– Хорошо, зайду, будет время!

Капитан Кирилл Мазурин, ныне дежурный 96 о/м отделения милиции, ранее долго работал опером 114 отделения Октябрьского района, но во время одного из задержаний группы ночных грабителей, получил удар ножом. Группа была обезврежена, её участники получили достаточно большие сроки, Кириллу дали медаль и перевели в дежурные. Поэтому, среди оперов он пользовался большим уважением, и всячески старался помочь ребятам, так как кухню уголовного розыска знал «от и до».

Торопиться было некуда, поэтому Шелестов медленно разделся, причесался перед зеркалом, и уселся за свой стол. Достал из папки объяснение, полученное от Веры Дарницкой и начал его заново перечитывать, фиксируя при этом, в своём специальном блокноте основные факты, которые, как ему казалось, требуют тщательной проверке и пристального внимания.

В закрытую дверь кабинета осторожно поскреблись. Такая привычка заявлять о своём приходе была только у Бориса Акимовича Шур, майора милиции, старшего опера по делам несовершеннолетних 96 отделения милиции. В отделении он работал всего лишь на три года меньше «Деда». Решением Русикова, он занимался проверкой выполнения сыщиками оперативных планов и т. д.

– Да, заходи, заходи!

В приоткрытую дверь просунулась его лохматая голова. Он внимательно осмотрел кабинет Антона и, вытянув вперёд указательный палец, погрозил им Шелестову.

– Не забудь! С тебя график встреч с агентурой на январь Нового 1986 года! Чуешь?

– Чую, чую! Спасибо, что напомнил!

– Да, всегда! Обращайся! – и также внезапно исчез. Даже шагов не было слышно.

– Тихушник! – беззлобно подумал о нём Антон, и снова углубился в чтение объяснения.

Бац! Дверь с треском распахнулась, и на пороге возник Александр Маркин, держа в руках здоровенную пачку служебных бумаг.

– Для тебя Алевтина тоже передала. Ничего не поделаешь, начальник сказал передать Шелестову для исполнения, так что извини, братишка, забирай свою долю макулатуры!

Антон вскочил с места и помог коллеге всё это разгрузить на столы, а затем разложить, кому и что было подписано Гераськиным. Пачки оказались почти равными.

– Здорово! – протянул руку для пожатия Антон.

– Привет, давно не виделись! – с улыбкой ответил на рукопожатие Александр.

– И не говори! Всё этот Гонгора виноват, мать его, не могли его тихонько грохнуть у себя на родине!

– А ты давно здесь? – спросил Марков, причёсываясь у зеркала.

– Да, минут двадцать, как приехал!

– Ага! Значит, ты ничего не знаешь? – он закончил делать пробор на голове, и повернулся к Шелестову. Продул расчёску, и аккуратно положил её в нагрудный карман пиджака. Марков как всегда выглядел шикарно: черный костюм, белая рубашка, галстук в полоску, отутюженные брюки, начищенные ботинки, в этом был весь Александр.

– А что я должен знать? – напрягся Антон, который опять начал читать объяснение Дарницкой.

– Задержали убийцу Гонгора, ещё днём. Оказывается, вдова его заказала, представляешь?

– А кто он?

– Массажист гостиницы ЦДТ «Туриста».

– Да, ну!

– Вот так – то!

– Чёрт, а я думал, что это результат внутрисемейных разборок из – за денег. И у меня даже план раскрытия вырисовывался. А может, это ошибка?

– Не знаю, завтра будем знать точно.

– Так, ладно! – Шелестов на секунду задумался, смотря, как Марков не спеша усаживается за свой стол, потом открыл свой сейф, забросил в его чрево, не глядя, все документы со стола и закрыл его на ключ. Затем пододвинул к себе городской телефон, и по памяти набрал номер.

– Алло! Привет Энн! Как дела, красавица? – Антон говорил по – английски.

– О, Антон, полицейский, я вас узнала! Слушаю внимательно!

– Энн, надо поговорить!

– Конечно, подъезжайте, я буду ждать!

Положив телефонную трубку на аппарат, Антон подмигнул Маркову.

– Саш! Я – на территории, если спросят, ладно?

– Давай, давай, Казанова! – Марков дружески улыбнулся, и уткнулся в свои бумаги, которые только что принёс.

Шелестов оделся, и выскочил из кабинета.

…Троллейбус остановился аккурат напротив дипкорпуса. Антон вышел из него и посмотрел на ярко освещенные окна квартиры Анны Шольц.

– Ждёт! – удовлетворенно подумал Шелестов, и поспешил через дорогу к заветной цели.

Приветственно махнув рукой, показавшейся в окошке физиономии лейтенанта Валерия Сахарова, дежурного ООДП, Антон проскользнул через КПП26, прошел через двор, и уже через минуту входил в подъезд дома.

Перескакивая через две ступеньки, буквально злетев на второй этаж, Шелестов остановился около знакомой двери, и нажал на кнопку звонка. За дверью послышались легкие шаги.

– Кто – там? – спросил по-английски знакомый голос.

– Полиция! – ответил также Антон.

Звякнула снимаемая цепочка, распахнулась дверь, и улыбающаяся Анна Шольц сделала приглашающий жест внутрь квартиры.

– Здравствуйте, господин полицейский! Я сразу узнала ваш голос!

– Здравствуйте, Анна! Я рад.

Закрыв входную дверь, девушка подождала, пока Шелестов разденется, и затем пригласила его в гостиную.

– Господин полицейский, что будете, чай или кофе?

– Анна! Прошу вас, называйте меня Антоном! Так проще, да и мне будет приятно!

– Хорошо, Антон! Так, чай, кофе или виски?

– Чай! – сказал Шелестов, и переступил порог гостиной. – Ух, ты!

Антон уже бывал в квартирах обеспеченных москвичей, то бишь, номенклатуры, да и одна обстановка квартиры Гонгора чего стоила. Здесь было то же самое. Гостиная была около тридцати метров, огромный телевизор, видеомагнитофон, проигрыватель, мебель в стиле ампир, толстый пушистый ковер на полу и другие дорогие и не очень предметы и вещи. Все очень качественно и со вкусом. Запах загнивающего капитализма, так сказать.

Из гостиной одна дверь вела в спальню, дверь была приоткрыта, а вторая была закрыта. В общем, квартира была большая и упакована под завязку.

Антон упал в объятья большого мягкого дивана, и вытянул ноги. Напротив него стоял массивный журнальный столик из мореного дуба, а за ним, у стены стоял небольшой мягкий диванчик, с парой плюшевых подушек-думок. На столике и вокруг диванчика лежали стопки газет разных стран, рядом на полу стоял телефон.

– Это ее любимое место! – влет определил Шелестов, и в этот момент в гостиную вошла Анна, которая катила перед собой сервировочный столик на колесиках, сплошь уставленный разными деликатесами. В середине стояли две чашки с чаем.

– Антон! Вы уже освоились? Не обращайте внимания на беспорядок, я никого не ждала! – журналистка ловко расставила тарелочки с легкой закуской на журнальном столике, и аккуратно поставила чашечку с чаем перед Антоном. Затем взяла свой чай и, подойдя к небольшому диванчику, забралась на него с ногами.

– Антон! Чем я могу вам помочь? – спросила она, удобно устроившись на своем любимом месте.

– Вот, что! Анна. Мне очень нужна ваша помощь.

– Хорошо! Давайте попробуем обсудить проблему?

– Вот именно, проблема.

– Я слушаю.

– Про убийство Антонио Гонгора, военного атташе Мексики, знаете?

– Да, знаю!

– Я один из тех, кто занимается этим делом.

– Допустим! – на её красивом лице не дрогнул ни один мускул. Ни руки, ни положение тела, ничего не указывало на то, что она заинтересована. Она спокойно сделала маленький глоток, из чашки и поставила её на край столика.

– Я могу…

Какая-то неясная тревога не дала Антону договорить. Он вдруг чисто интуитивно почувствовал опасность. Перед глазами, как бы пронёсся фильм, некоторые кадры которого появились в замедленном темпе. В этом дипкорпусе, до его приезда в квартиру убитого военного атташе, тогда побывали спецы из «конторы». Один был с таким чёрным тонким дипломатом. Он их видел, когда они выходили из квартиры. Точнее, им дали выйти, а Шелестова не пустил в квартиру сотрудник КГБ. Что там они делали? Ответ напрашивался сам собой! Это были технари! Не надо быть специалистом, чтобы понять.