Почему бы просто не бросить ее в темницу, если она так опасна, или не казнить? Однажды девушка отважилась спросить об этом учителя. Он, пожав плечами, сказал, что последствия подобных мер всегда непредсказуемы и продолжил про падежные формы существительных.

Солео оцепенела — она жива не потому, что заслуживает права, или хотя бы шанса жить. Нет, она жива, только потому, что ее смерть — вещь куда более непредсказуемая, чем жизнь!

Так зачем ей новоэльдарийский или любые другие знания о мире, если, по сути, она мертвая?

На вопросы, посвященные отвлеченным темам, отвечали, только если они были на новоэльдарийском, а таких у Солео не было. Верней, вопросов была уйма, но вот новоэльдарийский ограничивался самыми простыми и короткими фразами.

И так получалось, что Солео была всегда сама с собой и сама в себе. Она не получала вестей, не видела видений…только кошмары. Верней, один. Он был настолько жуткий, что девушка всякий раз просыпалась в поту и с криком.

В кошмаре был Квиро…мертвый Квиро, раздирающий девушке грудь голыми руками, а потом появлялся золотой лев и боль становилась физической, всепронизывающей.

Солео просыпалась и хваталась за только что разбитые ребра, пытаясь найти следы от страшных ударов, но на теле не было и намека. Ничего.

И если память Солео еще верила, что случившееся на руинах было правдой, то тело говорило об обратном. Где же шрам от стрелы арбалета? Или разбитые и вывернутые ребра? Ничего.

Значит, это только ее болезнь. Та самая болезнь, притупленная отваром в приюте, и нашедшая чудовищный выход в поселении. Солео действительно решила, что неведомым образом стала причиной смерти всех сирот, охранников и сестры-смотрительницы.

Кто-то говорил ей о раздвоении личностей. Сложив все факты, Солео поняла: ее «Зверь», прозванный драконом, видимо, за кровожадный нрав, был альтер эго девушки.

И прав строгий Лорд, только и жизнь ей тогда ни к чему… Но как он сказал? «Последствия ее смерти могут быть…непредсказуемыми…».

Все эти мысли преследовали Солео, не позволяя присмотреться к той новой реальности, что действительно была куда интересней существования в приюте.

Солео никто не ограничивал в передвижениях по замку, и, если она забредала в обширную библиотеку, услужливый лирн всеми силами старался помочь гостье.

Только Солео не могла объяснить невысокому хранителю, похожему на гнома из сказок, чего же именно хочет. Ее мыслей прочесть не могли, а языка она не знала. Потому визиты ограничивались коротким просмотром книг, отложенных Лордом для ученицы.

Мысли не давали в полной мере познакомиться и с необыкновенным замком. Страх высоты породил в девушке ощущение замкнутости и запертости пространства. Все невероятные чудеса вызывали холодное отчуждение: и ажурные балконы, нависшие прямо над пропастью неба, и теплые террасы, окруженные бездонным эфиром, и витые колонны, держащие хитросплетенный свод крыши.

Солео хотелось домой. За толстые кирпичные стены родного приюта, хотелось коснуться земли босой ногой, хотелось увидеть дворик и злополучную монастырскую изгородь, увитую виноградником, услышать запах хлеба…

Девушка шла, погруженная в воспоминания, когда аромат свежей выпечки заставил свернуть с заученного маршрута.

Не замечая того, Солео прошла по одному из коридоров, спустилась по винтовой лестнице и очутилась в незнакомом крыле замка.

Запах слышался все отчётливей, теперь в нем чудились нотки имбиря. Солео улыбнулась воспоминаниям, но уже не о лесе и избушке — образ леса скорее пугал, а память о бабушке истерлась, — девушку посетила мысли о приюте, воспоминания о тех светлых весенних днях, когда они с друзьями только готовились к дерзкому ограблению. Те несколько недель счастья…

Солео опомнилась, лишь очутившись напротив огромного зеркала. На миг почудилось, что в его глади отражается другая комната, совсем не похожая на покои Аэр'Дуна. Солео быстро посмотрела себе за спину, стремясь найти расшитые шелком обои, резную золоченую кровать с высоким пологом, кресла и стеклянный столик с витыми ножками, но за спиной была только голая стена. Зеркало теперь покорно отражало пустую комнату и ее гостью.

Девушка вздрогнула. В приюте не было зеркал, во многом из-за бедности, или из-за глубокой греховности самой мысли смотреться в зеркало.

По мнению духовенства и настоятельницы, ни сестрам, ни юным послушницам это было ни к чему.

В Аэр'Дуне зеркал тоже не было, Солео никогда не задавалась вопросом «почему», она к зеркалам была непривычна. И сейчас замерла, вглядываясь в отражение, и, быть может, впервые видя себя в полный рост.

Из мистического омута на девушку смотрела незнакомка. Солео показалось, что она немного выше ростом: наклон зеркала и одежда удачно скрадывали чрезмерную миниатюрность. Солео выдохнула, отражение повторило это вслед за ней, позволяя удостовериться в подлинности видения.

Луч заходящего солнца выхватил черты контрастней и острей. Правильные, тонкие — Солео можно было бы заподозрить в примеси крови «нелюдей», но математика оставалась человеческой, живой и мягкой.

Серые глаза, залитые ярким светом, казались скорее в цвет потали или обесцвеченным золотом, зрачки сузились, становясь схожими с глазами льва. Свежевымытые длинные, ни разу в жизни не стриженные русые косы золотились под касанием солнца.

Девушка смущенно и довольно улыбнулась себе. Отражение легко поймало и этот жест. Приблизившись на два шага, Солео протянула руку, желая коснуться поверхности, но рука коснулась ряби. Через миг из омута-отражения на нее смотрел огромный темно-красный с оранжевыми жилками глаз. Узкий зрачок едва помещался в широкую оправу зеркала, солнце слепило и его…

Солео шарахнулась в сторону, забыв, как дышать.

Не помня себя от ужаса, девушка взбежала по ступеням лестницы и бросилась к центральному коридору. Что это? В замке живет монстр? Нет. Солео казалось, она слишком хорошо знает правильный ответ. Это ОН… Зверь…

Очутившись в спальне, она бросилась на кровать. Тихо всхлипывая, не заметила, как уснула.

Солео понимала, это сон, но от того становилось только жутче. Она слышала странную песнь. Разве такие поют люди?

И слышала голос, тихий, шепчущий, голос из забытой жизни.

В новом кошмаре девушка снова стояла у огромного зеркала, только уже луна выхватывала призрачные, размытые контуры. Солео смотрела на себя в отражении и в то же время видела все со стороны.

Видела, как ее двойник танцует в неверном холодном свете луны и играет с чем-то в пальцах. Амулет. Амулет горел сиреневым пламенем, притягивая взгляд, распускаясь разводами в воздухе, точно краска в воде. И девушка смотрела на танец, на амулет, на фиолетовые разводы в сером сумраке ночи…

Солео очнулась от прикосновения. Над ней стояла незнакомка. Солео резко отпрянула.

— Не бойся, — гостья говорила с акцентом, но Солео легко ее понимала, — я пришла проведать тебя. Я тебя не обижу. А ты меня?

— Кто вы? — потребовалось несколько секунд, прежде чем Солео смогла заговорить. Она недоверчиво смотрела на гостью-нелюдя, похожую скорее на богиню, чем на бессмертную Старшую.

И никак не могла оторвать взгляда от глаз незнакомки, словно бы тлевших фиолетовым огнем — таким горел и амулет во сне. Солео подумала, что одно продолжение другого.

— Я Элеонора, — ответила незнакомка. — Но вот что ты тут делаешь в такой час?

— Живу, — неуверенно ответила девушка.

— Живешь, здесь? В этой комнате? — изумилась гостья.

Солео огляделась по сторонам и с удивлением обнаружила себя в комнате с зеркалом. Она замерла, не понимая, как очутилась здесь, и как там оказалась гостья.

Незнакомка с фиалковым огнем в глазах дружелюбно и мило улыбнулась.

— Ни за что не поверю, что Лорд Алион держит тебя в проходной… — гостья строила догадки. — Гуляешь во сне?

Солео совсем позабыла об этой особенности… Она зарделась. В приюте все давно привыкли и не будили гулену. Как правило, к утру девушка сама возвращалась в кровать.