Хитрый товарищ, я как-то ранее не обращал на это внимание. Сразу начал прикрываться отделом. Но ничего, даже такие продуманные крысы не уйдут от ответственности.

— Соответствующие инстанции разберутся, не переживайте.

— Какие такие инстанции? — воскликнула побледневшая бухгалтер.

Горбунов же натуральным образом затрясся, будто его одолевает тремор.

— В вашем случае ОБХСС и специальная комиссия Минфина, которая будет выявлять причины валютных потерь. Плюс всё дело уже находится на контроле КГБ, курирующее преступления в этой сфере, — Зельцер находился уже в предобморочном состоянии, потому мне всё быстрее хотелось закончить это представление, — Поверьте, трясти будут всех. Но, естественно, в первую очередь махинаторов, поставивших личное обогащение выше закона и чаяний коллектива. И ещё, премии за этот год никто не получит. Знаете ли, я считаю людей, пассивно наблюдающих за преступниками соучастниками. И многим коллегам потребуется приложить много сил и стараний, чтобы убедить меня оставить их в «Прогрессе». А пока я прошу бывшего исполнительного директора и его соратников покинуть помещение. У нас хватает дел и надо обсудить, как исправлять ситуацию. Кстати, ваши кабинеты и столы уже опечатаны.

— Ты всё знал и специально довёл ситуацию до такого состояния! — обвиняющее воскликнула Пузик, ворвавшись в мой кабинет, — Это нечестно и подло! Ведь речь идёт о коллегах, которые начинали вместе с нами. А теперь они могут получить значительные сроки. Милиция даже меня в чём-то подозревает! Хотя они и старались вести себя дружелюбно. Когда я раздавала автографы после окончания беседы, мне сказали, что нарушения очень серьёзные. Лёша, ты понимаешь, что собственноручно можешь разрушить киностудию? Ведь можно просто остаться в одиночестве.

После заседания прошло несколько часов. ОБХСС оперативно среагировал на моё заявление, которое я передал через посольство ещё месяц назад и согласовал дальнейшие действия. Ситуация оказалась гораздо, хуже, чем я ожидал. Валютные потери нам точно не простят, и теперь киностудию будут основательно перетряхивать. Но я считаю, что это пойдёт на благо. Ключевые фигуры во главе со мной, в махинациях не участвовали. А от зарвавшихся и сгорающих от зависти товарищей давно пора избавиться. Да, как это ни странно, основным лейтмотивом группы Солодовникова стала банальная зависть. Вкупе с безнаказанностью, когда они почувствовали, что якобы могут рулить компанией как душе угодно.

Всё-таки зря я иду навстречу людям и стараюсь заботиться о подчинённых. Ведь мои благородные порывы по итогу приводят к противоположному результату. Никто не отменял человеческую зависть и неблагодарность. Коллеги не только стали воспринимать свалившиеся на них блага, как должное. Они ещё начали обвинять меня в высокомерии и излишне высоких доходах. Мол, Мещерский совершенно обнаглел, оторвался от коллектива и зарабатывает миллионы. Ещё он живёт как натуральный буржуй, используя служебное положение для обогащения. Убогие забыли, что «Прогресс» создан мною и, кроме двух действительно талантливых специалистов, остальные люди просто крепкие профи, которых вполне можно заменить. И большую часть благ сотрудники получили исключительно благодаря мне-любимому. Благо подобное мнение поддерживают далеко не все «прогрессоры». Только из песни слов не выкинешь, и я сильно разочаровался в людях. Скоро киностудию ждут глобальные перемены, которые точно не понравятся коллективу.

Если бы не кооперативный дом, собственный пионерлагерь, а далее стимулирование в виде импорта, то многого из случившегося негатива просто не произошло. Но мне ведь надо больше всех. Бедненькие хомо-советикусы изнывают от дефицита, годами стоят в очередях на квартиру и покупку автомобиля, а их дети не могут съездить летом на море. А в «Прогрессе» уже два года, как решён вопрос с жильём для сотрудников и отдыхом для их детей. Про бытовую технику и продуктовые наборы я вообще молчу. Вот и получил Лёша в ответ чёрную неблагодарность. Понятно, что в первую очередь ситуацией воспользовалась группа Солодовникова, но и многие коллеги показали своё гнилое нутро. Типа Мещерский миллионы зарабатывает, почему нам нельзя. Забавно, что часть жалоб на меня написали собственные сотрудники, возмущённые строительством дворца. Это они зря.

— «Прогресс» — это я! — поднимаю руку и пресекаю возражения рыжей, — И ты, когда успокоишься, признаешь мою правоту. За два года фактической независимости творческий коллектив не придумал ни одного интересного проекта. Все популярные проекты придуманы мной, пусть они были в черновом варианте. Благо хоть ребята из радиоредакции в полном порядке и ими можно гордиться. Что касается кино, сериалов и телепередач, то всё отвратительно. Объясни, а зачем мне нужны высокооплачиваемые и гоношистые исполнители? Ещё они потребляют ресурсы компании, идущие на строительство жилья, беспроцентные ссуд, закупку импортных товаров, содержание собственного санатория и пионерлагеря?

— Тебе денег мало? Социальная составляющая является важным элементом нашего общества. Или ты как капиталист хочешь грести всё под себя?

М-да! Логика рыжей сильно страдает от эмоций.

— Ещё один подобный намёк и мы серьёзно поругаемся, — произношу, глядя в глаза вмиг покрасневшей собеседницы, — Ты же лучше всех знаешь, что я никогда не был алчным человеком. Речь о том, что высвободившиеся миллионы можно было направить на помощь детдомам, строительство спортивных комплексов или помощь подшефному хозяйству. Кстати, эти придурки чуть не разрушили наш сельскохозяйственный проект, благо я вовремя вмешался. Но вернёмся к основной теме. Я мог спокойно перекинуть всю социалку на киностудию имени «Горького» и «Госкино». В этом случае люди ждали бы по десять лет жильё, ездили на море в феврале, а их дети отдыхали в подмосковном пионерлагере. Максимум, что выдавал бы им профком — это кулёк конфет и кило мандаринов на Новый год. Не было бы никаких кооперативных квартир, квот на приобретение автомобилей или импортных стиралок с холодильниками. Пойми, мне не нужны «прогрессоры», это я нужен им. Что касается Ильи и этой старой курвы Зельцера, то никто не заставлял их воровать.

— Я тебе тоже не нужна и являюсь одним из инструментов, который можно выкинуть? Ведь именно Алексей Мещерский толкал глупую провинциалку Пузик, заставлял её писать сценарии, затем книги. И сюжет про Терешко, сделавший меня популярной не только в Союзе, но и в Европе, придумал именно ты.

Как же с ней тяжело! Ведь сама уже поняла, что несёт дичь. Через пару минут пожалеет о сказанном, но будет переть как бык на красную тряпку. Выхожу из-за стола и сажусь напротив рыжей, демонстративно отвернувшейся в сторону. Детский сад — штаны на лямках. Немного помолчав, решаю разрядить обстановку.

— Чай будешь? Цейлонский, специально для тебя три вида привёз.

— С эклерами? — Оксана немного оттаяла и шмыгнула носом.

— Конечно! Всё как ты любишь.

Попросив секретаря приготовить чай, я вернулся к прерванному разговору.

— В моей жизни нет места для предателей и подлецов. И не надо их оправдывать — это бесполезное занятие. Если человек гнилой внутри и готов предать, то глупо искать оправдание его поступков. Меня не волнует его мотивация. Всегда можно выбрать иной путь или просто уйти из компании, если ты считаешь, что тебя ущемляют или недооценивают талант.

Некоторое время Пузик молчала, теребя перстень с бриллиантом. Наконец она успокоилась и спросила уже спокойным тоном.

Поэтому ты передал власть этому Агаджанову?

— Есть такое понятие, как кризисный управляющий. Данный специалист в короткие сроки должен навести порядок, и вернуть компанию на прежние рельсы. Именно эта задача стоит перед Карленом. И в случае неудачи он будет уволен без всяких скидок. К сожалению, в СССР руководители давно перестали нести персональную ответственность за ошибки и просчёты, приведшие к финансовым потерям или невыполнению поставленных задач. Илью я тоже не мог наказать, и даже его увольнение являлось проблемой. Но наш герой сам подставился и теперь будет иметь дело с правоохранительными органами. И если начисление завышенных премий я заблокировал и в чём-то ему помог, то с остальным сложнее. За ушедшие налево товары и валютные потери придётся отвечать. Заодно под это дело я уволю десяток людей во главе с Зельцером, не оправдавших моё доверие. Кого-то из них ждёт суд и тюрьма, но граждане должны просчитывать свои действия и отвечать за содеянное.