Настасья вздохнула и закончила:

– Не увольняй меня, пожалуйста!

– Хм…

Я немного подумала, позволив себе хоть несколько секунд порадоваться тайной мечте. Уволить ненормальную Настасью, взять на освободившуюся ставку толкового журналиста… Хотя где же его взять – толкового?

Я вспомнила, что собиралась намылить холки целой группе бестолковых товарищей: своему заму Андрею, милой девочке Люсе и гламурным подонкам Козлевичу и Баранову. И, торопясь отделаться от Насти, сказала:

– Я предлагаю другую, более жизнерадостную трактовку этого предсказания Нострадамуса. Давай думать, что обещанная в текущем году расплата за события трехлетней давности – это всего лишь запоздалая оплата гадалкой Лютецией своей финансовой задолженности, ок?

– А как насчет расправы? – задумалась Настя.

– Сейчас организуем, но пока не тебе, – пообещала я. – Ты передай-ка трубочку Андрюше Курскому, пожалуйста.

Я потратила на вдохновенный начальственный нагоняй две-три минуты, и не напрасно: это заметно взбодрило не только подчиненных, но и меня саму.

– Работа тебе на пользу! – одобрила Ирка, заметив, как я оживилась и разрумянилась.

– В гомеопатических дозах! – поправила я и зевнула.

– Все, все, спи, отдыхай!

Подружка заботливо взбила диванные подушки, на цыпочках отступила в коридор и уже оттуда собщила:

– Кстати, о телефонных беседах: я вчера звонила твоим в Киев, у них все нормально.

– Надеюсь, ты их не сильно напугала?

– Вроде нет. Правда, я сказала, что ты сейчас почти ничего не видишь, но это их не очень шокировало. Масяня, наоборот, даже обрадовался.

– Как это? – я слегка обиделась.

– Он закричал: «Ура, теперь мы наконец-то купим собачку, она будет нашу слепую мамочку водить!» – и побежал разбивать копилку. – Ирка хихикнула и плотно прикрыла дверь.

– Очень мило, – пробормотала я, заворачиваясь в плед.

Тему покупки собачки мой восьмилетний ребенок поднимает с завидным постоянством, однако я старательно ухожу от положительного ответа, потому как понимаю: мужским клятвам верить нельзя. Исправно выгуливать песика по утрам и вечерам сын и муж будут дня два-три, не больше, а затем четвероногий любимец взгромоздится на мою шею вдобавок к уже восседающим там двуногим!

– Нет, собачку мы Коле покупать не станем, – прошептала я.

«Тем более что киевские родственники, похоже, уже купили ему подарок – еще одну копилку», – заметил внутренний голос.

У моего ребенка сложный характер. Функционально он очень напоминает мобильную, компактную и высокоэффективную фабрику по производству мусора – в хорошем расположении духа и противопехотную мину – в плохом. При этом больше всего на свете мой мальчик любит сочинять правила, составлять инструкции, проводить инвентаризации и систематизировать все то, что в принципе поддается исчислению. Он на все емкости с припасами в кухне приклеил ярлычки: «соль», «сахар», «мука» и так далее. Даже на шестнадцатилитровой бутыли кулера красуется рукотворная наклейка: «вода питьевая», как будто это не самоочевидно!

Вот и с копилками, которых у Масяни целых три, та же самая история: на каждую прилеплена бумажечка с указанием номинала подходящих монет.

Основная и главная копилка имеет весьма впечатляющий вид небольшого, с коробку для обуви, банкомата. Это очень занятная и притом совсем не бестолковая электронная игрушка! К ней прилагается специальная пластиковая карточка, с помощью которой проводятся нужные операции: запрос остатка на счете, снятие суммы, пополнение вклада.

Мы с мужем подарили эту мечту начинающего банкира сынишке на пятилетие, и уже три года умная машинка исправно принимает и выдает денежные вклады в виде монет номиналом пять и десять рублей. Можно и мельче, но тогда емкость внутри банкомата заполняется слишком быстро, а меня не приводит в восторг необходимость слишком часто ходить в настоящий банк с мешком мелочи, чтобы поменять ее на купюры. Для них, кстати, в игрушечном банкомате есть свое отделение, запирающееся на ключик – тот самый, который заботливый сынишка оставил бедной больной мамочке «на черный день».

Масина копилка номер два – это жестяная коробка в виде домика, в крыше которого имеется прорезь. В нее проходят только рубли и «двушки», зато крыша держится на элементарной защелке, так что эту копилку сынишка использует фактически как стационарный кошелек – постоянный источник мелких денег на карманные расходы.

А медные монеты наш ребенок без всякого пиитета ссыпает в литровую банку с завинчивающейся крышкой – это его третья копилка. Признаюсь, я с легким ужасом ожидаю, когда она наполнится до краев. Что мы будем делать с неликвидной кучей медной мелочи, просто не представляю!

«Теоретически ее можно использовать в свадебных ритуалах, для традиционного осыпания деньгами жениха и невесты – на счастье», – сонно посоветовал внутренний голос.

– Только не вместе с банкой, – согласилась я.

И уснула.

– В какой палате стационара лежат пациентки пластического хирурга? – спросил Петруччо в регистратуре на первом этаже.

– В третьей, – ответили ему.

Список пациентов стационарного отделения висел на двери. В прямоугольник с цифрой 3 была вписана всего одна простая и легко запоминающаяся фамилия: Иванова.

Сквозь стеклянную дверь было видно, что за стойкой под табличкой «Пост дежурной медсестры» никого нет. Петруччо снял с шеи мамин подарок – цепочку с крестиком, вошел в отделение, терпеливо дождался возвращения дежурной, вежливо поздоровался и сказал:

– Я племянник Ивановой, которую положили в третью палату. Вы не подскажете, кто там лежал вчера-позавчера? Тетя нашла в кровати чью-то золотую цепочку и попросила меня вернуть ее владелице.

– Странно, белье же перестилали…

– А она под матрас завалилась, – Петруччо хитро улыбнулся. – Тетя потому и нашла, что сама туда же сережки прятала!

Он выразительно покосился на украшающую стойку дежурной табличку: «За ценные вещи и деньги, не сданные в камеру хранения, администрация клиники ответственности не несет!»

Дежурная проследила направление его взгляда, смущенно кашлянула и даже не предложила оставить «найденную» цепочку ей на безответственное хранение.

Бумажку с адресами и телефонами предшественниц пациентки Ивановой Петруччо бережно спрятал в бумажник вместе с маминой цепочкой.

В больничном парке в вечерний час было пусто и тихо. Петруччо сел на лавочку, вынул из кармана мобильник, набрал сначала один номер, потом другой. «Абонент заблокирован или временно недоступен» – дважды сообщил ему равнодушный голос компьютера.

Петруччо еще раз посмотрел на бумажку, мысленно привязывая записанные на ней адреса к карте города. Затем взглянул на часы: не поздно ли для визита? Подумав, решил, что поздно: в такой час мало кто станет доверительно беседовать с незнакомцем.

Умный юноша не намеревался умножать и отягощать маленький невинный обман, с помощью которого он узнал у дежурной медсестры адреса и телефоны пациенток. Первоначальный план его был простым и ничуть не противоречил Уголовному кодексу. Шарить по карманам и тайно проникать в чужие жилища Петруччо не собирался. Всегда ведь можно попытаться договориться по-хорошему! Утро, которое заведомо мудренее вечера, представлялось лучшим временем для проведения переговоров.

Петруччо вновь повесил на шею полезный мамулин подарок, поймал такси и поехал домой.

Бульон для борща и кое-что из необходимых продуктов запасливая Ирка привезла с собой. Хозяйственность любимой подруги она ценила невысоко – по пятибалльной шкале на три с большим минусом.

Вообще-то, не было сомнений, что какая-нибудь замшелая баночка с остатками томата в Ленкином холодильнике непременно найдется, но готовить из такой дряни добрая хозяйка Ирина Максимова считала ниже своего достоинства. Поэтому она принесла роскошные помидоры, любовно выращенные в собственной теплице.