– У вас вчера что-то было с Антонио? Я видела, как вы ушли куда-то во время дискотеки. Он чем-то обидел тебя? Почему ты проплакала всю ночь? Скажи, как есть! Я проучу этого ублюдка!

– Нет-нет, что ты! Не говори ни в коем случае никому, меня же просто засмеют! Посмотри, какой он некрасивый и странный. И вообще…

Я разревелась снова и рассказала все начистоту, как было. Она обещала сохранить услышанное в строжайшей тайне и справедливо предложила не паниковать и не отчаиваться раньше времени, а подождать немного, как наш герой-любовник себя поведет в дальнейшем.

На выходе из столовой после обеда кто-то с силой дернул меня за рукав блузы, увлекая спрятаться вместе за высокой деревянной дверью. В испуге и неожиданности я поддалась. То был Рикардо. Он казался очень взволнованным и поспешно, почти шепотом заговорил:

– Марча, тут такое дело… Антонио хочет пригласить тебя сегодня во время тихого часа прокатиться по городу с ним, но стесняется предложить сам. Поверь, ты ему очень нравишься, но он такой скромный, что не решается сказать тебе этого лично. Если ты переживаешь, то можешь взять с собой Гайю. Я тоже могу поехать с вами. Мы договорились с охранниками, они по-тихому выпустят нас, когда все разойдутся по комнатам.

Я находилась в полнейшем замешательстве, но отказываться было глупо.

– Ну, хорошо, поехали. Только вернемся рано, чтобы никто не узнал.

– Разумеется! Тогда в четверть второго встречаемся за душем, со стороны апельсиновых деревьев.

Гайя ждала меня на улице, с восторгом приняла предложение, и мы побежали в комнату собираться. Одели свои самые нарядные платья и туфли и помогли друг другу сделать красивые прически. За пять минут до назначенной встречи пошли якобы в туалет, а дальше – по плану.

Глава 10

Ребята ждали в назначенном месте. Охранник с безучастным видом быстро откатил ворота и тут же снова закатил, делая все настолько отрешенно и машинально, не замечая никого, будто это не он до настоящего времени ежедневно приветливо улыбался нам и спрашивал, как дела.

За воротами нас ждал новенький Фиат 128! Можете себе представить! В то время, передовое достижение итальянской автоиндустрии, модель, признанная Европейским автомобилем года в 1970 году! Фиат, прекрасный, блестящий на солнце, еще пахнущий заводом и свежей краской!

Одним движением руки Рикардо подал жест, чтоб все немедленно загрузились в машину. И через несколько секунд шофер уже мчал куда-то, прочь от лагерной территории…

Я никогда раньше не ездила на машине, и мне казались пределом всех мечтаний эти дорогие «игрушки» для богатых, так стремительно заполонявшие улицы города. Теперь же я сидела в одной из них сама! С личным шофером! И ощущение детского восторга и трепета завладело мной настолько, что я напрочь позабыла все переживания прошедшей ночи, и бессонные тяжелые мутные глаза уже отражали яркие и прозрачные солнечные лучи, преломленные в боковых зеркалах нашего чудесного черного как смоль Фиата!

Однако куда мы ехали? Стремительно проносились мимо деревья и дома. Из-за шума ветра, прилетавшего из открытых окон, мы с трудом могли слышать друг друга. Я сидела у окна, Гайя посередине, Рикардо справа от нее, а Антонио на переднем сиденье, рядом с водителем. И прежде, чем я стала переживать, куда нас везут эти почти незнакомые нам люди, машина стала сбавлять ход – она въезжала в какую-то облагороженную парковую зону, похожую на частную территорию.

У высокого белокаменного особняка шофер остановился, и Рикардо первым открыл дверь, уверенно вышел, потянулся, широко раскинув руки, и пригласил всех последовать его примеру. Антонио вышел последним, что-то говоря водителю, который остался нас ждать.

– Куда мы приехали? – спросила Гайя. – Вы местные? Хорошо знаете эти места?

– Вполне, – чуть усмехнулся Рикардо, – пойдем, прогуляемся по парку, пусть пообщаются наши молодые. – Он подмигнул нахмуренному Антонио и одарил всех присутствующих своей очаровательной открытой улыбкой, затем сделал па и жестом руки указал Гайе на сторону лимонной аллеи.

Все выглядело более чем прозрачно, не навевало тревоги и не внушало недоверия к молодым людям.

– Через полчаса мы вернемся, – заверила меня Гайя, уловив на себе встревоженный и умоляющий взгляд.

Они ушли.

И тут Антонио, словно державший до этого все время полный рот воды, обратился ко мне:

– Это мой дом, я тут живу. Если не возражаешь, пройдем внутрь, я угощу тебя соком и мороженым.

Чтооо?! И этот не от мира сего мой новый знакомый и вчерашний смелый любовник живет в таком доме?! В таком огромном богатом доме с целой парковой зоной, прилегающей к нему?! Вот это да! Я вытаращила на Антонио совершенно дикие и ошалевшие глаза, не боясь выронить их из орбит и не тревожась также на предмет того, что лицо приняло уродливое и полу дебильное от слишком большого изумления выражение.

Мы поднялись на десять ступенек вверх, Антонио открыл передо мной высокую стеклянную дверь в деревянной резной оправе, и я оказалось в светлом просторном помещении с целыми каскадами живых цветов в горшках и хрустальной большой люстрой над головой.

Тут же к нам выбежала женщина лет сорока в чепчике и фартуке. Так обычно выглядят служанки в знатных домах. Она удивленно вспорхнула ресницами в сторону моего друга:

– Антонио! Вот так новость! Ты же должен еще быть в пансионате? Что-то случилось? Почему ты приехал раньше времени и не предупредил?

– Здравствуй, Мари. Все хорошо. Отец дома?

– Будет через 20 минут, звонил из конторы, просил цыпленка табака к обеду и лимонного сока с сахаром.

– А мать?

– Уехала на три дня к сеньоре Талисии в Верону.

Она со слабо скрываемым любопытством взглянула на меня, немного замялась и продолжила:

– Но Вы проходите, пожалуйста, не стойте в дверях.

– Да, Марчелла, проходи, пожалуйста, сюда, в гостиную, не разувайся. Чего бы ты хотела выпить?

– Воды или соку, если можно.

– Хорошо, одну минуту, Мари тебе принесет, а я скоро буду.

Эх, если бы я знала тогда, что ждет меня через какие-нибудь двадцать минут, то непременно попросила бы тройных виски, как и сейчас.

Марчелла засмеялась, редко и надрывисто, как будто с усилием, а затем разом осушила добрую половину своего стакана.

Антонио снова вышел на улицу и через минуту вернулся с черной сумкой в руке, пронеся ее в соседнюю комнату мимо гостиной.

В это время послышался шум колес у парадного входа, откуда мы и зашли сами незадолго перед тем. Это приехал его отец, как можно было предполагать. Мне сделалось неловко, и я встала ближе к стене, на которую открывалась дверь, к камину, так, чтобы с холла не было видно меня. Странный, необоснованный страх встречи с этим человеком налетел как энергетический сгусток, который не видишь глазами, но ощущаешь нутром, и я с замиранием ждала, когда в гостиную зайдет Антонио, первым, чтобы спасти меня из нелепой ситуации, и, как положено в таких семьях, представить отцу. Если только он собирался, разумеется, это сделать…

Затаив дыхание, я ожидала.

Дверь распахнулась, и резкий баритон пронзил воздух.

– Мари, почему мой цыпленок еще не пахнет готовым блюдом?

– Потому что Вы вернулись домой на 15 минут раньше обещанного, сеньор. Он будет готов ровно через это время, можете не сомневаться в моей пунктуальности.

– Гляжу, ты научилась отвечать на мои придирчивые вопросы за десять лет службы, – его голос тут же смягчился, и он чистосердечно посмеялся.

Судя по звуку, хозяин снял уличную обувь, одел домашние тапочки и направился в противоположную от гостиной комнату, ничего не заподозрив о присутствии постороннего человека в доме.

Почти сразу из соседней комнаты вышел Антонио и заглянул ко мне со словами: «Пожалуйста, подожди еще немного тут». После чего он прикрыл дверь и быстрым шагом стал нагонять отца.

Мари вскоре молча принесла апельсинового сока и воды, вышла и совсем плотно закрыла за собой дверь. Я осталась стоять в том углу, у камина, не слыша ничего, что происходит снаружи.