Во вторник, около одиннадцати утра, в ресторан «Осьминог», расположенный на пересечении улиц Мичурина и Пролетарской, энергичной походкой вошел мужчина лет тридцати в солнцезащитных очках, темных классических брюках и светло-коричневом пальто «поло». Метрдотель учтиво проводила посетителя к выбранному столику, невольно отметив, что одет их ранний гость хоть и дорого, однако не по сезону тепло. Повесив пальто на спинку стула, мужчина заказал пять сахалинских устриц, салат из морепродуктов, севиче из лосося и бутылку довольно дорогого белого вина.

– Один, – прозвучал лаконичный ответ на вежливый вопрос официанта о числе бокалов.

Вино вскоре принесли в симпатичном маленьком ведерке со льдом. Официант профессионально наполнил бокал, сообщив, что устрицы вот-вот подадут. Посетитель кивнул. Едва официант удалился, мужчина привстал со стула, будто высматривал что-то за окном, удачно повернувшись при этом спиной как к скучающему за стойкой бармену, так и к единственной видеокамере в зале. С ловкостью фокусника клиент выудил из внутреннего кармана пальто точно такую же открытую бутылку вина, в которой не хватало ровно одного бокала, и молниеносно поменял ее местами с той, что была в ведерке, засунув принесенную официантом бутылку в карман пальто и заткнув ее на всякий случай специально припасенной в кулаке пластиковой пробкой. Вся манипуляция заняла у него не более пяти секунд, после чего он удовлетворенно откинулся на спинку стула и стал потягивать вино в ожидании еды.

Обещанные устрицы не заставили себя долго ждать.

– Знаете, – неожиданно обратился мужчина к официанту, когда тот аккуратно ставил большой металлический поднос с моллюсками на стол, – я считаю себя в некотором роде ценителем хорошего вина, особенно этой марки, сорта винограда, региона и урожая определенных лет. Я, конечно, не сомелье, да и знатоком себя не назову, поскольку не могу уловить тончайших оттенков вкуса. Однако, когда вместо любимого напитка меня пытаются напоить чем-то совсем иным, я в состоянии это почувствовать, и меня это очень расстраивает.

Официант замер в почтительном полупоклоне, с легким недоумением слушая странного гостя. Между тем тон посетителя из вежливого и любезного стремительно превратился в холодный и агрессивный.

– Это, – ценитель вина достал мобильный телефон и покрутил им у официанта перед носом, – приложение для проверки акцизных марок. – А это, – сказал он, показывая на початую бутылку вина в ведерке со льдом, – отвратительного качества контрафакт. Пригласите, пожалуйста, администратора.

Максим проснулся ровно в семь часов утра безо всякого будильника. Рядом мирно посапывала Марина, как обычно, подобрав под себя почти все одеяло. За окном уже было довольно светло, несмотря на то, что приближался конец сентября. «Судя по всему, сегодня нас опять ждет солнечный день», – подумал мужчина и аккуратно поднялся с кровати, стараясь не разбудить жену.

Он проследовал на кухню и насыпал в небольшой фарфоровый чайник шен пуэр. Увлечение китайскими чаями не так давно захватило весь их рабочий коллектив, в итоге у Максима уже собралась целая коллекция различных сортов. С утра ему нравилось заваривать именно зеленый чай: казалось, он хорошо бодрит.

Марина заворочалась, потом встала и прошлепала в ванную комнату, по пути просунув заспанное лицо в дверь, ведущую на кухню:

– Сделай мне, пожалуйста, обычный черный чай, из супермаркета, а не эту свою азиатчину.

– Может, все-таки попробуешь да хунпао? Он очень ароматный.

На ее лицо упал робкий луч утреннего солнца, заставив сердито вспыхнуть разбросанные возле аккуратного носика редкие веснушки. Девушка буркнула в ответ что-то нечленораздельное, но, судя по интонации, нецензурное, и зашла в ванную, закрыв за собой дверь.

Через пятнадцать минут они наслаждались вкусным и полезным завтраком, который Марина быстро соорудила из початой пачки мюсли без сахара. Она не раз говорила, что хотя и не является ярым сторонником здорового образа жизни, но если есть возможность чуточку улучшить свой рацион, особенно в свете ее положения, то почему бы не попробовать это сделать, слегка изменив свои привычки. Максим, разумеется, всячески ее в этом поддерживал.

– Ты когда должна забрать машину из автосервиса? – спросил он, лениво помешивая ложкой мюсли.

– Ну ты чего, я же говорила, они обещали позвонить. Сумму насчитали, кстати, ого-го. Может даже не хватить того, что ты мне на прошлой неделе перевел. Почему у моего чая странный вкус, ты точно не добавлял в него свои травки? – она с подозрением понюхала напиток, поморщилась и отодвинула кружку.

– Я заварил самый что ни на есть обычный чай. Видимо, это у тебя опять гормоны играют. Что касается машины – доплатим, если надо. Пусть лучше все тщательно проверят. Лишним не будет.

Расправившись с мюсли и допив пятую пиалушку чая, Максим стал собираться на работу.

– Заскочи, пожалуйста, когда освободишься, в магазин, возьми молока и фруктов каких-нибудь, – попросила Марина. – Только фрукты осмотри повнимательнее со всех сторон, а то вечно с гнильцой попадаются, фу!

– Скинь, пожалуйста, в мессенджер, что нужно купить. А то я могу забыть. Сегодня ожидается сумасшедший день.

Он подошел к жене, обнял ее и с удовольствием зарылся лицом в ее мягкие волосы песочного цвета, пахнущие свежестью. Его ладонь начала непроизвольно поглаживать уже ощутимо округлившийся животик любимой женщины. Максима охватила теплота и нежность, и он попытался поцеловать Марину. Однако супруга мягко отстранилась и, улыбнувшись, произнесла:

– Макс… Ты же знаешь, мне по утрам не очень хорошо… Ах да, еще надо купить мюсли, я напишу.

– Хорошо, – он все-таки чмокнул ее в щеку. – Люблю тебя. Ладно, я поехал.

– И я тебя. Аккуратнее на дороге, – ответила она, закрывая за супругом дверь.

Легкое чувство голода заставило его по пути на работу заехать в ресторан быстрого питания и купить себе роскошный бургер с двойной котлетой, ставший прекрасным и к тому же безумно вкусным, хоть и не очень полезным дополнением к недавнему завтраку.

К ресторану «Осьминог», в котором Максим уже второй год работал менеджером по закупкам, его автомобиль подъехал в 8:30. Его смена начиналась в 9:00, но он предпочитал приезжать немного загодя, чтобы успеть, по его собственному выражению, погрузиться в деловую атмосферу.

В этот ранний час ресторан был еще закрыт для посетителей, в просторном и совершенно пустом зале царила абсолютная тишина, лишь перевернутые и водруженные на столики стулья отбрасывали витиеватые тени на пол и стены. Напряженная фигура администратора Людмилы в стильном темно-сером пиджаке сразу бросилась в глаза переступившему порог Максиму, настолько непривычно это было и не соответствовало общей умиротворенной атмосфере. Девушка стояла возле барной стойки, скрестив на груди руки, натянутая, как струна, ее левая бровь была слегка приподнята, губы поджаты, а настороженный взгляд, казалось, пронзал вошедшего Максима насквозь.

– Привет, Люда! Как у нас дела? Без происшествий?

– Тебя ждет Арсен Давидович, – коротко бросила администратор и отвела взгляд в сторону.

– Что-то случилось?

– Он сам тебе обо всем расскажет. Случилось, Максим. Он просил без промедления направить тебя к нему.

– Да что такое, можешь объяснить?!

– Иди к Арсену Давидовичу, – повторила Людмила. – Он и объяснит.

Через минуту Максим стоял перед большим полным человеком с блестящей от пота лысиной, которая заметно бликовала под ярким техническим светом кухни ресторана. Шеф-повар «Осьминога» Арсен Давидович Карапетян был крайне раздражен. Он очень дорожил как своей собственной репутацией, так и репутацией ресторана и всех его сотрудников, поэтому его чрезвычайно возмутил факт незаконной торговли сомнительным алкоголем на вверенной ему территории. Все это, бурно жестикулируя и с присущей кавказскому темпераменту экспрессией, стараясь, однако, все же избегать нецензурной брани, Арсен Давидович пытался донести до нерадивого, по его мнению, сотрудника.