бабушка умерла.

Видишь пятно у меня на груди?

Это её дела!"

"Мамочка, где же сестричка моя?

В какие ушла края?"

"Нынче в подземных хоромах крота

светит её нагота"

Мама накрасила красным рот,

ногти её остры;

"Девочка-девочка, будет крот

мужем твоей сестры!

Крутится-вертится шар голубой,

вот я пришла за тобой!

Что ты боишься, иди сюда,

дай же мне ручку, дай,

красные пятна на простыне –

это всего лишь к весне".

3  

Чёрная Простыня идёт по городу, истыканному дождём,

девочка-девочка, Чёрная Простыня уже нашла твой дом,

укройся с головой, свернись в клубок, в комок,

чёрная простыня никак не отыщет дверной звонок...

и тогда Чёрная Простыня включает свой инфракрасный зрачок

и видит, как девочка в кроватке поворачивается на бочок,

и видит инфузорию в луже и кошку на чердаке,

и собаку в подъезде, мечтающую об ошейнике и поводке,

и видит любовников, лежащих в обнимку, словно одно существо,

и видит старика на сетчатой койке и все тайные мысли его,

и видит девочку-девочку, не спящую на боку,

и она протискивается под дверь, подобно какому-то презренному половику,

берёт девочку за руку и говорит: пошли,

есть другая земля, помимо этой земли,

здесь у твоего папы копыта, у мамы твоей – клыки,

и девочка-девочка идёт за ней, не отнимая руки,

и комната за спиной остаётся неприбрана и пуста,

и у неё, у девочки-девочки, тянет в низу живота.

Таблица периодических элементов. Доска, измазанная свечой.

Из противопожарного ящика воняет кошачьей мочой.

Построение в спортзале. Линейка. Торжественные голоса.

Смирнова из параллельного падает в обморок уже через полчаса.

 4 

Уроки начинаются в восемь тридцать,

на улице ещё темно, сыро,

толстые колготки в толстый рубчик

перекручиваются при каждом шаге,

натирает резинка.

Толстый портфель оттягивает руку,

не миновать тебе сколиоза,

полового созревания, дефицита ваты,

освобождения от физкультуры.

Хуже всего, когда, повернувшись к доске, выводишь

математические формулы, – юбка

задирается кверху и все смотрят...

Ты идёшь и мечтаешь о такой штуке,

на которую можно встать и поехать

по тротуару до самой школы, –

нечто вроде моторизованного самоката.

А ещё хорошо бы перенестись отсюда

в какое-то совсем другое место,

где слова и поступки исполнены смысла

и мир не делится на детей и взрослых, –

золотое, лазурное, слюдяное...

Осенью светает поздно,

жёлтые листья

сиротливо приникли к мокрой брусчатке.

Девочка-девочка, не читай книжек –

Даррелла, Стругацких, Роберта Шекли,

"Юный Натуралист", "Вокруг света",

"Сексопатологию" Свядоща, Мопассана,

не ходи на фильмы про Анжелику,

и скажи родителям, чтобы купили ранец.

В придорожном кустарнике кошка моет живот...

В придорожном кустарнике кошка моет живот,

Из общежития слева доносится смех, весёлые голоса

Не ходи туда, там давно уже никто не живёт:

Пустые комнаты, разобранные леса.

Кто-то в конце переулка – не надо туда смотреть,

Разбухшее тёмное тело, два бледных пятна огней.

Если тебя зовут маша, то вот он, твой медведь,

Если, скажем, серёжа, то что-то ещё страшней.

Юдифь  

Как легко нащупать впадинку в позвонках,

Обнажённое лезвие падает на атлант^{1},

Ах, какая сила в нежных её руках,

Что ещё? Наверное, выдержка и талант.

А могли бы жить счастливо до сих времён,

Что почти вероятно в наших худых лесах.

Комариный звон, костёр, голубой вагон.

Что ещё? Пионер в голубых трусах.

Но вокруг позор – как бы некий большой спортзал,

Вис и жим, и другие обрубки слов,

Там очкастая девочка прыгает на козла

И хихикает мальчик в кулак и поверх голов.

Ничего, терпи, моя нимфа, физрук не съест,

Здесь никто не умирал ещё от стыда,

Говорят, тем более, рядом сосновый лес,

А в ближайшем озере хоть грязная, но вода.

Что ещё? Там за переездом огонь горит,