…Бандитов взяли штурмом во второй половине дня. Они уже понимали, что проиграли – в последнем загуле требовали у «земли» принести им наркотики, пытались устроить танцы под магнитофон, бились в истерике. В конце концов стюардессы упросили наркоманов освободить пассажиров и сбежали под шумок – теперь заложниками у бандитов оставались только члены экипажа и Люся, запертые в кабине самолета.

Перед штурмом мужчины усадили Людмилу Петровну в самое безопасное место, прикрыли ее портфелем с металлическим бортжурналом…

Бандиты выдвинули последний ультиматум: если через десять минут не выполните наши требования, то откроем огонь по кабине… Их опередили сотрудники группы захвата – застрелив одного из налетчиков, Мацнева, они взяли в короткой схватке второго, С. Ягмурджи. Весть о завершении операции быстро покатилась по аэродрому.

На непослушных ногах, зажмурясь, пошла по окровавленному проходу к трапу Сафронова. Кто-то из мужчин подал ей руку…

ЭТУ ИСТОРИЮ мне хочется закончить извинением за коллег – отметив самоотверженное поведение стюардесс Е. Жуковской и С. Жабинец и экипажа самолета, они так и не удосужились как следует разобраться – кто же не растерялся и успел затолкать экипаж в кабину, воспользовавшись оплошностью налетчиков. Почему-то дружно посчитали, что это заслуга второго пилота Луценко или кого-то из мужчин.

Людмила Петровна, может, и не в обиде за неточность, да только «мелочь» эта спасла самолет и сделала хозяевами положения не бандитов, а экипаж и «землю», так и не давшую наркоманам взлететь с заложниками на борту. Эта «мелочь» давала связь с «землей», вселяла уверенность в осажденных людей, держала самолетный салон под зорким оком – не забудьте, что даже удобный момент для штурма был выбран из кабины.

Недаром в своих показаниях на следствии оставшийся в живых налетчик С. Ягмурджи признал: «Самая первая наша оплошность была – это то, что мы не смогли захватить кабину самолета…»

Вот в этом и цена проявленной Люсей находчивости. Настоящая цена! Так давайте скажем ей спасибо за то, что не растерялась в те горячие секунды, так много означавшие для исхода дела…

ТАК ВЫГЛЯДЕЛ УФИМСКИЙ АЭРОПОРТ В ТЕ ВРЕМЕНА

Снимок сделан 1 июня 1989 года военнослужащим США (фото является общественным достоянием).

Информация о приговоре террористу Сергею Ягмурджи.

(Они всплыли спустя 12 лет после нападения террористов на самолет Ту-134 в Уфимском аэропорту)

Странные истории подкидывает жизнь! В 1986 году страну потрясли события в Уфимском аэропорту, когда в ночь с 19 на 20 сентября два вооруженных дезертира из внутренних войск с оружием в руках захватили пассажирский самолет Ту-134, следовавший через Уфу в Нижневартовск. После литовцев Бразинскасов, отправивших на тот свет бортпроводницу Надю Курченко, захвата лайнера семьей Овечкиных и тбилисского террористического акта это была чуть не самая громкая история тех лет. Примечательно, что в центре ее оказалась рядовая уфимская семья, муж и жена Геннадий и Людмила Сафроновы, работники уфимского аэропорта. Причем почти неминуемый угон самолета сорвала, по сути дела, Люся – Людмила Петровна, которая в ту ночь дежурила по регистрации билетов и пришла в салон Ту-134 посадить пассажиров. Именно она, когда вслед за пассажирами в самолет по трапу ворвались два озверевших террориста с пулеметом и автоматом в руках, не растерялась, затолкала в кабину опешившего второго пилота и, забежав к пилотам, захлопнула за собой дверь.

Кто не понимает значения этого поступка, подскажу: во всех самолетах установлены бронеплиты с бронированной дверью между пилотской кабиной и салоном, где летят пассажиры. Таким образом, благодаря Людмиле Сафроновой, экипаж в руки бандитов не попал, взлетать отказался, из-за этого угон провалился, по сути, с самого начала. Но заложниками бандитов оказались пассажиры, среди которых были женщины и дети, две бортпроводницы из Бориспольского авиапредприятия – Лена Жуковская и Светлана Жабинец, да и сам экипаж, запертый в кабине и передавший по радио сообщение о нападении, превратился в осажденных заложников.

Мне довелось потом писать об этой эпопее с захватом самолета. Это была почти поэма – не каждой семье, к счастью, доводится испытать (и с честью выдержать!) такое. Люся Сафронова через стекло пилотской кабины махала Геннадию, который будучи аэродромным техником, почти все время дежурил на бетонке возле захваченного лайнера, подходил к нему, стараясь ободрить жену…

После завершения следствия в 1987 году, готовя очерк о Сафроновых и этом захвате, я много беседовал с Геннадием и Людмилой, прочитал всё, что просочилось сквозь завесу тайны тогда в российскую печать. И не оставляло меня впечатление, будто что-то еще «стояло за кадром» и недоговаривалось участниками событий. Будто спотыкались в каком-то месте их довольно подробные и ясные рассказы.

– Разве в салоне самолета, кроме заложников и бандитов, еще кто-то побывал? – ухватился я раз за какую-то косвенную, невнятную фразу Людмилы Петровны

Она заколебалась и хотела что-то сказать, но Геннадий мягко остановил ее:

– Люся, об этом нельзя…

Так я тогда ничего и добился, хотя понимал: у этого «дыма» был какой-то огонь, который не виден. Ощущалось, говоря языком астрономов, какое-то «возмущение» (т.е. смещение орбит, траекторий, логичного хода вещей) под воздействием неведомых сил. У астрономов этот принцип возведен в ранг науки: еще в 1846 году француз Леверье, делая расчеты орбиты планеты Уран, вдруг понял, что его траекторию отклоняет притяжение какого-то нового неведомого небесного тела. Он даже вычислил место на небе, где мог быть этот незнакомец. И когда немец по имени Галле потом направил на это место телескоп, он сразу же открыл Нептун, восьмую по счету планету Солнечной системы… Вот и в нашей истории, опубликованной в 1987 году по окончании следствия о захвате Ту-134, оставалось для газетчика какое-то неясное «белое пятно»… И лишь недавно ко мне пришла скрываемая в те времена информация.

И вот, спустя двенадцать лет после событий я сижу с редакционным диктофоном перед Анатолием Ивановичем Коцагой, который, будучи в 1986 году еще подполковником органов госбезопасности, получил орден Красной Звезды за операцию по обезвреживанию террористов в Уфимском аэропорту. Пью кофе, слушаю неторопливый рассказ хозяина кабинета. Анатолий Иванович уже не тот рядовой подполковник, нынче он заместитель начальника Управления ФСБ РФ по Башкортостану.

– Сигнал о захвате самолета поступил к нам без двадцати четыре, ночью, – вспоминает он. – Срочно выехали в аэропорт с тогдашним председателем КГБ генерал-майором Вадимом Григорьевичем Мищенко. Всю дорогу до аэропорта я терзался в догадках – действительно ли предстоит боевая операция или это очередная «вводная» – как раз на эти дни были запланированы наши комплексные учения «Набат». И лишь в аэропорту, когда дежурный милиционер доложил генералу обстановку, я осознал, что это не игра…

С этого момента, по словам А. И. Коцаги, и началась та о многом говорящая операция, которая длилась 14 часов подряд и была серьезным испытанием складывающейся в республике системы борьбы с воздушным терроризмом.