Пошел его отец тогда к девушке, и устроил Самсон пир, как и подобает жениху. Тридцать филистимских брачных друзей пировали с ним, и сказал им Самсон:

– Загадаю я вам загадку, и если отгадаете вы мне ее за семь дней пира, то дам я вам тридцать полотняных рубах и тридцать перемен одежд. Но если не сможете отгадать, то тогда вы мне дайте тридцать полотняных рубах и тридцать перемен одежд.

Сказали филистимские юноши:

– Загадай загадку твою, послушаем.

Тогда сказал Самсон:

– Из съедающего вышло съедомое, из сильного вышло сладкое.

Напрасно ломали себе головы филистимские юноши целых три дня, не смогли они отгадать загадку. На седьмой день сказали они жене Самсона:

– Уговори мужа твоего, чтобы разгадал нам загадку, иначе сожжем огнем тебя и дом отца твоего. Разве затем нас сюда позвали, чтобы обобрать нас?

В слезах уговаривала Самсона жена:

– Ненавидишь ты меня и не любишь, загадал загадку сынам народа моего, а мне не раскроешь ее.

Самсон ей ответил:

– Отцу и матери не раскрыл, и тебе ли раскрою?

В слезах уговаривала его жена, пока продолжался пир, до тех пор выспрашивала, что наконец, на седьмой день, сообщил он ей разгадку. А жена сообщила ее сынам народа своего. Так в седьмой день, еще не село солнце, сказали граждане города Самсону:

– Что слаще меда и что сильнее льва?

– Если бы вы не пахали на моей телке, то не отгадали бы мою загадку! – сказал им Самсон. И сошел на него дух Господень, пошел он в Аскалон, убил там тридцать человек, снял с них одежду и отдал тем, кто разгадал загадку. Затем в гневе покинул их и вернулся в дом своего отца. А жена Самсона вышла за брачного друга, что был на пиру.

Через несколько дней, во время жатвы пшеницы, вспомнил Самсон о своей жене, принес ей в подарок козленка и говорит:

– Я войду к жене моей в спальню!

Но отец ее не разрешил ему войти и сказал:

– Я думал, что ты возненавидел ее, и поэтому отдал ее другу твоему. Но вот ее младшая сестра, еще красивее, чем она, бери ее вместо нее.

Говорит тогда Самсон:

– Теперь я буду прав перед филистимлянами, если сделаю им зло.

Пошел Самсон, поймал триста лисиц и связал их хвост с хвостом и привязал по факелу между двумя хвостами и зажег и погнал лисиц на нивы филистимлян. Так сжег он и копны, и несжатый хлеб, и виноградные сады и оливковые. Спросили филистимляне:

– Кто это сделал?

И сказали:

– Самсон, зять человека из Тимнафы, потому что тесть взял у него жену и отдал ее другу его.

Пошли филистимляне и сожгли и женщину, и дом ее отца. А Самсон им сказал:

– Хоть вы и сделали это, но я не успокоюсь, пока вам не отомщу.

И перебил он им голени и бедра, и пошел и засел в ущелье Етама.

Поднялись все филистимляне, расположились станом в Иудее и растянулись до Лехи. Спросили их жители Иудеи:

– Зачем вышли вы против нас?

Филистимляне им ответили:

– Мы пришли связать Самсона, чтобы поступить с ним так, как он поступил с нами.

Пошли тогда три тысячи человек из Иудеи к ущелью скалы Етама и сказали Самсону:

– Разве ты не знаешь, что филистимляне господствуют над нами? Что ты сделал с нами!

Он сказал им:

– Как филистимляне меня оскорбили, так и я их оскорбил.

Сказали ему иудеи:

– Мы пришли затем, чтобы связать тебя и отдать в руки филистимлян.

Самсон на это ответил:

– Поклянитесь, что не убьете меня.

– Нет, – сказали те, – мы только свяжем тебя и отдадим в руки их, а не умертвим.

Самсон позволил себя связать двумя новыми веревками, а затем его вывели из ущелья. Когда подошел он к Лехе, филистимляне с криком встретили его. Тогда сошел на него дух Яхве, и веревки, бывшие на руках его, сделались как перегоревший лен и упали с рук его. Нашел он ослиную челюсть, поднял ее и одним взмахом убил тысячу человек…

После этого почувствовал он сильную жажду, и воззвал он к Господу, и сказал:

– Ты соделал рукою раба твоего великое спасение сие, а теперь умру я от жажды и попаду в руки филистимлян.

Тогда сотворил Бог в Лехе источник, и потекла из него вода, напился Самсон, и вернулась к нему бодрость… И в течение двадцати лет был он судьей Израиля во дни филистимлян.

Пришел однажды Самсон в Газу и вошел к одной женщине. И сказали жителям Газы: «Самсон пришел сюда!» После чего собрались они и подкарауливали его у городских ворот всю ночь. Оставались они там всю ночь, говоря: «До света утреннего подождем и убьем его». А Самсон спал до полуночи, а в полночь встал, схватил двери от городских ворот с обоими косяками и вырвал их вместе с запором, положил их на плечи свои и отнес их на вершину горы, которая на пути к Хеврону.

Случилось затем, что полюбил он одну женщину в долине Сорек. Звали ее Далилой. Пришли к той женщине правители филистимлян и сказали ей:

– Прельсти его и выведай, в чем таится его великая сила и как нам одолеть его, чтобы связать и усмирить его. А мы бы дали тебе каждый по тысяче сто сиклей серебра.

Спросила у Самсона Далила:

– Скажи мне, в чем великая сила твоя и чем можно было бы тебя связать и усмирить?

Ответил ей Самсон:

– Если связать меня семью сырыми тетивами, которые еще не засушены, то ослабею и стану таким, как прочие люди.

Тогда принесли женщине правители филистимлян семь сырых тетив, которые еще не засохли, и женщина связала его ими. Между тем один скрытно сидел у ней в спальне, и женщина закричала:

– Самсон! На тебя идут филистимляне!

Но разорвал Самсон тетиву, как рвут нитку из пакли, когда пережжет ее огонь, и не открылась его сила. Сказала тогда Далила Самсону:

– Ты обманул меня и говорил мне ложь, но теперь скажи мне правду, чем можно тебя связать?

Сказал ей Самсон:

– Если свяжут меня новыми веревками, которые еще не были в деле, то я сделаюсь бессилен и буду как прочие люди.

Теперь принесла ему Далила новые веревки и связала ими его, после чего сказала ему:

– Самсон! На тебя идут филистимляне!

И теперь некто сидел в засаде в ее спальне, но Самсон сорвал со своих рук веревки, словно нити.

Третий раз сказала Далила Самсону:

– До сих пор ты обманывал меня и лгал, теперь скажи же мне правду, чем бы связать тебя!

– Если ты семь прядей моих волос воткешь в ткань и прикрепишь ее к ткацкому стану, – ответил ей Самсон.

Так и сделала женщина и даже укрепила ткань гвоздем к стану и сказала ему:

– На тебя идут филистимляне, Самсон!

Пробудился ото сна Самсон и выдернул ткань вместе со станом.

Сказала ему Далила:

– Хоть ты и говоришь, что ты любишь меня, но сердце твое не со мною, ведь трижды ты обманывал меня и не сказал мне, в чем же великая сила твоя.

И смущала его своими словами день за днем, уговаривала так, что душе его стало тяжело до смерти. Тогда открыл Самсон перед женщиной все свое сердце и сказал ей:

– Бритва не касалась головы моей, ибо с рождения я назорей Божий. Если же остричь меня, то уйдет от меня моя сила и сделаюсь я слаб и буду как прочие люди.

Увидела Далила, что теперь он все сердце открыл перед ней, и послала она весть филистимским правителям, говоря:

– Придите сегодня еще раз, ибо он полностью открыл свое сердце.

И пришли к ней правители филистимлян, и принесли серебро в руках своих. И женщина усыпила Самсона на своих коленях и призвала одного человека, и остригла семь прядей с его головы, и начал он ослабевать, и отступила от него сила его. Сказала тогда Далила:

– На тебя идут филистимляне, Самсон!

Проснулся ото сна Самсон и так сказал:

– Пойду, как и прежде, и освобожусь, – ибо он еще не знал, что Господь отступился от него.

Тогда схватили его филистимляне и выкололи ему глаза и отвели в Газу, заковали в цепи, и он молол в темнице.

С течением времени, однако, начали отрастать волосы, которые остригли ему. И вот правители филистимлян собрались, чтобы принести великую жертву Дагону, богу своему, и чтобы повеселиться, и сказали: