— Боксерская перчатка, — раздался голос парня сзади, вызывая новый поток смеха.

— Достаточно боксерское представление, — Маргарет помахала картинкой. — На самом деле, это торжественная винная чаша. Теперь, разве она не заставляет вас подумать —

— Не совсем, — раздался тот же голос сзади.

Эврика взглянула на свою учительницу, мисс Кэш, которая резко повернулась в сторону голоса, а затем издала вдох облегченного негодования, когда убедилась, что это был не ее ученик.

— Представьте, что будущая цивилизация изучает некоторые из артефактов, которые вы или я оставили позади, — продолжала Маргарет. — Что о нас подумают люди? Как смогут наши ярчайшие новшества — айпады, солнечные батареи или кредитные карты — появиться у наших далеких предков?

— Солнечные батареи — это каменный век по сравнению с тем, чтобы было сделано раньше. — Позади снова прозвучал тот голос.

Мадам Блаватская тоже говорила что-то подобное, за исключение вызывающего поведения. Эврика закатила глаза и перенесла вес на другую ногу, но не обернулась. Студент по землеведению из Воскресения сзади явно старался впечатлить девушку.

Маргарет кашлянула и притворилась будто никто не перебивал ее риторические вопросы.

— Что наши далекие предки сделают из нашего общества? Мы будем им казаться продвинутыми… или провинциальными? Некоторые из вас могут подумать, глядя на данные артефакты, что они старые или устаревшие. Даже, осмелюсь предположить, скучные.

Дети кивнули. Многие засмеялись. Эврика ничего не могла поделать, но ей нравились старые якоря и терракотовые вазы, но чучела следует утопить.

Экскурсовод натянула на руки пару белых перчаток таких, какие надевала Диана при рассматривании артефактов. После этого она полезла в коробку у своих ног и достала резьбу на слоновой кости. Она представляла собой реальную утку со всеми ее особенностями. Она наклонила утку в сторону присутствующих и пальцами оттопырила ее крылья, обнажая начисто впалый резервуар внутри.

— Та да! Сделано косметическим образом в бронзовом веке! Оцените мастерство. Кто может опровергнуть его искусную работу? Это было несколько тысяч лет назад!

— А что насчет этих оков из бронзового века вон там? — съязвил тот же самый голос в задней части комнаты. Ребята толкались, чтобы взглянуть на настойчивого крикуна. Эврика не тратила энергию.

— Похоже, что у ваших искусных мастеров были рабы, — продолжил он.

Экскурсовод встала на цыпочки и пригляделась к темной части комнаты.

— Это экскурсия, молодой человек. И существует ряд правил. У кого-нибудь есть там сзади конкретный вопрос?

— Современные диктаторы тоже искусные мастера, — продолжил забавляться парень.

Его голос начал звучать знакомо. Эврика повернулась. Она заметила светлую макушку, обращенную вперед, в то время пока остальные смотрели назад. Она пробиралась по краю группы, чтобы лучше рассмотреть его.

— Хватит, — отругала мисс Кэш, пренебрежительно разглядывая преподавателей Вознесения, как будто удивляясь, что никто из них не успокаивает своего ученика.

— Да, помолчите, сэр, или уходите, — сорвалась Маргарет.

И затем Эврика увидела его. Высокий, бледный парень в углу, у самого края луча прожектора, так что кончики его волнистых светлых волос светились. Его тон и ухмылка были обычными, но в глазах промелькнуло что-то темное.

Эндер был одет в ту же обтягивающую белую футболку и темные джинсы. Все смотрели на него. Он смотрел на Эврику.

— Молчание является причиной большинства человеческих проблем, — сказал он.

— Вам пора уходить, — проговорила Маргарет.

— Я закончил. — сказал Эндер настолько тихо, что Эврика едва услышала его.

— Хорошо. Теперь если вы не возражаете, я объясню назначение данного раннего морского путешествия, — сказала Маргарет. — Древние египтяне построили торговый путь, возможно одними из первых…

Эврика не слышала остального. Она слушала свое сердце, которое гремело. Она ждала, чтобы другие ученики оставили надежду на еще один выпад и повернули свои головы обратно в сторону экскурсовода; после чего она обогнула группу и подошла к Эндеру.

Он не произнес ни слова, и трудно было представить, что именно он выкрикивал несносные комментарии, которые привели ее сюда. Он слегка ей улыбнулся, последнее чего она ждала от него. Эврика опять стояла к нему очень близко, что придавало ей ощущение того, что она находиться возле океана — независимо от границы из морских звезд, матросов на корабле, и музыки «Океанический бриз», льющейся из динамиков. Океан был внутри Эндера, его аурой. Она никогда раньше не думала, что будет использовать слово «аура». Он заставлял нехарактерные побуждения казаться естественными для нее, как дыхание.

Она встала слева с него, теперь они оба стояли лицом к экскурсоводу, и прошептала уголком рта.

— Ты не учишься в Вознесении.

— Экскурсовод думает, что я хожу учиться в Снисходительность. — Она услышала улыбку в его голосе.

— Ты также не в команде Манора по бегу.

— Мимо тебя ничего не пройдет.

Эврика хотела повысить голос. Его хладнокровие разозлило ее. Там, где они стояли, несколько шагов позади группы и прямо за краем прожектора, освещение было тусклым, но любой, кто повернулся бы назад, мог увидеть их. Преподаватели и дети могут услышать их, если она хоть на чуть-чуть повысит свой низкий голос.

Казалось странным, что все меньше и меньше людей смотрели на Эндера. Он так сильно выделялся. Но они едва замечали его. Очевидно, они предполагали, что Эндер ходил в другую школу, поэтому всем было все равно. Его крики представляли собой забытый артефакт, с которым Маргарет готова была с радостью безвозвратно распрощаться.

— Я знаю, что ты не учишься в Евангелии, — проговорила Эврика сквозь зубы.

— Ни для образования, ни для развлечения.

— Тогда что ты здесь делаешь?

Эндер повернулся и взглянул на нее.

— Ищу тебя.

Эврика моргнула.

— Ты используешь очень деструктивные методы.

Эндер почесал лоб.

— Я увлекся. — Он, казалось, сожалел, но она не могла сказать наверняка. — Мы можем куда-нибудь пойти и поговорить?

— Не совсем. — Она жестом указала на группу. Она и Эндер стояли в полутора метрах от других ребят. Они не могут уйти.

Что он хотел от нее? Сначала авария, затем он пришел к ней домой, после этого следил за ней у офиса юриста, а теперь это? Каждый раз, когда она сталкивалась с ним, это было вторжение в частную жизнь, нарушение каких-то границ.

— Пожалуйста, — проговорил он. — Нам нужно поговорить.

— Да ты что, мне тоже нужно было с тобой поговорить, еще когда мой отец получил чек за ремонт машины. Помнишь? Однако, когда я позвонила по номеру, который ты мне благородно вручил, взял трубку тот, кто о тебе никогда не слышал.

— Позволь мне объяснить. Ты захочешь услышать то, что я тебе должен сказать.

Она подергала за свой воротник, который слишком туго обхватывал ее шею. Маргарет что-то говорила про приданное затонувшей принцессы. Вся группа учеников начала перемещаться в сторону стеклянных витрин в правой стороне комнаты.

Эндер дотронулся ее руки. От его крепкого прикосновения и мягкой кожи, она начала дрожать.

— Я серьезно. Твоя жизнь —

Эврика высвободила свою руку.

— Только одно слово учителям и тебя выведут отсюда в наручниках, как маньяка.

— Они будут использовать бронзовые наручники? — пошутил он.

Она взглядом метала в него кинжалы. Эндер вздохнул.

Оставшиеся из группы подошли к витринам. Эврика не хотела к ним присоединяться. Она одновременно желала и боялась оставаться с Эндером наедине. Он положил обе свои руки ей на плечи.

— Избавляясь от меня, ты совершаешь огромную ошибку. — Он указал головой на светящийся знак выхода, наполовину покрытый синей сеткой, чтобы люди могли прочитать именно надпись. Он протянул руку. — Идем.

Глава 17

«Блинчики»

Через дверь со знаком «выход» наверху, вниз по короткому темному коридору, Эндер вел Эврику к другой двери. Они шли молча, рядом друг с другом. Держать Эндера за руку оказалось для Эврики легче, чем она ожидала. Она подходила ей. Некоторые руки просто подходят друг другу. Это заставило ее подумать о маме.