Она захлопнула за ним входную дверь.
– Проходите в гостиную и захватите с собой вашу тревожную папку. Прямо по коридору и направо.
– Однако! – мелькнула мысль у Антона, и он направился в указанное место.
– Местный земельный опер, из 96? – она, то ли утверждала, то ли спрашивала Шелестова.
– Так точно, мадам, так и есть! Шелестов Антон Генрихович, собственной персоной.
– Лейтенант?
– Да.
– Хорошо, Антон, открывайте вашу папку и пишите.
Шелестова два раза просить не пришлось.
– Значит так, «Жигули» ВАЗ – 2105, белого цвета, задняя левая фара разбита, госномер…
Антон не задавал вопросы, не перебивал её, а молча, и старательно записывал за ней информацию.
– В машине были двое: водитель, высокий и в очках, и очень молодая девушка, с яркой внешностью, длинные русые волосы и красные губы, и помада с блёстками. Затем на заднее сиденье резво запрыгнул парень, крепкого телосложения, чёрная вязаная шапочка, тёмный спортивный костюм, рост 170 – 175 сантиметров. На вид лет 30 будет. В руках был дипломат чёрного цвета и большая пушистая ская шапка, кажется, из бобра. Видимо, была применена классическая схема грабежа. Отвлекающим элементом здесь выступила девушка. Парень, что нёс вещи, скорее всего, занимался боксом или восточными единоборствами.
– Почему вы так решили? – не удержался Шелестов.
– Потому, как он двигался! Сразу видно, с кем имеешь дело.
– Верно, так и есть. Простите, как к вам обращаться?
– Можете называть меня Инесса Карловна.
– Спасибо.
У входа в гостиную вдруг появилась маленькая пушистая собачка, блестящая белая шёрстка которой была похожа на каракуль. —
– А, вот и «Эльза». Это моя собака и виновница того, что иногда по ночам, когда мне не спиться или ей, мы идём гулять, независимо от того, какая на улице погода. Вот и сегодня мы гуляли во дворе дома. Дело в том, что я всегда хожу с ней по периметру двора, слева направо от своего подъезда, потому что в центре дома спортивная хоккейная площадка, поэтому сначала увидела подъехавшую машину с людьми в арке напротив. Потом я видела крупного большого мужчину с дипломатом и мохнатой шапке шедшего по направлению к арке, а потом я видела садящегося в машину и самого грабителя с вещами.
Ее сигарета догорела почти до фильтра. Она взяла со столика пачку сигарет «Кэмэл», достала одну и прикурила от той, что была.
– Извините, не могу заставить себя не курить поздно. Страшно, но курить очень хочется.
Постояв немного, собачка легла на ковёр, положив мордочку на вытянутые лапки. Большие чёрные глаза с любопытством смотрели то на гостя, то на хозяйку, видимо искала различия.
– И часто вам не спится?
– А вам?
– Каждый раз, когда в группе. – Антон поморщился от сигаретного дыма. – Можно от вас позвонить?
– Конечно, телефон на кухне, на столе. Сейчас выйдите из гостиной и направо.
Кухня оказалась чистой и аккуратной, и размером с его собственную комнату. Большой немецкий холодильник, четырёх – комфорочная электроплита, тоже немецкого производства, угловой кожаный диван, кухонный стол, почему-то красного цвета, на столе кнопочный телефон с определителем, и живыми красными розами в красивой вазе. Початая бутылка армянского коньяка «Ани», коньячная рюмка, у телефона-томик Шекспира на английском языке. Антон машинально бросил взгляд на вешалку на стене у входа: никаких следов мужчины. Он набрал номер телефона дежурки.
– Саша, это Шелестов с Вавилова. Я закончил, выезжаю… Ладно, приеду, расскажу. Всё.
– Антон, может, чашку кофе на дорожку? – Инесса Карловна неслышно появилась на кухне. – Присядьте пока. – Она, не дожидаясь ответа, поставила на плитку кофейник. – К тому же, вы не задали самый главный вопрос, я так думаю! – она достала из кармана своего роскошного домашнего халата тёмно – красную книжечку и положила на стол перед ним.
Антон взял удостоверение и раскрыл. Рядом с гербом, где щит и меч КГБ, имелась её фотография, где Инесса Карловна Тиц, так было написано, на которой выглядела лет на пять моложе. На Шелестова с фото смотрела очень красивая женщина. Это было пенсионного удостоверение пенсионера союзного значения. Было грустно.
– Инесса Карловна, конечно, я догадался, что вы наша, только я думал, что из МВД.
– Надо думать, – самодовольно сказала она, забирая книжечку из его рук. – Меня нигде не свети, а на информацию, что я тебе дала, просто прими аэску* от человека*. Вот тебе и раскрытие. Так у нас в милиции дела делаются? – она весело засмеялась.
Кофе оказалось чрезвычайно вкусным и через двадцать минут, Шелестов уже шагал к машине.
…А во дворе снова шёл снег, покрывая свежей белой пеленой другой, но уже грязный, истоптанный зимней обувью жителей и укатанный шинами машин. Жгучий зимний ветер, осатанело крутя позёмку, попытался вырвать тревожную папку, которую Антон держал подмышкой, но он быстро метнулся в сиротливо стоящий в его ожидании отделенческий «УАЗ».
Четыре часа утра, это нормальное время для любого отделения милиции, когда человеческие страсти уже улеглись, когда дежурный и помдеж могут послушать приёмник, почитать газету, или попить пивка, но аккуратно. Бедлам уже утих, из камер прекратились истошные вопли с требованиями «прекратить беспредел», «предоставить адвоката», «уволить всех ментов на х…”, «срочно вызвать прокурора» и т. д. Кабинеты личного состава пусты, уставшие сотрудники разъехались после напряженного трудового дня.
Войдя в дежурку своего отделения, Антон разглядел, как Кирилл Мазурин, грамотный и спокойный дежурный, невозмутимо пытается одновременно разговаривать по двум телефонам.
– Привет, Антон. – Помощник дежурного мл. сержант милиции Александр Старостин откупоривал пистолетом пивную бутылку.
– Привет, Саша! Не боишься?
– Да брось, к утру всё выветриться.
Наконец дежурный освободился, и позвал Шелестова.
– Антон, что там!
– Там раскрытие по горячим следам, Саша. Вот листок с номером машины, надо срочно пробить. Кто сегодня ответственный?
– Зелинский!
– Понял, уже иду к нему!
Кабинет командира роты ППС Фёдора Зелинского находился буквально в двух шагах от кабинета Антона.
– А, Шелестов, входи! – Фёдор поднялся навстречу Антону, и протянул для рукопожатия жилистую руку.
– Я по делу, Фёдор! – начал, было, Антон.
– Ага! – крякнул Зелинский от удовольствия. – Вот! Наконец-то, ты ко мне пришёл. Кого будем потрошить? Нужен ОМОН, щас вызовем, СОБР70-только скажи куда!
– Погоди, Фёдор. В час ночи у нас был грабёж на Вавилова. Есть номер машины, сейчас установим водителя, хочу сгонять в адрес и привезти его к нам для разбора.
Зелинский сразу приуныл.
– Ладно, дай разрешение на операцию.
– Один, что ли поедешь?
– Почему один? Как обычно, втроём.
– Кто?
– Гудков и Шишкин. Если проблема, могу написать рапорт.
– Ладно тебе, обиделся, что ли? Не надо никакого рапорта.
– Ну, и славненько. Сейчас беру «УАЗ» и еду.
Шелестов забежал к себе в кабинет и, не зажигая свет, сделал звонок:
– Андрюха, здравствуй. Мне нужна помощь. Надо в адрес съездить за человеком, и отработать по грабежу. Поможешь? Спасибо! Через сколько будешь? Через двадцать минут?… Хорошо!
Ещё один звонок.
– Боря, здравствуй. Ты мне нужен! Давай собирайся, и мы за тобой заедем через минут сорок, хорошо? Всё, братишка.
Антон посмотрел в окно – бойницу: темнота плотным слоем заляпала стекло, и только пара светящихся окон едва заметно тлели в домах напротив. От ветра рама гудела, и слегка вибрировала.
Он быстро нашел стопку протоколов в верхнем ящике стола и взял пару, на всякий случай.
Антон вернулся в дежурку.
– Время уже половина пятого утра. – Помдеж усмехнулся, и отпил из бутылки.
