Саша зашел с нами, когда нам показывали комнату, и, увидев, что тут две кровати, сел на одну из них:
— О, как прикольно. Настоящая кровать, как давно я не спал на кровати. Я буду жить с вами.
Мы переглянулись. В наши планы не входило жить с наркоманом и безумцем.
— У нас вроде как медовый месяц, — сказал я.
Я заплатил сонному индусу за два дня в гестхаусе и дал Саше денег, чтобы он сходил за пивом, пока мы принимаем душ и раскладываем вещи.
— Надо скорее слить этого парня. Он явно не в себе.
Мы выпили по бутылке пива Kingfisher (пятьдесят две рупии бутылка 0,65) и пошли завтракать. За завтраком Саша еще рассказал о себе. Нес он совершеннейшую чушь. О том, что взял друга в горы и сделал его богом. Друг не умел распоряжаться энергией, Саша сделал его богом и теперь жалеет об этом. И еще о том, что его (Сашина) мать — это земля, а других родителей у него нет. А еще он сказал, что есть мир материальный и нематериальный и он смешал два этих мира, переспав с мужчиной. На этом месте мне пришлось сообщить ему, что я сомневаюсь в его адекватности и умственных способностях.
Жена предположила, что Саша несколько лет назад побывал на Казантипе и там все и закрутилось. Да, согласился Саша. Наркотики помогают ему, если правильно их использовать.
Рядом с кафе, в котором мы позавтракали, был прокат скутеров. Там было всего два свободных. Я спросил, можно ли снять скутер на два дня? Нет, как минимум неделя. Человек из проката указал на задрипанный Honda Activa — тысяча пятьдесят рупий за неделю. И на более-менее новый, желтенький и красивый Honda Dio — тысяча пятьсот рупий.
Ладно, я сказал, что мне годится задрипанный. Саша сказал, что, пожалуй, тоже возьмет скутер. Я отдал ксерокопию паспорта, сделанную в Агре во время неудачной попытки приобрести сим-карту, и деньги. Оригинал паспорта даже не понадобился.
Саша попросил:
— У меня же нет паспорта. Сними скутер мне. Я заплачу.
Вообще мне всегда сложно отказывать людям. Но снимать на свое имя скутер для наркомана, у которого нет паспорта, — от этого я смог отказаться.
Недавно женился, поэтому смог. Не будь я половинкой ячейки общества, воспитывающим в себе конформиста молодым мужем, возможно, поступил бы иначе.
— Не выйдет, Саша, — максимально мягко, насколько смог, сказал я. — Я вижу тебя впервые. И мне это на хрен не надо.
Я предложил ему садиться с нами третьим и показать, где пляж. Саша был немного разочарован, но, видимо, сейчас оставаться одному ему совсем не хотелось. Мы втроем уселись на скутер и поехали.
— Если полиция вас остановит, придется платить! — крикнул вдогонку работник проката.
Стаж вождения скутера у меня был всего четыре дня. Помню, как не хотел снимать его в начале года в Таиланде. Мне казалось, что я угроблю себя и, главное, свою жену (тогда еще девушку). Но как только сел за руль — успокоился. Водить скутер оказалось проще, чем играть в автосимуляторы, а только в них я и играл в свое время.
И сейчас первые пятьдесят метров было непривычно везти двоих пассажиров, но я быстро втянулся. Наркоман и гомосексуалист Саша весил килограммов пятьдесят пять, а моя жена едва ли сорок пять, так что на скутере нам хватало места.
Вагатор оказался огромным пляжем, усеянным индийцами. Автобусы привозили сюда их из других городов, и стоило одному автобусу отъехать, как тут же подъезжал другой. Я даже немного разочаровался морем, но нужно было просто преодолеть первые двадцать метров. На глубину индийцы не заходили, здесь дежурили спасатели, одетые по типу спасателей Малибу, только маленькие и черненькие, они смотрели за этим: белым людям можно было заплывать куда угодно, жителям Индии — нельзя. Они не умели плавать.
Так что, заплыв дальше плещущихся в «лягушатнике», я успокоился и просто плыл. Пытался сохранить этот момент, но он оказался чуть слабее, чем его ожидание. Ладно, говорил я себе, это не единственный пляж, ты найдешь хороший пляж, будешь ездить туда каждый день, плавать и вдыхать жизнь, здоровье твое поправится, ты вернешься домой крепышом с бычьей шеей и больше не будешь падать в обморок в душных поездах и клубах.
Под предлогом назначенной встречи со знакомыми, мы спросили Сашу, куда его отвезти, и отвезли к Джус-цен-тру. Самому тусовому месту в Чапоре, где с раннего утра до поздней ночи можно выпить дешевого свежевыжатого сока, съесть в долг кукурузину и дальше ждать, пока кто-нибудь угостит тебя наркотиками.
Нам нужно было как-то купить сим-карту. Но я решил, что на сегодня хватит впечатлений и я морально не готов этим заниматься. Жена тоже не особо горела желанием. Она сказала, что можно попробовать найти бар, принадлежащий ее знакомым, но, скорее всего, бар еще закрыт. Поэтому я предложил просто сесть возле магазина, купить пива или вина и смотреть на дорогу. Сейчас такое времяпрепровождение, казалось мне, стоило целой жизни.
Не успели мы присесть на бордюр, как знакомые жены сами подъехали к магазину. Это были парень и девушка — Игорь и Маша. Жена представила нас. Игорь и Маша предложили позавтракать вместе (для нас уже пообедать) и за трапезой рассказали, какие здесь нас ждут карьерные перспективы.
7
Стоит где-то обосноваться, и время тут же начинает стремительно утекать. Когда я просматриваю содержимое видеокамеры, то понимаю, что только первые дни в Индии остро чувствовал, как протекает мое существование. Каждый день что-то снимал — по нескольку скетчей, фиксировал пейзажи, запечатлевал туалеты, свалки и здания. Вел дневник своего скромного путешествия. А спустя неделю уже не прикасался ни к камере, ни к файлу с заметками.
Так же и с памятью. Первые дни яркие, а дальше все воспоминания спутываются в один клубок, хронология нарушается и интерес к систематизации гаснет. Но я знаю, что нужно преодолеть себя и немного углубиться, и все начнет выплывать из пелены, как оно есть.
Мы поселились в уютном доме, куда вскоре должны были подселиться два бармена. Так что платить нам нужно было только половину денег — шесть тысяч рупий в месяц. Но первое время, две недели, дом был полностью в нашем — моем и жены — распоряжении. Три комнаты и кухня, два туалета и чтение электронных книг на матрацах под вентиляторами.
Хозяина звали Джон, приятный молодой индиец-трезвенник. На его территории было два дома — в одном жила его семья, второй теперь сдавался нам. В каждой комнате был небольшой молитвенник со светящимся крестом и Иисусом Христом. От португальцев большинству гоанцев досталась католическая вера. Дом был расположен на стыке деревень Анжуна и Ассагао, напротив заведения под названием Superbar, в пятнадцати минутах езды от лучших пляжей, в десяти минутах езды от города Мапса, где можно было купить все или почти все, и в пяти минутах езды от клуба, где мы скоро начнем работать.
Но пока клуб еще ремонтировали, и мы просто проматывали деньги, помимо чтения ездили на пляж, а по вечерам пили местное пиво и дешевый джин. Я был единственным белым, кто вечером и ночью заходил в «Супербар». Жена ложилась раньше, а я переходил дорогу, здоровался с хозяином как со старым приятелем, подходил к холодильнику, доставал бутылку Kingfisher и смотрел телевизор в липкой вони замечательного локал-бара в компании стареющих местных пьяниц.
В Гоа много таких грязных уютных баров, где алкоголь стоит не дороже, чем в магазинах, и унылые пенсионеры просиживают здесь каждый вечер перед телевизором со стаканом в руке. В индийских фильмах бравые усачи храбро дрались, влюблялись в отбеленных красавиц с первого взгляда, пели, танцевали, но никогда не целовались — только невинные объятия. Представлял, что я уже в Москве, много работаю в очередном офисе или на складе и тоскую по этой деревенской жизни и супербару, которые очень скоро отойдут в прошлое.
После «Бесов» прочитал переписку Толстого и Ганди, все романы Джона Кутзее и еще несколько книг. В книге Лимонова «В плену у мертвецов» наткнулся на хорошую систему ежедневных тренировок и тщательно следовал ей каждое утро. Можно было использовать это свободное время и написать книгу, но я находил себе оправдание: у меня нет письменного стола.
