Полина Ковалевская наотрез отказывалась пропустить Ольгу к шефу, поскольку та не была записана на приём. Ольга спокойно, но твёрдо настаивала. Видимо, директор услышал разговор, потому что через пару минут появился в дверях собственной персоной.

— Здравствуйте-здравствуйте, Ольга! А я вас ждал.

Казалось, он ничуть не удивился её появлению в приёмной, смотрел, улыбаясь, на смущённое и возмущённое лицо Ольги.

— Полина, не советую противиться, это чревато, — директор поднял тёмную бровь. — Пропусти.

— Но Матвей… Викторович, посетительница без записи…

— Ничего страшного, Полина, это повторный приём. Правда, Ольга?

— Да, — подтвердила Ольга, соглашаясь. К ней вернулось присутствие духа. — Ещё какой повторный!

— Хорошо, — Полина была не в восторге, но подчинилась.

— Только не бей, ладно? — Матвей закрыл двери в кабинет и выставил вперёд ладони, словно обороняясь. — Хватило одного раза.

— Знаете, — Ольга намеренно не стала проходить, остановилась у двери. — Я ведь приехала, чтобы попросить у вас прощения и поблагодарить за приём, а теперь даже не знаю, как быть. Вы, оказывается, самозванец. Шарлатан, который, пользуясь служебным положением, просто-напросто развёл меня, узнал мои тайны. Вы нарушили всё, что возможно нарушить, это просто за гранью, — то, что вы сделали! А ещё возглавляете такое серьёзное учреждение! Теперь понятно, почему вы не стали привлекать меня к ответственности за нападение на вас. Ещё бы! Вы хоть понимаете, какой шум я могу поднять в связи с произошедшим? Вы являетесь директором клиники, но похоже, такие понятия, как «репутация», «профессиональная этика» и «порядочность» — пустой звук для вас. Весьма странно!

— Поверь, если бы я хоть на секунду заподозрил тебя в том, что ты можешь поднять шум и пожаловаться на меня, я бы не затеял никакого лицедейства. Но я видел, что ты не такая. И что тебе нужна срочная помощь, встряска. Попытайся понять меня, если не можешь пока простить.

— Как вы могли быть уверены, что я не подниму шум, если видели меня всего пару минут?!

— А вот. Знал, и всё. У меня вообще ощущение, что я знаю тебя всю жизнь.

— Угу, — недоверчиво пробурчала Ольга, а сама подумала: «Мели, Емеля!».

— Ольга, давай будем считать, что я уже ответил за свой поступок? Мы квиты. Я ждал тебя, знал, что вернёшься, захочешь принести извинения. Если бы ты не приехала в течение недели, я нашёл бы тебя сам.

— Зачем это? Зачем меня находить? — с подозрением спросила Ольга. — И как давно мы перешли на «ты»?

— Ты можешь обращаться ко мне на «вы», если тебе так больше нравится. А найти хотел по личным причинам. О них говорить пока рано. Проходи, присаживайся, раз уж нам удалось преодолеть сопротивление Полины.

— Я не буду присаживаться, тут постою. Я ненадолго. Выслушаете?

— Да, конечно, выслушаю. Ты же для этого пришла, а я тебя для этого ждал. — Матвей подошёл и встал рядом, сложив руки на груди. — Тогда и я тут рядышком постою. А то как-то неприлично, если я буду сидеть, а ты — стоять.

Сегодня он был в чёрной рубашке и очередных идеально сидящих джинсах. Похоже, этот человек намеренно игнорирует деловые костюмы.

— Извините меня, пожалуйста! Я вела себя недопустимо. Такое впервые случилось со мной. Не знаю, что на меня нашло. Понимаю, что оправдать мою несдержанность невозможно.

— А ещё?

— Что ещё? — Ольгу смущало то, как близко он стоит, и то, как пристально смотрит.

— А где «Спасибо, доктор»?

— А вы доктор?

— Конечно. Я врач-репродуктолог. Иначе как бы я, по-твоему, возглавил клинику?

— Вот, — Ольга достала из сумки пакет с коньяком. — Спасибо вам, доктор! Вы мне, действительно, очень помогли, хоть и поступили крайне непорядочно и безответственно. Примите, пожалуйста!

— Обязательно приму, хотя обычно этого не делаю. Но от тебя приму, — Матвей взял пакет из рук Ольги.

— Прощайте, — Ольга повернулась к двери.

— А вот это нет, — Матвей сделал неуловимое движение и преградил выход, встав у двери.

— Как это? — опешила Ольга, пряча глаза от его пристального взгляда.

— С благодарностью мы разобрались, а с прощением — ещё нет.

— Послушайте, наглости вам не занимать!

— Бить будешь?

— Да идите вы… — Ольга устало и обречённо села на ближайший стул.

— Вот и лёд тронулся, — с удовлетворением отметил Матвей.

Убрав коньяк в шкаф, придвинул поближе к Ольге стул и тоже сел.

Ольга молча смотрела на него. Она вообще перестала что-либо понимать. Казалось, её жизнь полностью вышла из-под контроля и продолжилась по каким-то новым законам.

— Оля, я приму твои извинения, если ты примешь моё приглашение поужинать. Это будет ужин в дружеской атмосфере, приятная беседа. У меня есть стойкое ощущение, что мы не всё с тобой обсудили. Ощущение недоговорённости.

— То есть, о том, что и вы должны как следует попросить прощения, даже речи не идёт? Или считаете, вполне достаточно слов: «Ну пойми» и «мы квиты»? — Ольга продолжала с интересом смотреть на Матвея.

Он настолько наглый и самоуверенный, что это даже забавно.

— Идёт. И это мы тоже обсудим, но не здесь, а в неформальной обстановке. Рабочий день подходит к концу, и я уже могу уйти.

— Видите ли, — Ольга сделала ещё одну вялую попытку отказаться. — Мне нужно ещё добираться в Истру. Я живу там. Потому завишу от расписания общественного транспорта.

— Это вообще не проблема. Я сам тебя отвезу. Не переживай, на чай напрашиваться не буду. Рука у тебя очень уж тяжёлая, хоть с виду ты хрупкая. Договорились?

— Договорились.

В черных глазах Матвея мелькнула радость, а Ольга поняла, что, кажется, с её стороны это капитуляция не только в отношении совместного ужина.

— А где мы будем ужинать? — спросила Ольга, чтобы хоть о чём-то спросить, а не сидеть, словно в рот воды набрав, как курсистка на первом свидании.

Она и вправду очень переживала. Ольга вдруг поняла, что впервые едет в автомобиле вдвоем с каким-то чужим мужчиной. До этого дня она ездила из мужчин только с Даней или с отцом. Неожиданно оказалось, что это очень волнующее и странное ощущение, — поездка вдвоём с малознакомым красивым мужчиной. А Матвей, будто специально, сидел рядом весь такой загадочный, в тёмном полупальто, и задумчиво смотрел на дорогу.

— Будем ужинать в ресторане. А что?

— Надеюсь, у них нет дресс-кода, — пробормотала Ольга себе под нос.

— Даже если и есть… Ты выглядишь просто потрясающе. Тебе идёт чёрный цвет: он оттеняет твою бледную кожу и светлые волосы.

— Кажется, я напросилась на комплимент, — улыбнулась Ольга. — Спасибо.

— Конечно. Если ты надеялась своим строгим нарядом усмирить моё воображение, то я тебя разочарую. Есть мужчины, которым нравится загадка, тайна. И я из их числа. Тут такой простор для полёта фантазии и игры воображения…

— Вы нарочно ставите меня в неловкое положение и заставляете краснеть, да?

— Дааа, — довольным голосом протянул Матвей и бросил на Ольгу быстрый взгляд. — Буду вести себя провокационно, пока ты не начнёшь говорить мне «ты».

— Можно подумать, потом вы резко станете сама скромность и больше не будете провоцировать меня.

— Наконец-то ты стала язвительной и начала шутить! Ты очень остра на язык, и мне это нравится. Жаль, что мало шутишь.

— Людям не всегда нравятся чужие шутки, Матвей.

— Согласен. Потому разрешаю тебе шутить как угодно только со мной. Даже пошлости можешь говорить, я не обижусь.

— Вот это заявление! Ты так говоришь, будто мы с тобой… — Ольга резко замолчала, не закончив фразу.

— Вопрос времени, Оля! Для меня уже «да». Кстати, ты сказала мне «ты», прости за тавтологию.

— Ты всегда такой быстрый и наглый, Матвей? Со всеми?

— Нет. Просто тебя надо хватать, пока не увели.

— Перестань! Прям очередь выстроилась, гляди-ка! Мне тридцать пять, Матвей! Меня бросил муж, потому что я не смогла забеременеть в течении двенадцати лет семейной жизни. Тебе оно надо? Вот сколько тебе лет?