– Известное дело, именно так! Тем более что я, кажется, знаю этого Райво – не похож он на душегубца.

«Точно, полковник же тоже покер любит!» – Асенька взяла эту мысль на заметку. Если понадобится, она сможет пообщаться и с Эриком, и со всей карточной честной компанией – полковнику-то он не откажет.

Пока она увлеченно набрасывала перечень вопросов, на которые требовалось найти ответы, начальство тоже времени не теряло. Полковник не преминул воспользоваться старыми связями, оставшимися от работы в полиции. Даром, что ли, он всю жизнь отработал в системе, уйдя в частный сектор только в пенсионном возрасте и статусе?

– Привет, старик! Как поживаешь? Слушай, тут вопросик к тебе один есть. Подскажи-ка, что этот молодой по поводу эстонца думает? Копать собирается? Да, понимаю, соблазнительно, конечно, утром дело начать, а вечером закрыть и домой к ужину успеть. Жена, говоришь, молодая. А то! Сами, что ли, молодыми не были, хе-хе? Да, к слову: у Карины день рождения скоро. Есть тема для подарка? А то я уже не в том возрасте, чтобы к чужой жене с букетом являться. Договорились, принято. Так что, говоришь, твой опер куда склоняется? Вот же жук! А сам ты что думаешь? Да ты у нас всегда на переднем крае, сколько помню. Конечно, не справляются. Куда им до нас – помнишь, что мы с тобой вытворяли? Хе-хе. Да ладно, кто старое помянет… Слушай, у меня тут молодежь инициативная есть, дай им порезвиться – глядишь, и накопают чего… Точно, зачем тебе зря бумагу переводить? Да, конечно, созвонимся. Супруге привет! Заеду обязательно.

Шеф, в свою очередь, успел заняться административной работой. По его просьбе бухгалтер уже подняла все отчеты о компаниях господина Таала и доложила о его финансовом положении. Выглядело оно весьма многообещающим. И то правда, справедливость справедливостью, а кушать нужно всем, в том числе и адвокатскому бюро. И кушать желательно вкусно, ни в чем себе не отказывая. Прения с бухгалтером завершились пачкой бумаг, которые шеф с удовольствием подписывал.

Рихард остался единственным, кто продолжал праздно сидеть в кабинете шефа. Он постарался извлечь максимум пользы для себя, широко открыв глаза и уши, – а как еще учиться, если не у старших товарищей! Он замер, стараясь не шевелиться и по возможности не отсвечивать, дабы не привлекать к себе внимание. Интересно, у него когда-нибудь получится так по-свойски беседовать с людьми такого уровня власти? Своим разговором полковник душевно и без пафоса предупреждал: ребята, мы за клиента бороться будем, не напортачьте. Ну а уж начальство найдет способ построить дознавателей так, чтобы рыли и копали во все стороны. Глядишь, и окажется, что виноват «садовник», а вовсе не клиент. Ну а уж кто окажется «садовником», надо посмотреть.

– Так, подведем итоги. – Шеф наконец-то перевел взгляд на молодого юриста. – Ты сейчас идешь к себе и пишешь ходатайство о переводе нашего подзащитного на домашний режим в связи с травмой. Пусть что хотят делают – хоть браслет, хоть физическую охрану, – но из камеры его нужно вытаскивать. Сегодня же отправь, пусть завтра рассмотрят. Дальше. Завтра с утра едешь к клиенту, выясняешь, где он может жить.

Молодой человек успел только набрать воздуха и открыть рот, как шеф уже выдал исчерпывающий ответ на незаданный вопрос:

– Дома он жить вряд ли захочет. Да и следствие скорее всего будет против – вдруг им понадобится еще какие-нибудь улики искать. Понимаешь?

Рихард только кивнул, поежившись под тремя парами внимательных глаз. И почему он сам не додумался, человеку будет невозможно оказаться в доме, где он только что потерял жену? Опыт, опыт нужен! А пока сиди и учись, сколько только можешь.

– Ладно, получишь от суда постановление, поедешь, заберешь клиента. Госпожа Асенька, давай-ка, чтобы не терять время, езжайте вместе. Привезете господина Таала на место, сделаешь ему предложение. Пусть сам решает, нужна ему помощь отдела спецрасследований или нет. Если да – вот договор, вот счет. Ну а дальше ты сама все знаешь. Идите и работайте, Мартинсоны.

Мартинсоны пошли работать.

Асенька возбудилась страшно.

– Нет, ты только представь! – разносился по квартире ее звонкий голос. – Ты только представь! Вот что бы ты почувствовал на его месте?

Молодой муж на мгновение вообразил, что находит любимую с пробитой головой, и содрогнулся от ужаса и пронзительного чувства потери:

– Ты с ума сошла! Я даже не собираюсь это представлять! – Большущими сильными ладонями он притянул к себе хрупкое тело и прижал к груди, обхватив так, что Асенька почувствовала себя младенцем на ручках. Это было приятно, но сбивало с мысли, которая кипела, пытаясь отыскать любую лазейку, чтобы спасти клиента. – Ну почему ты так уверена, что он не врет?

– Потому что ему незачем. И потому что, если бы он врал, мог бы придумать что-то гораздо более складное, чем эта нелепица: пришел, увидел и упал. И еще вопрос: где он эту биту взял?

– А действительно, где? Вряд ли она у них в спальне стояла. – Рихард задумался, и Асенька смогла выбраться из объятий.

– Вот именно! Там еще разобраться надо как следует. Иди пиши ходатайство, а я тут поработаю, подумаю над вопросами.

В этот вечер работа перекочевала домой вместе с молодыми супругами. Никакие домашние дела вроде ужина, посуды и прочего не смогли справиться с интересом к делу. Наговорившись вдосталь, умаявшийся Рихард пошел спать, а Асенька все еще чирикала что-то на своих любимых листочках в клеточку.

Утром Рихард выскочил из дому ни свет ни заря, едва успев поесть – без плотного завтрака он был абсолютно неработоспособен. Зато сытый готов был с решительностью и неукротимостью североамериканского бизона переть вперед и до упора.

Асенька же на работу не торопилась. Созвонилась с Витой, доложилась, что до обеда поработает дома.

Умудренная опытом Вечная Жизнь только хмыкнула с пониманием. Уж она-то отлично знала, что нехитрые домашние дела, когда руки заняты, дают голове время причесать и уложить мысли поудобнее. Иначе зачем бы ей ковыряться с хлебопечкой и солеными огурцами для господ адвокатов. А так, глядишь, и волки – в смысле адвокаты – сыты, и мозги, что называется, в кучку собрались. Шеф подобные занятия не порицал. Более того, было подозрение, что хлебопечка, которой в очередной день рождения одарили секретаршу господа адвокаты, приобреталась по его инициативе. Мудрости руководства хватало на то, чтобы не запрещать сотрудникам делать свою работу эффективно. Согласитесь, в понедельник утром господин адвокат, причастившийся соленым огурчиком да с рассолом, может оказаться гораздо продуктивнее адвоката без огурца. А заботливая секретарша, кормящая с руки личный состав, куда полезней старой грымзы. Ей и скажут-расскажут, если что не так, и посоветуются, да мало ли что еще. А она, с ее-то опытом, и подскажет, и прикроет, и, если надо, шефу доложит.