Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Но, кроме того, квинланцы, похоже, любили украшать свои дома и город в целом. Здания редко представляли собой простые твердые прямоугольники. Мы видели свободно висящие террасы, надземные переходы между зданиями и даже дома, в которых намеренно проделаны отверстия, словно «врата дракона» в небоскребах Гонконга. Однако я сомневался в том, что квинланцы действовали по фэншую.

И окна. Квинланцы использовали как размещение окон, так и окраску стекол, чтобы превратить каждую стену в произведение искусства, в огромную фреску из витражного стекла.

– Они обожали искусство, – негромко сказал я.

– Это да.

Мы прошли мимо еще одного здания, и я невольно усмехнулся; его фасад квинланцы превратили в своего рода скульптурную группу – возможно, в сцену из сказки. А может, на планете действительно жили такие огромные и зубастые грызуны… Не уверен, что хотел бы показать эту картинку своим детям. Правда, напомнил я себе, раньше люди читали детям сказки братьев Гримм.

Двигаясь по тропе, которая тянулась вдоль канала, мы постоянно натыкались на затопленные лодки и баржи. Вполне возможно, что реки для квинланцев были тем же, что для людей – дороги. Интересно, как выглядел город в час пик? Был ли у квинланцев общественный транспорт? И нужен ли он вообще, если ты плаваешь, словно выдра?

Здания, мимо которых мы проходили, были многоэтажные, но не монстры-высотки, как во многих городах Земли. Я не увидел ни одного дома выше шести этажей. Возможно, квинланцы не любили высоту. А может, они просто не видели в этом смысла.

Но самой примечательной особенностью города было количество озелененных зон. Перед каждым домом был газон, а вдоль большинства каналов тянулись аллеи. Теперь они все были бурые, мертвые, но когда-то это наверняка было прекрасно – раньше, до того как… ну, просто до того.

Наконец мы повернули и направились обратно к зданию, рядом с которым приземлились. Мы сознательно его выбрали, проведя наблюдения с воздуха – нам показалось, что именно оно как-то связано с местным правительством. У здания был определенный официальный облик, который, похоже, является стандартом для разных видов разумных существ. Оно сочетало в себе пафос, ощущение собственной важности и безликость. А может, я просто все придумал.

Мощные андроиды, оснащенные плазменными резаками, позволяют легко проникнуть в любое здание, двери оказались не заперты. Осмотрев большое фойе, мы заметили адресную книгу.

– Хм, это точно правительственное учреждение, – сказал я, изучая список. На экране появился перевод: лицензии, статистика, налоги – все, что есть у каждой цивилизации.

– Мне больше хочется найти трупы. «Управление в чрезвычайных ситуациях»… похоже, тут персонал должен был работать до самого конца. Пятый этаж.

Бриджит указала на прочную с виду дверь рядом с лифтами. Мы подергали за нее, и, естественно, она оказалась заперта.

– Если там лестница, – сказал я, – то она, похоже… уф!

Дверь согнулась и слетела с петель, когда мы одновременно надавили на нее – не забывайте, у нас мускулы андроидов. За дверью оказалась лестница, которая уходила вверх и вниз.

– Ага. И заперта на первом этаже, совсем как на Земле. То есть можно предположить, что в обществе квинланцев существовал такой же уровень недоверия.

Мы поднялись на три пролета; лестница казалась мне странной, но я почувствовал себя совершенно естественно, когда опустился на все четыре конечности. Квинланцы, как и павы, похоже, предпочитали стоять на задних ногах, но перемещались на четырех. Когда я смотрел ролики с ними, то не мог отделаться от ощущения, что они похожи на толстых выдр.

Мы добрались до пятого этажа и пошли по коридору, осматривая двери и читая информационные таблички. Операционная система «мэнни» не переводила надписи автоматически, но при желании мы могли вывести на экран интерфейса окошки с переводом.

Вскоре мы нашли кабинеты «Управления в чрезвычайных ситуациях». Дверь не была заперта. Вероятно, кто-то входил и выходил отсюда вплоть до самого конца.

Освещение, разумеется, не работало, но у наших квинланских глаз был достаточно широкий диапазон, позволявший действовать как на поверхности, так и под водой. А глаза наших андроидов были еще лучше.

– Вот, – выдохнула Бриджит и стала пробираться между столами. За одним из них сидел высохший труп; голова его лежала на лапах, словно бедняга просто заснул на работе и не проснулся. Надеюсь, перед смертью он не мучился.

Бриджит указала на беспилотник, который все это время держался рядом с нами. Он опустился к столешнице и раскрыл двери грузового отсека; Бриджит начала доставать из него разные предметы.

– Ты будешь наблюдать?

– Я… э-э-э… у меня другие дела – вон в той стороне, – тупо сказал я и отступил, теряя остатки чувства собственного достоинства. На Эдеме я неоднократно сталкивался с насилием и смертью, но хладнокровное, размеренное вскрытие почему-то казалось мне мерзостью совершенно особого уровня. «Мэнни» не тошнило, но в уме я все равно реагировал так же, как и любой человек, не являющийся медиком.

Бриджит начала что-то бормотать себе под нос – похоже, записывала свои комментарии. Ну, пока она занята, я тоже могу сделать что-нибудь полезное. Я принялся осматривать кабинет, пытаясь оценить его с точки зрения антрополога.

Столы были похожи на столы. Сколько в мире способов создать горизонтальную рабочую поверхность? Стулья больше напоминали ковшеобразные сиденья, и в каждом была прорезь для квинланского зада с хвостом. На каждом столе располагалось то, что наверняка являлось телефоном с гарнитурой. Вместо кнопок на аппаратах были черные пластины – вероятно, сенсорные экраны.

Я начал открывать ящики столов наугад. В них, в основном, лежала бумага, пишущие средства и рабочие аксессуары. В паре ящиков я нашел нечто, похожее на окаменевшие закуски. На всякий случай я отключил обоняние, хотя за такое количество времени все запахи должны были исчезнуть.

Мне вдруг пришла в голову мысль: в здании на удивление сухо. Когда-то давно, еще при жизни, я смотрел телесериал «Жизнь после людей», и его создатели раз за разом подчеркивали тот факт, что после исчезновения людей здания быстро разрушатся. А вот здесь, похоже, дома были в довольно неплохом состоянии. Может, квинланцы – более талантливые строители? Или здесь климат мягче? А может, сыграло свою роль полное отсутствие насекомых, плесени, грибов и так далее? Я не мог использовать для сравнения данные о первой жертве Других, собранные Марио, потому что Другие не поленились разрушить большинство зданий и извлечь из них арматуру и другие металлические компоненты.

Я постучал по одному из окон. Оно было не из стекла – возможно, из прозрачного алюминия, или чего-то похожего. Это одна из причин того, что здания не разрушились, ведь флора и фауна часто проникали в наши постройки именно через вылетевшие и разбитые стекла окон.

Я продолжил бродить по офису, слушая, как Бриджит записывает свои комментарии. Ее голос заставил меня вспомнить наш с Биллом незаконченный спор о том, как должны думать и вести себя инопланетяне. Да, действительно, существо, состоящее из кремния или чистой энергии, будет видеть мир по-другому, но у живущего на суше животного, обладающего концепцией индивидуальности, будет ограниченное число способов выполнять разные действия. Столы – это плоские поверхности для работы. Телефоны – устройства для общения на дальней дистанции. Двери разделяют пространство, лампы это пространство освещают. Людям, да и всем прочим, нужно место, где можно поесть, и еще одно, где можно ликвидировать отходы.

Я фыркнул. Возможно, раса лошадей решила бы эту проблему по-другому. Ну и коровы тоже. Я опустил взгляд, разыскивая коровьи лепешки или что-то похожее на них, но ничего не нашел.

– Боб? Готово! – крикнула Бриджит.

Я поспешил туда, где оставил ее; она уже паковала свое снаряжение. На столе… я быстро отвел взгляд. Туда лучше не смотреть. Я сделал пометку в уме: ознакомиться только с письменной версией ее отчета.

27
{"b":"874501","o":1}