Старейшина Рэммонд, Майю нужно причесать и переодеть, это не мужское занятие.

– Лейла, я справлюсь, можешь мне поверить. Я, как ты выразилась, всего лишь ледышка, а не безрукий. Максимум, наша Майя замёрзнет в моих руках. Потом согрею, если захочет… – голос стал бархатным и тягучим.

Лейла стояла и смотрела на Рэммонда, раскрыв рот.

– Лейла, время, тик так. Лекарю помоги сходи, у него студенты-ветеринары сидят, видения ловят после шипов ехидны. Иди.

Лейла также с открытым ртом поспешила к выходу. Рэммонд подошёл ко мне и подвёл к зеркалу, встал сзади. Со столика взял гребень, поднёс к мои волосам и стал что-то нашёптывать. Спустя каких-то пару минут манипуляций, мои волосы лежали в идеальном порядке. А я ошеломлённо пялилась на Рэммонда в зеркало. Что-то такое в нём было, что притягивало меня нестерпимо. Я рассматривала его прямо, без зазрения совести. Серебристо-седые волосы, длинные, почти до пояса были убраны в сложные косы. Кожа была очень бледная, имела даже сине-серый оттенок. Вроде бы достаточно молодое лицо, лет тридцать пять ему. Но по глазам было понятно, что повидал за свою жизнь он не мало. Мелкие морщинки и шрамы нещадно испещрили его лицо. Широкий нос с горбинкой. А губы, с ума сойти, какие губы, хотелось их коснуться, попробовать на вкус. Но его глаза вызывали куда более яркие чувства. Светлая радужка с тонкой тёмно-бордовой каёмкой вокруг неё. Взгляд был холодный и острый, от которого по телу шли ледяные иголки. Хотелось вывести его на эмоции, увидеть, как глаза затмевает страсть…

– Готово. Идём.

Я сморгнула наваждение и увидела в отражении зеркала, что уже не только волосы мои были в нормальном состоянии, но и платье.

– Как вы это сделали?

– Бытовая магия, только и всего. Идём, пора торопиться.

Он направился к двери. Я поспешила за ним, рассудив, что ответы на все мои вопросы я получу в обозримом будущем.

***

Мы шли по коридорам, спускаясь всё ниже и ниже, по ощущениям под землю. Спрашивать что-то было страшновато. Поэтому я молча семенила за Рэммондом, то и дело заглядываясь на доспехи, встречающиеся на нашем пути. Выглядели они пустыми и безжизненными, но вдруг один из них поправил оружие в руках. Я завизжала и налетела на Рэммонда, едва на сбив его с ног. Потеряла равновесие и, конечно, наступив на подол своего платья (кто их придумал делать такими длинными) полетела носом вперёд. Но я так и не встретилась с радушно тянувшимся ко мне полом. Вокруг моей талии сомкнулись руки и грубо прижали меня к крепкому телу. Я замерла, прислушиваясь к ощущениям. Холодные пальцы впились в моё тело, горячее дыхание обжигало шею, сердце Рэммонда медленно и глухо билось мне в спину. Очень медленно, кстати. Будто бы не больше тридцати ударов в минуту. Тогда как моё отплясывало с бешенной скоростью.

– Если ты хотела моих объятий, могла просто попросить. – в его голосе слышалась насмешка.

А я, а что я, я тут же вспыхнула от смущения. Можно сколько угодно отмалчиваться и разглядывать Рэммонда. Но и ежу уже было бы понятно, что он мне понравился с первого же взгляда. Его руки вдавливали меня в его тело, а я только и думала о том, чтобы повернуться к нему и впиться в его губы. Согреть своим жаром желания. О, я бы хотела его попросить обнять меня! Но как же глупо это должно было звучать… Сейчас, на самом деле, мне хотелось просто провалиться под землю. И вдруг, его руки резко пропали с моей талии, а я рухнула всё-таки вперёд, встретившись носом с полом.

– Майя!

Меня тут же схватили и прижали к себе. Мы с Рэммондом сидели в обнимку на полу.

– Зачем ты меня отпустил? – мой голос сквозил обидой, нос щипало. Даже про субординацию забыла, моментально перейдя на «ты».

– Я не отпускал… – голос задумчивый, из него пропали холод и насмешка.

– А как тогда я упала?

– Скажи мне, о чём ты думала прежде чем упасть?

– Эммм… – я снова залилась краской.

– Вот только не надо снова смущаться! Ты, конечно, очень милая, когда краснеешь. – голос потеплел. – Но если ты снова подумаешь о том, чтобы провалиться под землю от смущения, ты провалишься в катакомбы.

– Я что?

– Ты прыгун. Ты можешь переноситься куда хочешь только по своему желанию. Трансгрессировать. Понимаешь меня?

Я впала в ступор. Мозг пытался переварить информацию.

– Прости меня, я почувствовал, что ты начинаешь мерцать, но ты с такой скоростью перенеслась, что я даже не успел среагировать. Нам надо подниматься и уже бежать на Совет, если мы не хотим, чтобы ты получила выговор за неуважение к Старейшинам в первый же день.

Голова кружилась, меня тошнило. Вставать, ну совершенно не хотелось. Руки Рэммонда обнимали меня за плечи, поглаживая большими пальцами. Я сидела на холодном полу, прижимаясь щекой к его мантии.

Он отпустил меня, встал и протянул мне руку. Как только я коснулась его, он дёрнулся, удивлённо посмотрел на меня, но руки не отнял. Помог подняться и прижал к себе, гладя по волосам.

Сказать, что я была обескуражена происходящим, это не сказать ничего. Даже не успела как следует получить кайф от его объятий. А мы тем временем уже неслись по коридору. Он быстро шёл впереди, держа меня за руку, а я почти бежала за ним, пытаясь переварить услышанное.

Мы остановились перед большими дверями. Рэммонд повернулся ко мне, взглянул своими колкими ледяными глазами, усмехнулся.

– Такая молоденькая, такая милая в своём смущении. Ты знала, что когда ты смущаешься, у тебя не только щёчки краснеют, но и попка?

В следующую секунду он толкнул дверь и вошёл в зал. А я осталась стоять пылая смущением и… желанием? Надо взять себя в руки! Глубоко вздохнула и услышала голос Рэммонда.

– Уважаемые Старейшины, леди Майя пришла в себя и готова к обряду Инициации.

Я вошла в большой зал с расставленными по кругу креслами. Перед каждым креслом стоял стеклянный шар. Рэммонд прошёл в круг и сел в одно из кресел.

– Леди Майя, пройдите, пожалуйста, в центр круга.

Я подошла к нужному месту и огляделась. Кресел было двенадцать. Все они были одинаковыми, никто не выделен, то есть они на равных. Главного среди них, по-видимому, нет.

– Леди Майя, добро пожаловать в Междумирье. Я старейшина Гноир. К сожалению, Ваша жизнь на Земле оборвалась. Однако, вы не умерли в полноценном понимании этого слова. – говорил крупный бородатый мужчина. – Ваша душа чиста и благородна. Поэтому вы попали к нам. В Междумирье.

Гноир был типичным гномом Толкиена. Крупный, коренастый, с рыжими волосами и бородой. Ну прямо таки вылитый Гимли.

Спиной я чувствовала взгляд Рэммонда. Мне казалось, будто он меня обнимает на расстоянии. Я чувствовала его поддержку. Это даже странно, ведь мы только познакомились. Разве можно серьёзно относиться к намёкам и словам, сказанным Рэммондом? Но меня не покидало ощущение, что я давно его знаю. Видела я его точно не впервые.

– В Междумирье попадают существа со способностями. Именно существа. Миров великое множество. Это мир людей, откуда пришла ты, мир эльфов, мир гномов и так далее. Мы, Совет Старейшин, определяем способности новичков, направляем на обучение и курируем. Что от нас требуется, и почему такие, как мы, сюда попадают? Мы контролируем равновесие тёмных и светлых сил во всех мирах. Более полно тебе расскажет и объяснит всё будущий куратор. Теперь перейдём к инициации. Старейшина Морел, приступайте.