– Все оттенки белого… – тихо прокомментировал Кирилл. – Антоха, это правда твоя работа?

– Ну… так хозяин захотел, – хмыкнул Антон.

– Я в восхищении… – Кирилл тихонько толкнул его локтем. – Как в прозекторской. Только с лепниной.

– Лучше не комментируй, хозяин крайне болезненно относится к своему детищу.

– Сам знаю.

К гостям уже спешил официант. Назвав фамилии, компания двинулась к предложенному столику. Там, куда их усадили, было несколько веселее. Стол отделялся от общего зала невысокой перегородкой, она же выполняла роль цветочного горшка с туями, насаженными в ряд. Так же сбоку на стене располагалась глубокая ниша, в ней – картина с горным пейзажем и канделябр с незажжёнными свечами.

– Кирилл, не придирайся, – одёрнула мужа Лиза, заметив, как тот скептически разглядывает помещение. – Хозяин так видит.

– Да нет, – Кирилл пожал плечами, – Местечко хорошее нам досталось. Столик на шестерых, диванчики мягкие, всё чистенько, беленько. Опять же, выход недалеко, не понравится – сбежим.

Расселись. Углубились в изучение меню.

А вот еда в ресторане действительно вкусной оказалась и порции неожиданно большими, женская часть компании уже после салата заявила в один голос, что ни кусочка больше съесть не сможет, но горячее было уже заказано, мужчины пожали плечами, мол, а кого это волнует? Повздыхав, девушки дружно решили прогуляться до туалета, девочки, они же такие девочки, даже носик припудрить всей компанией ходят. Мужчины понимающе переглянулись, поднялись со своих мест пропуская спутниц.

– Кирилл, что происходит? – поинтересовался Глеб, когда девушки скрылись. – Ты сам не свой.

– Я уже давно сам не свой, – нехотя буркнул Кирилл. – Вот как дар в себе обнаружил, так и всё, теперь моя жизнь без остатка принадлежит призракам.

– Что, опять?! – удивился Антон. – Что на этот раз?

– Да не пойму пока. Но гарантированно ничего хорошего.

– Расскажешь? – закинул пробный камень Глеб. Он понимал, зная друга, что тот не поделится до тех пор, пока хоть какую-то ясность не обретёт, но попытался.

– Да ну… – Кир ожидаемо отмахнулся. – Пока не о чем говорить. Я сам не знаю, что вижу… – через ткань рубашки он потёр шрам на ключице, отдёрнул руку, привычка дотрагиваться до шрама каждый раз, когда что-то шло не так, раздражала сама по себе, а ещё больше тем, что окружающие обратили на неё внимание и очень быстро научились сопоставлять его состояние с непроизвольным движением руки.

– Так может… мы поможем разобраться? – осторожно спросил Антон. – Устроим мозговой штурм, глядишь и надумаем что.

– Нет, Тох, штурмовать пока нечего. Но я обещаю, как только появится хоть какая-нибудь определённость, я непременно поделюсь с вами.

– Лады…

Кирилл смотрел на вход. Необъяснимое предчувствие беды билось внутри, хотелось подняться из-за стола вот прямо сейчас, сию секунду, пока не стало слишком поздно, и бегом кинуться из зала, уводя близких. Кровь набатом стучала в висках, боль пульсировала в голове, металась, не давая дышать, страх пеленой застилал глаза, страх не имел выхода и бурлил внутри, парализуя… Вот сейчас… вот уже скоро…

Вот идут из туалета девушки. Лиза… Такая красивая, родная… Он отвлёкся. Буквально на секунду отвлёкся, залюбовавшись женой и пропустил момент, который так хотелось предотвратить…

Хлопнула входная дверь, кто-то стремительно вошёл в зал и… столкнулся с Лизой… Поддержал её за локоть, предотвратив падение, и всё изменилось…

– Стася! Стасенька! Я знал! Я всегда знал, что ты жива, что ты вернёшься! Господи, Стаська! Как я ждал тебя! – мужчина тряс Лизу за руки, разглядывал, его буквально распирало от счастья.

– Простите, – пискнула Лиза, втянув голову в плечи, – Вы обознались. Я Лиза.

– Лиза? Ну конечно, Стаська, ты сменила имя! Как же я не догадался, ты не могла бы так долго прятаться, не сменив имя!

– Вы не поняли! – Лизе всё же удалось выдернуть ладони из цепких пальцев и отступить на шаг. – Я Лиза и всегда была Лизой…

Подоспел Кирилл. Оттеснил Лизу в сторону и только сейчас разглядел того, кто посмел так бесцеремонно хватать за руки его жену. Пусть обознавшись, это не важно, Лиза же сказала!

– Ты?! – выдохнул он. Перед ним стоял и растерянно смотрел на Лизу Прохоров.

– Но это же… Стася… – пробормотал он.

– Нет. Это не Стася. – жёстко оборвал Кирилл. – Эту девушку зовут Лиза и она моя жена.

– Я думал, ты мне приснился. Там, на кладбище… – помотал головой Прохоров. – Выходит нет… Ну привет. Не могу сказать, что рад встрече, но раз уж встретились, не хочу оставаться в долгу. – И он ударил.

Удар вышел совсем слабым, Кирилл мог уклониться, мог ударить в ответ, но не стал, бросил сквозь зубы:

– Иди своей дорогой, – подхватил Лизу за руку и, повернувшись к Прохорову спиной, повёл к столу. К ним уже спешили охранники, а перед охраной, перепуганный и раздосадованный шёл владелец ресторана Артур. Засуетился, заюлил, принялся извиняться перед всеми сразу, но в этом не было необходимости, короткая стычка закончилась сама по себе, претензий к ресторану никто не имел, только гости засобирались домой.

– Кирилл, Глеб, ну куда же вы? – расстроился Артур, – Только же пришли. Весь вечер ещё впереди, живая музыка… А это… ну обознался Степан Алексеевич, так что же? Вечер себе портить что ли? Да ну… Останьтесь…

– Не в нём дело, – покачал головой Кирилл, – И, конечно, не в ресторане. Он чудесный. И кухня, Артур, просто выше всяких похвал. Мы в другой раз обязательно придём, но остаться, прости, не можем.

– Я улажу, – шепнул Киру Антон, приобнял Артура, принялся что-то говорить ему, уводя в сторону. Тот кивал, расстроенно, но с пониманием, тоже что-то говорил, тихо, но очень эмоционально. Антон оглянулся, подмигнул друзьям, махнул рукой, мол, уходите, и те, быстро собравшись, покинули зал, остались ждать Антона в приусадебном парке на скамье.

– Ну и что это было? – недоумевала Лиза. – Кирилл, я так понимаю, это и есть Прохоров? А что ты сделал ему, такого, что он с кулаками полез?

– Видишь ли, тогда на кладбище я имел неосторожность поговорить с ним непочтительно, совсем не так, как он привык. Так сказать, должного уважения не оказав… Помочь отказался, опять же. Вот только ерунда это… Не тянет на повод для кулачного боя… – и тут он осёкся. Замер, глядя в одну точку, будто рядом с Лизой стоял кто-то ещё, невидимый окружающим. – Стася? Ты Стася? – тихо спросил Кирилл у пустого пространства. – Что ты хочешь от меня? – медленно перевёл взгляд на фонарь неподалёку от скамейки, и тут плафон фонаря сам по себе взорвался, разлетевшись стеклянными брызгами. Все, кто находился рядом, отступили, на месте остался лишь Кирилл. Он стоял, зажмурившись, сжав пальцами виски, а из носа на гравийную дорожку капала кровь.

– Кирюш! – Лиза опомнилась, подскочила к мужу, засуетилась, доставая из сумочки платок. – Ты в порядке, Кирилл? Тебя не задело осколками?

– Нет, – Кирилл медленно покачал головой. – Это не осколки, это Стася. И да, Лиз, Прохоров не просто так обознался, она очень похожа на тебя. Очень!

– Да как такое может быть?

– Не знаю. Бывает, наверное. Давай потом. Всё потом. Мне надо домой. Сядешь за руль?

– Конечно. Идём…

Нагретые доски тихонько поскрипывали под босыми ногами, еле слышно плескала вода об опоры лодочного причала, озеро так и манило своей прохладой, обещая умиротворение и покой. Над водой порхали стрекозы, где-то в вышине пели птицы, за спиной гудел шмель, так же из-за спины, но с другой стороны доносилось журчание бегущего по камням говорливого ручья…

Кирилл зажмурился, потряс головой, разгоняя морок, и снова открыл глаза. Ничего не изменилось. Озеро в далёкой Карелии, лес – вроде подзабылось всё, и опять… Территория так полюбившегося ему отеля. Полгода прошло. Странно, Кирилл не видел этого озера летом, только зимой, укутанное в снег, но в видениях неизменно оказывался на этих мостках в летнюю пору. Вот уж не думал, что вернётся сюда, во сне ли, в видении – да и просто так, в Карелию его теперь калачом не заманишь, не слишком гостеприимна она к нему оказалась, так что же сейчас привело его сюда? Вместе с вопросом возникло ощущение, что находится здесь он не один. Взгляд, направленный в спину, буквально прожигал, жжение между лопаток становилось почти нестерпимым. Карина? Ну кто же ещё может знать об этом месте? Только они двое. Выходит, Карина.