"Мы - кучка старых добрых парней, - сказал один из них, - и нам нужно знать, как ты будешь относиться к шуткам про черных, брат".
Большинство их вопросов были вариациями на эту тему, и все это время я улыбался и думал: "Как вы, белые мальчики, будете себя чувствовать, когда я стану здесь самым трудным человеком? Но я не так говорил, и это было не потому, что я был запуган или чувствовал себя неловко. На этом собеседовании я чувствовал себя более комфортно, чем где-либо в армии, потому что впервые в жизни все было открыто. Они не пытались притвориться, что быть одним из немногих чернокожих парней в, возможно, самой почитаемой военной организации в мире не имело своего уникального набора проблем. Один парень бросал мне вызов своей агрессивной позой и тоном, другой сохранял спокойствие, но оба они были реальны. В DEVGRU уже было два или три чернокожих, и они говорили мне, что для вхождения в их внутренний круг необходимо, чтобы я подписал определенные условия. И в каком-то смысле мне нравилось это сообщение и вызов, который оно бросало.
DEVGRU была отступнической командой в рядах "морских котиков", и они хотели, чтобы так оно и оставалось. Они не хотели никого цивилизовывать. Они не хотели развиваться или меняться, и я знал, где нахожусь и во что ввязываюсь. Эта команда отвечала за самые опасные, острейшие миссии. Это был преступный мир белого человека, и этим парням нужно было знать, как я буду вести себя, если кто-то начнет со мной возиться. Им нужны были гарантии, что я смогу контролировать свои эмоции, а когда я увижу сквозь их язык великую цель, я не смогу обидеться на их поступок.
"Послушайте, я всю жизнь сталкиваюсь с расизмом, - ответил я, - и никто из вас не может сказать мне ничего такого, чего бы я не слышал двадцать раз раньше, но будьте готовы. Потому что я вернусь к вам!" В тот момент им, похоже, понравилось, как это прозвучало. Беда в том, что когда ты черный парень, дающий сдачи, это обычно не так хорошо воспринимается.
Я никогда не узнаю, почему я не получил свой заказ на Green Team, да это и не важно. Мы не можем контролировать все переменные в нашей жизни. От того, что мы делаем с отмененными или предоставленными нам возможностями, зависит, чем закончится история. Вместо того чтобы думать: "Я прошел отбор один раз, могу сделать это снова", я решил начать с нуля и вместо этого пройти отбор в Delta Force - армейскую версию DEVGRU.
Отбор в "Дельту" очень строгий, и меня всегда интриговала неуловимая природа этой группы. В отличие от "морских котиков", о "Дельте" никогда не слышали. Отбор в "Дельту" включал в себя тест на IQ, полное военное резюме с указанием моей квалификации и военного опыта, а также мои оценки. Я собрал все это за несколько дней, зная, что соревнуюсь с лучшими парнями из всех родов войск и что только самые лучшие получат приглашение. Через несколько недель пришел приказ на службу в Delta. Вскоре после этого я приземлился в горах Западной Вирджинии, готовый побороться за место среди лучших солдат армии.
Странно, но в пустоте Дельты не было ни криков, ни воплей. Там не было ни муштры, ни командиров. Все люди, прибывшие туда, были самостоятельными, а наши приказы были написаны мелом на доске, висевшей в казарме. В течение трех дней нам не разрешалось покидать территорию. Основное внимание мы уделяли отдыху и акклиматизации, но на четвертый день начался базовый отборочный тест, который включал в себя две минуты отжиманий, две минуты приседаний и бег на две мили. Все должны были соответствовать минимальному стандарту, а тех, кто не справлялся, отправляли домой. Дальше все сразу же стало сложнее. В тот же вечер мы совершили первый марш-бросок. Как и все в Дельте, официально расстояние было неизвестно, но я считаю, что это была дистанция примерно в восемнадцать миль от начала до конца.
Было холодно и очень темно, когда все 160 человек вышли в путь, нагруженные рюкзаками весом около сорока фунтов. Большинство ребят отправились в путь медленным шагом, рассчитывая на то, что им удастся выдержать темп и пройти весь путь. Я же рванул вперед, и в первые четверть мили оставил всех позади. Я увидел возможность отличиться и воспользовался ею, и финишировал примерно на тридцать минут раньше остальных.
Delta Selection - лучший курс ориентирования в мире. В течение следующих десяти дней мы занимались физкультурой по утрам и работали над продвинутыми навыками ориентирования на местности до ночи. Нас учили, как добраться из пункта А в пункт Б, ориентируясь на местности, а не на дорогах и тропах на карте. Мы научились читать по пальцам и порезам, а также поняли, что если ты поднялся высоко, то хочешь остаться на высоте. Нас учили следовать за водой. Когда начинаешь читать землю таким образом, карта оживает, и впервые в жизни я стал отлично ориентироваться на местности. Мы научились определять расстояние и рисовать собственные топографические карты. Сначала к нам приставили инструктора, который вел нас по диким землям, и эти инструкторы работали быстро. Следующие несколько недель мы были предоставлены сами себе. Формально мы все еще тренировались, но нас также оценивали и следили за тем, чтобы мы двигались по пересеченной местности, а не по дорогам.
Кульминацией всего этого стал длительный выпускной экзамен в полевых условиях, который длился семь дней и ночей, если мы вообще добирались так далеко. Это не была командная работа. Каждый из нас самостоятельно, используя карту и компас, перемещался от одной путевой точки к другой. На каждой остановке стоял "Хаммер", и сотрудники (наши инструкторы и оценщики) отмечали наше время и давали нам следующий набор координат. Каждый день был по-своему уникальным испытанием, и мы никогда не знали, сколько точек нам придется пройти до окончания теста. Кроме того, существовал неизвестный лимит времени, о котором знали только курсанты. На финише нам не сказали, прошли мы испытание или нет. Вместо этого нас направили к одному из двух крытых "Хаммеров". Хороший грузовик отвозил вас в следующий лагерь, плохой - обратно на базу, где вы должны были собрать свои вещи и отправиться домой. Чаще всего я не знал, успел ли я доехать, пока грузовик не останавливался.
К пятому дню я был одним из примерно тридцати парней, которые все еще рассматривались в Delta Force. Оставалось всего три дня, и я с успехом проходил все испытания, приходя на них как минимум за девяносто минут до отбоя. Последним испытанием будет сорокамильное плавание по суше, и я с нетерпением ждал его, но сначала мне нужно было поработать. Я брызгался в промоинах, поднимался по склонам леса и брел вдоль хребтов, переходя от точки к точке, пока не случилось немыслимое. Я заблудился. Я оказался не на том хребте. Я перепроверил карту и компас и посмотрел через долину на нужную, на юг.
Вас понял!
Впервые часы стали фактором. Я не знал, сколько времени осталось до финиша, но понимал, что мне не успеть, поэтому спринтерским бегом спустился в крутой овраг, но потерял опору. Моя левая нога застряла между двумя валунами, я перевернулся на лодыжку и почувствовал, что она лопнула. Боль была мгновенной. Я сверился с часами, стиснул зубы и зашнуровал ботинок так быстро, как только мог, а затем, ковыляя, поднялся по крутому склону к нужному гребню.
На последнем отрезке пути к финишу моя лодыжка разболелась так сильно, что мне пришлось развязать ботинок, чтобы облегчить боль. Я двигался медленно, уверенный, что меня отправят домой. Я ошибался. Мой "Хамви" выгрузил нас в предпоследнем базовом лагере Delta Selection, где я всю ночь прикладывал лед к лодыжке, зная, что из-за травмы тест по ориентированию на местности на следующий день, скорее всего, будет мне не по силам. Но я не сдался. Я явился, боролся за то, чтобы остаться в строю, но пропустил время на одном из ранних контрольных пунктов, и все. Я не повесил голову, ведь травмы случаются. Я выложился на все сто, а когда ты так ведешь дела, твои усилия не остаются незамеченными".
