Первым заговорил Лиро:

— Сильвия…ты…это, прости за вчерашнее. Я, кажется, перебрал.

— Лиро, может, тебе лучше отказаться от винопития? — робко заметила Сильвия.

— С чего бы? — смурно и не без труда отозвался Лиро, держась пальцами за виски.

Алеон сладко улыбнулся. Элладиэль хмыкнул. Полукровка доводил боль трубадура до предела — Лиро согнуло в судороге:

— Ох…, раньше я так любил этот кабак. Они что, теперь болиголов в эль добавляют?

— Нет, у меня тоже болит голова.

— Ты-то здесь причем?! Или ты тоже пила вчера у старухи Мот? — Лиро залез в сумку с вещами. — Сильвия, где мои новые портки?

— Постирала, они сохнут.

— Постирала? Зачем?! Они ж новые были! Я носил их всего-то с месяц.

— Вещи надо стирать! И мыться тоже надо, да еще и с щелоком! И, хорошо бы, каждый день!

— Как ты, что ль? Неее, это у тебя болезнь какая-то, вместе с занудством. Боюсь заразиться!

— Лучше б ты других хворей боялся, — фыркнула Сильвия.

— Каких ещё хворей? Что ты каркаешь? Да ко мне ни одна зараза не пристает! — осклабился Лиро.

Алеон и Элладиэль расхохотались чуть не в голос. Самонадеянность мальчишки, как и его глупость, разве что не умиляла.

— Что в городе? Нам ведь нужно сегодня работать?

— Да… знаешь, я тут поиздержался. Боюсь, тебе придется много танцевать сегодня…

— Поиздержался?! У нас позавчера были деньги на коня?! — возмутилась Сильвия, все-таки деньги были общими.

— Были… да сплыли. Ну что, пошли?

— Идем, — вздохнув, согласилась Сильвия. Путники быстро собрали вещи и покинули поляну. Впереди был город. Хорошо бы, в нем была благодарная публика. Сильвия жалела, что не приберегла нескольких монет.

Поднебесье. Митраэль и Метео.

Лорд Митраэль уже уходил из резиденции Наследника, когда встретил Метео.

— Стратиг, вы не уделите мне минуту? — Попросил темный Советник.

Метео, думая, что речь пойдет о безопасности дворца, начал быстрый отчет о расстановке сил, Митраэль внимательно слушал.

— Госпожа очень встревожена. Но мы не дадим её в обиду! — Закончил Метео подробный и детальный доклад.

— Принцессу легко понять, Лорд Алион и правда неадекватен, он напал на безоружную девушку прямо в Соборе, — согласился Митраэль.

— Темная Фея не такая, чтобы ходить без оружия, — с ноткой восхищения заметил Метео, — и все же, она хрупкая девушка, у неё немудрено выбить кинжал.

— Выбить кинжал? — Митраэль улыбнулся — Метео не так давно в столице, что он знает о Черной Смерти Поднебесья? О самом изощренном и опасном убийце, чьего визита боялись даже лорды? Рука Митраэля невольно коснулся места, куда во время похорон только чудом, благоволением Всевышнего, не угодил кинжал.

— Да, Лорд Алион обезоружил, прежде чем напасть. Я уже отдал оружие обратно. Принцесса была признательна. Кинжал — то немногое, что осталось от дома Аарона.

— Несомненно. Благодарю вас, стратиг. — Митраэль крепко пожал руку начальнику охраны. — И прошу, в целях безопасности принцессы, сообщать мне лично о каждом её шаге. Наследник не переживет, если что-то случится с нашей Темной Феей!

— Да, ваше Сиятельство! — отрапортовал Метео.

Митраэль легко сложил отсутствие кинжала и Солео. Так ли неправ был Лорд Алион?

Глава Девятая

Сны дракона. Трубадур. Предательство.

Лиро был зол. В последнее время он был не в духе. Сильвия старалась не напоминать лишний раз о своем присутствии.

Они продолжали идти по дороге, минуя город за городом и каждый раз надеясь на успех. Но успеха больше не было. Лиро страшно злился и винил спутницу. Девчонка, так чаровавшая прежде, теперь не на шутку раздражала. «Тупая корова», — частенько называл её про себя, а однажды назвал так в слух. Сильвия промолчала, теперь она почти всегда молчала. И это злило Лиро еще больше. Если бы она говорила, это дало повод. Уже не раз хотелось хорошенько «прописать» девке, но она как-то не подворачивалась под руку.

Самое сложное заключалось в том, что девчонка явно чем-то болела — ей постоянно было плохо и тошнило чуть ни целыми днями. Правда, работать она не переставала, даже репетировала, но выступала провально. «Вот убогая, — зло шипел Лиро. — Одни убытки. Кормить еще надо! Прицепилась беда на голову! Не баба, а один ущерб!».

Но разойтись было жаль — как ни крути, с Сильвией денег подавали больше. Да и болезнь, посетившая девушку от частого, по всей вероятности, мытья и занудства, могла пройти, и тогда… Терпение Лиро окупилось бы сторицей — он ведь не бросил её! Глядишь, и посговорчивей станет.

Прежде Алеон ненавидел поганого музыканта за дерзость и наглость, теперь… Теперь просто полагал, что жизнь Лиро — это ошибка. Всевышний ошибся. И скоро Алеон эту ошибку исправит: «Ну же, Лиро, ты так хочешь ее ударить, только подойди, попробуй поднять руку!». Что Владыка не встанет на пути Алеонова гнева, полукровка не сомневался. Он скорее боялся, что не успеет первым убить недоноска. Что Элладиэль и тут опередит.

Каждый раз, когда Лиро хамил и обижал Сильвию, так стойко и покорно молчавшую, Алеон чувствовал на себе лютый взгляд Владыки.

«Пятнадцать лет! Пятнадцать человеческих лет!», — казалось, все повторял внутренний голос. Владыка ненавидел его за эти пятнадцать лет куда больше, чем несчастного музыкантишку за все обидные слова и придирки. Элладиэль винил во всем полукровку.

«Но почему, почему Владыка сам не пришел за Сильвией?», — за этой мыслью прятался Алеон. Пока однажды, лежа под молчаливыми звездами мира младших, не осознал: Владыка ненавидит не его, Алеона, он ненавидит себя.

Как некогда и сам Алеон ненавидел себя. Ненавидел за то, что проиграл Излаим, за то, что бросил, не забрал Сильвию в Поднебесный, оставив степняку. А почему? Почему не забрал?!

Алеон вдруг понял ответ — было стыдно. Стыдно и горько — он ведь проиграл. А Сильвия видела его поражение. И она… Она простила. Простила то, за что он себя простить не мог. Сильвия была живым напоминанием его слабости!

Мысль потрясла Алеона.

Она не выбирала остаться со степняками, это он предал и бросил, оправдываясь ее выбором.

Так почему же теперь не заберет домой!? Неужели мешает только Элладиэль?

Нет. Алеон понял, что боится. Боится снова проиграть, боится своего бессилия. Боится, что Сил с ним не пойдет. А за косы теперь не позволит Владыка.

Осознание того, что древний полубог есть в жизни жены, огорошило. Теперь их не двое, как это было раньше. Есть третий. И идет он по следу его Сил вовсе не за тем, чтобы убить дракона — Элладиэль, как и Алеон, безумно влюблен. Влюблен настолько, что бросил все — весь Поднебесный, только чтобы быть рядом с несчастной, прОклятой девчонкой из мира людей! И теперь не ему, Алеону, решать — уводить её в Поднебесье силой, или нет…

Что девочка больна, было очевидно обоим эльдарам. Пытаясь найти причину, они трижды проверили все припасы путешественников. Но Лиро-то был здоров! Его тошнота и головные боли были исключительно от чрезмерного пития, чего про Сильвию сказать было точно нельзя…

Холодная маска брезгливости сошла с лица Владыки в первые же дни, уступив живой тревоге. Элладиэль лично проверял воду, если ее приносил Лиро, подозревая музыканта. Но это было глупо. У несчастного трубадура и в мыслях не было травить девчонку! Да и чем она могла так отравиться? Тяжелые металлы, драконова кровь? Первое точно нет! А если и да, чем ей помочь? Как помочь, если девочка не воспринимает никакую магию эльдаров, кроме боевой? Может, это дракон? Дракон не может прижиться?! Или наоборот, дракон убивает в ней человека?!

Элладиэль сходил с ума. Так Сильвия умрет от обезвоживания. Но девчонка все равно умрет — он убьет дракона! Исполнит обет. Пусть даже для этого ему придется убить ее. Ее. Всевышний, убить ее! Маленькую несчастную девочку из мира людей… Ему убить её.