– Приходи к нам! – сказала Мила, – будем жить с мамой и моей сестрой. Они не против.

– Зачем ты так! – ответил Антон, – мы же с тобой договорились! Я не смогу жить с твоей мамой под одной крышей! Не смогу!».

Она молчала.

– Возвращайся! – продолжал он, – у нас всё будет хорошо! Я люблю тебя. Мы всё решим, всё решим вдвоём. Очень тебя прошу.

– Мы всё уже решили с мамой! Теперь мы будем жить с ней – её голос был тверд. Ни малейшего волнения, никаких сомнений в правоте! Казалось, что это был голос её мамы.

Шелестов молчал. Она положила трубку.

Утром, Антон уехал на учебу. Родители ни о чём не спрашивали. Вечером Мила позвонила.

– Ты решил? Ты приедешь? – её голос дрогнул. Вероятно, мамы не было дома.

– Я решил, что вернешься ты! – Шелестов сжал зубы.

– Нет! – крикнула Мила.

– Как знаешь! Привет маме! – теперь он положил трубку.

В душе было пусто, а в его жизни осталась сладковатая боль под сердцем, её хитрые карие глаза, звенящий смех, горячие губы, открытка, присланная ею на его день рождения, безумные поцелуи в подъезде, свитер, который она с такой любовью для него выбирала… У него будет своя жизнь… и в ней будут другие светлые мелодии…

Шелестов отошёл от окна, подошёл к краю кровати и сел, скрестив ноги, по – турецки.

– Вот ещё одна красота в моей постели! – он слегка наклонился к ней, и с нежностью посмотрел на лицо спящей Анны. Она улыбалась чему-то во сне и вдруг тихонько хихикнула.

– Это ангелы её щекочут, – вдруг подумалось Антону. Он улыбнулся.

– Ладно, дела сердечные пока спят, я мне надо подумать о работе!

Он осторожно перебрался на свою половину!

– Так. Спешить некуда, убийцу Гонгоры задержали, следовательно, преступление раскрыто! – Антон откинулся на подушку, заложив руки за голову, и закрыл глаза.

– Чушь всё это, нет у них ничего. А этот массажист из гостиницы «Турист», либо подстава, либо ошибка в объекте! Не более того.

Появившиеся только что мысли о работе внезапно все улетучились, когда Анна зашевелилась, и открыла глаза.

– Я проснулась!-торжественно заявила девушка.

– Ну, и ладушки! Как спала, красавица?

– Спасибо за комплимент, – Анна села на край постели, потянулась, и ничуть не смущаясь своей наготы, скорее демонстрируя своё вызывающе красивое тело, встала, и грациозно прошлась по комнате.

– Какие планы у нас на сегодня, мой русский мужчина? – она встала у окна и осторожно отодвинула штору. – Какой день чудесный!

– Я думаю, сначала завтрак, а потом мне надо с тобою переговорить по одному важному делу! – уже не уверенно произнёс Шелестов.

– Хорошо! Но сначала я приму душ, а ты приготовишь мне завтрак.

– Договорились!

Пока девушка принимала ванну, Антон провёл комплекс обязательных упражнений, правда в сокращённом варианте, поскольку нужно было приготовить поесть для двоих.

Они сидели на кухне и завтракали. Обычный завтрак обычной московской семьи: докторская колбаса, сыр «российский», сливочное масло для бутербродов, хлеб черный и белый, кофе с молоком. От сосисок «молочные» Анна отказалась напрочь, зато сама на сковородке поджарила себе тостеры из белого хлебе. Чёрный круглый хлеб она видела второй раз в жизни.

Всё было сметено в момент. Голодность, молодая и здоровая, требовала калорий.

Мамин шёлковый халат девушку чуть – чуть полнил, но всё равно она отлично выглядела после сна, но уже умытая и причесанная, и к тому – же позавтракавшая. Закинув босую ногу на ногу, она словно демонстрировала ногти пальчиков, которые были аккуратно пострижены, и покрыты прозрачным лаком.

– Нравятся?

– Ещё бы!

– На красивые женские ноги, я свои имею в виду, надо смотреть открыто и с обожанием, но ни в коем случае не украдкой, тогда ты не будешь чувствовать себя неловко! – она счастливо смотрело ему в глаза, держа в руках большую кружку кофе с молоком. В зелёных глазах скакали бесы.

– Верно! Но я как-то об этом не задумывался! К тому же…

– А я?

Разговор уверенно склонялся в другое, не нужное сейчас русло, и нужно было срочно менять тему. Антон перешёл сразу к делу.

– Анна, послушай. Мой разговор касается одного человека, к которому ни подойти, ни переговорить с ним, я не имею никакой возможности, но мне очень нужна информация о нём! Выхода у меня просто нет!

– Я слушаю!

– Речь идёт о Марио Пересе Гонгора, старшем сыне Антонио Гонгора. Он работает инженером – консультантом в торгово – промышленной палате СССР. Он специалист по промышленным холодильным установкам, потому что окончил технологический университет в Мехико, и знает кучу языков.

– Я это знаю, я же тебе говорила, что была в посольстве!

– Да, да! Я помню! Но мне надо знать о нём как можно больше, особенно с кем из сотрудников ТПП29, аккредитованных в моей стране он наиболее близок, может быть проводит свободное время с ними, или с ним, с мужчиной или женщиной. Это очень важно!

– Тебя интересует только палата?

– Да, только сотрудники ТПП, с кем он контачит, это могут быть и русские. Мне нужна твоя помощь и доверие!

Анна пристально и уже совсем не так, как минуту назад, взглянула на Антона. Их взгляды встретились.

– Я понимаю, о чём ты сейчас подумала! Вот не успели переспать, а он уже пытается меня загрузить своими проблемами. Да, и с какой стати, я должна ему доверять, совершенно незнакомому человеку? – Шелестов пытался говорить мягко и простым доступным для понимания девушки языком, пусть даже она была журналисткой. Прежде всего, она была для него женщиной.

– Ты угадал.

– У меня нет возможности долго убеждать тебя, ты просто должна мне поверить на слово.

– А так бывает между мужчиной и женщиной? – жёстко усмехнулась девушка.

– Бывает, когда смотришь друг другу в глаза. Бывает, когда уже почти дожил до тридцати лет и понимаешь разницу в словах, поступках и отношениях с противоположным полом.

Неожиданно в прихожей зазвенел телефон. Антон вздрогнул, а Анна чуть не выронила кружку с кофе, которое она изредка отпивала маленькими глотками во время разговора с Шелестовым. Оба просто застыли за столом. А телефон продолжал настойчиво звонить, как будто он знал, что они дома.

Анна нерешительно посмотрела на него.

– Возможно это меня, с работы, но мы не договорили!

– Ладно, мой русский мужчина, я спрошу просто: я тебе нравлюсь?

– Ты необыкновенная, ты мне очень нравишься, и я могу сказать, что никогда не причиню тебе вреда и боли. Но мы живём в разных обществах, странах, это надо учитывать. Я говорю тебе искренне, как есть!

– Ладно, я тебе верю, я сделаю всё, что ты попросил. Она поставила кружку с кофе на стол и встала. Антон тоже поднялся. Девушка обняла его и прижала свою голову к его груди.

Телефон надрывался, не переставая.

Потом внезапно отстранилась, и заглянула в глаза Антону.

– Но статья моя! И вся информация по делу Гонгора – моя!

– Без базара!

– Что?

– Это у нас так говориться. Это означает, что мы договорились.

– Тогда я одеваюсь и уезжаю. Так надо, если тебе нужна информация, да ещё срочно!

– Да, это так!

– Я позвоню?

– Конечно! И после этого уйдешь?

– Уйду. Ты не хочешь, чтоб я уходила?

– Нет.

– Дело вот в чём! Вчера меня пригласили в гости руководители одной югославской компании, будет большой фуршет, и я думаю, что уже сегодня, что-нибудь, выясню по твоему Марио.

– Он не мой, и при чём здесь, Марио?

– А потому, что эта самая компания, самый крупный поставщик промышленного холодильного оборудования в вашей стране. Не может быть, чтобы его там не было. Будут журналисты и телевидение. И я!

Телефон вдруг перестал звонить, словно захлебнулся от злобы.

– Ты потрясающая девушка!

Она прошла босиком в прихожую, зажгла свет, подняла трубку и набрала номер.

– Привет Джесс! Я согласна! Приеду к тебе часа через три! Позвони им в фирму, пусть закажут пропуск для меня от CNN. О кэй!