Даже в самые тяжелые дни Первой фазы, предшествующие Адской неделе, когда огромное количество подъемов по канату, отжиманий, подтягиваний и ударов ногой по мячу сокрушает ваш дух, вы можете найти выход. Потому что вы знаете, что, как бы хреново вам ни было, в тот вечер вы вернетесь домой, встретитесь с друзьями за ужином, посмотрите фильм и уснете в своей постели. Смысл в том, что даже в самые несчастные дни вы можете сосредоточиться на реальном побеге.
Hell Week не предлагает такой любви. Особенно в первый день, когда уже через час мы стояли, сцепив руки, лицом к Тихому океану и несколько часов пробирались в прибой и обратно. В перерывах между ними нам дарили спринты на мягком песке для разминки. Обычно нас заставляли нести над головой жесткую надувную лодку или бревно, но тепло, если оно и появлялось, всегда было недолгим, потому что каждые десять минут нас снова спускали в воду.
Часы медленно тикали в ту первую ночь, пока холод просачивался внутрь, пропитывая наш мозг так основательно, что бег переставал приносить пользу. Больше не будет ни бомб, ни стрельбы, ни криков. Вместо этого наступила жуткая тишина, которая сковала наш дух. В океане все, что мы могли слышать, - это шум волн над головой, бурление морской воды, которую мы случайно проглотили, и стук наших собственных зубов.
Когда вам так холодно и вы испытываете стресс, разум не в состоянии осмыслить следующие 120 с лишним часов. Пять с половиной суток без сна невозможно разбить на мелкие кусочки. Не существует способа систематически атаковать его, поэтому каждый человек, когда-либо пытавшийся стать "морским котиком", задавал себе один простой вопрос во время первой порции пыток серфингом:
"Почему я здесь?"
Эти безобидные слова всплывали в наших крутящихся головах каждый раз, когда нас засасывало под чудовищную волну в полночь, когда мы уже были на грани переохлаждения. Потому что никто не обязан становиться "морским котиком". Нас не призывали. Стать "морским котиком" - это выбор. И этот единственный вопрос, заданный в пылу сражения, показал, что каждая секунда, которую мы оставались на тренировках, тоже была выбором, из-за чего вся идея стать "морским котиком" казалась мазохизмом. Это добровольная пытка. Для рационального ума в этом нет никакого смысла, вот почему эти четыре слова разгадали так много мужчин.
Инструкторы, конечно же, знают обо всем этом, поэтому они перестают кричать с самого начала. Вместо этого, пока длилась ночь, Псих Пит утешал нас, как заботливый старший брат. Он предложил нам горячий суп, теплый душ, одеяла и подвезти нас обратно в казарму. Это была приманка, на которую он набрасывался, чтобы поймать бросивших службу, и он собирал каски направо и налево. Он забирал души тех, кто сдался, потому что не смог ответить на этот простой вопрос. Я понимаю. Когда еще только воскресенье, а ты знаешь, что тебе предстоит пятница, и тебе уже гораздо холоднее, чем когда-либо, ты склонен верить, что не сможешь справиться с этим и что никто не сможет. Женатые парни думали: "Я мог бы быть дома, в объятиях своей прекрасной жены, а не дрожать и страдать". Одинокие парни думали: я мог бы прямо сейчас встречаться с девушками.
Трудно игнорировать такую блестящую приманку, но это был мой второй круг по ранним этапам BUD/S. Я попробовал зло Адской недели в составе класса 230. Я не выдержал, но не бросил. Меня вытащили по медицинским показаниям после того, как я заболел двойной пневмонией. Я трижды нарушал предписания врачей и пытался остаться в бою, но в итоге меня отправили в казарму и вернули в первый день, на первую неделю курса 231.
Я еще не до конца оправился от пневмонии, когда начался мой второй курс BUD/S. Мои легкие все еще были заполнены слизью, и каждый кашель сотрясал мою грудь и звучал так, будто грабли скребли по альвеолам. Тем не менее, в этот раз мои шансы были гораздо выше, потому что я был подготовлен, и потому что я попал в команду судна, где были настоящие дикари.
Экипажи лодок BUD/S сортируются по росту, потому что именно эти ребята будут помогать вам таскать лодку повсюду, как только начнется Адская неделя. Однако сам по себе рост не гарантирует, что ваши товарищи по команде будут крепкими, и наши ребята были командой квадратных пег.
Там был я, дезинсектор, которому пришлось сбросить 100 фунтов и дважды сдать тест ASVAB, чтобы попасть на тренировку "морских котиков", но его почти сразу же отчислили. У нас также был покойный Крис Кайл. Вы знаете его как самого смертоносного снайпера в истории ВМФ. Он был настолько успешен, что хаджиты в Фаллудже назначили за его голову награду в 80 000 долларов, и он стал живой легендой среди морских пехотинцев, которых он защищал в составе команды SEAL Team Three. Он получил Серебряную звезду и четыре Бронзовые звезды за доблесть, ушел из армии и написал книгу "Американский снайпер", которая стала хитом кино, где главную роль сыграл Брэдли Купер. Но тогда он был простым техасским ковбоем родео, который не произносил ни слова.
А еще был Билл Браун, он же Чудак Браун. Большинство людей называли его просто Урод, и он ненавидел это, потому что всю жизнь с ним обращались именно так. Во многих отношениях он был белой версией Дэвида Гоггинса. Он вырос в речных городках Южного Джерси. Старшие дети по соседству задирали его из-за расщелины нёба или из-за того, что он был медлительным в классе, так и прижилось это прозвище. Из-за этого у него было столько драк, что в итоге он попал в центр временного содержания несовершеннолетних на полгода. К девятнадцати годам он жил один в районе, пытаясь свести концы с концами в качестве заправщика. Ничего не получалось. У него не было ни пальто, ни машины. Он везде ездил на ржавом десятискоростном велосипеде, буквально отмораживая себе хвост. Однажды после работы он зашел в пункт вербовки в ВМС, потому что знал, что ему нужна структура, цель и теплая одежда. Ему рассказали о "морских котиках", и он был заинтригован, но не умел плавать. Как и я, он учил себя сам и после трех попыток наконец сдал экзамен на плавание для "морских котиков".
В следующее мгновение Браун оказался в BUD/S, где за ним закрепилось прозвище Урод. Он отлично справился с физподготовкой и прошел первую фазу, но в классе он был не так тверд. Подготовка морских котиков к погружениям так же тяжела интеллектуально, как и физически, но он выкарабкался и был в двух неделях от того, чтобы стать выпускником BUD/S, когда в одной из последних тренировок по наземной войне он не смог собрать свое оружие в зачетном упражнении, известном как практическое владение оружием. Браун поразил мишени, но не уложился во время, и в конце концов выбыл из BUD/S.
Но он не сдавался. Нет, сэр, урод Браун никуда не собирался уходить. Я слышал о нем истории еще до того, как он оказался рядом со мной в классе 231. У него было две фишки на плечах, и он мне сразу понравился. Он был крепким, как гвозди, и именно таким парнем, с которым я подписался идти на войну. Когда мы впервые переносили нашу лодку из "Гриндера" на песок, я позаботился о том, чтобы мы были двумя мужчинами впереди, где лодка тяжелее всего. "Чудак Браун, - крикнул я, - мы будем опорой второго экипажа лодки!" Он оглянулся, и я оскалился в ответ.
"Не называй меня так, Гоггинс, - с рычанием сказал он.
"Ну, не сходи с места, сынок! Ты и я, впереди, всю неделю!"
"Понял вас", - сказал он.
Я с самого начала возглавил экипаж лодки №2, и мне удалось провести всех шестерых через "Адскую неделю". Все подчинялись мне, потому что я уже доказал свою состоятельность, и не только на "Гриндере". За несколько дней до начала Адской недели я вбил себе в голову, что мы должны украсть расписание Адской недели у наших инструкторов. Я сказал об этом нашей команде однажды вечером, когда мы сидели в классе, который служил нам комнатой отдыха. Мои слова были восприняты на ура. Несколько парней засмеялись, но все остальные проигнорировали меня и вернулись к своим несерьезным разговорам.
