Жизнь проходила по усыпанному розами пути и перемежалась набегами в глубь острова для захвата рабов. Тогда-то, вероятно, в долине Амбинанитело родилось фади птицы дронго. Вдруг до Плантена докатился слух, что на Мадагаскаре живет невиданной красоты девушка королевской крови. Тут началась кровавая мелодрама Мадагаскара, размеры которой превзошли, пожалуй, троянскую битву.

Чудо-дева была внучкой мальгашского короля государства Масселеге, которого англичане прозвали «кинг Дик» (в то время англичане любили давать английские клички всем живущим на Мадагаскаре). Звали ее Элеонора Браун, по фамилии отца-англичанина, который когда-то жил на острове и давно оттуда уехал.

Слух об очаровательной полуевропейке Элеоноре воспламенил воображение Плантена, и он послал к королю Дику послов с просьбой отдать внучку в жены. Король Дик ничего не имел против, но при его дворе в Масселеге кормилась целая стая англичан, в прошлом тоже пиратов. Они были враждебно настроены к донжуану и уговорили своего шефа отвергнуть предложение Плантена.

Получив отказ, властелин залива затрясся от ярости и настрочил новое послание, в котором пригрозил королю, что если тот не отдаст внучку добровольно, он, Плантен, двинет войско, отберет девушку насильно, а ее деда сожжет на медленном огне. Возмущенный наглым тоном, король Дик вторично отказал пирату и велел передать, что встретит наглеца со своим войском на полпути. Следует добавить, что расстояние между владениями было в тысячу километров.

Плантен шуток не любил и со всей тщательностью подготовился к походу. Командующий его войсками метис Том завербовал на острове Сент-Мари несколько сот мальгашей, с давних пор верных пиратам. Кроме того, к нему присоединилась часть мадагаскарских корольков, и среди них король Келли из Маннагое, который привел с собой тысячу головорезов. Но в сражении Келли не участвовал. Он предал Плантена и со своим войском перешел на сторону противника. Предательство Келли не остановило Плантена. Он построил войско в боевом порядке, разместив на флангах отряды вассалов — шотландца и датчанина. Ротами мальгашей командовали офицеры, бывшие пираты. Над войском развевались английские, шотландские и датские государственные флаги, не совсем обычные опекуны пиратского нашествия. В первой стычке Плантен победил, обратив неприятеля в бегство, и захватил много пленных. Однако через несколько дней снова закипел кровавый бой. Король Келли подкрепил отступающие отряды Дика свежими силами, и противники схватились снова. Но и на этот раз король Дик потерпел поражение и вынужден был отступить до самого Масселеге. Келли же умчался обратно в свои владения. Упорство обеих сторон было велико, и во всех сражениях обильно лилась мальгашская кровь. Но когда Плантен окончательно разбил противника, захватил в плен короля Дика, его столицу превратил в прах и, наконец, добился красавицы Элеоноры, — оказалось, что у нее уже был ребенок. Огорченный и взбешенный Плантен приказал предать огню короля Дика и всех его английских союзников, как это было обещано раньше. Но прекрасная пленница все же покорила сердце победителя. Пират влюбился по уши. Однако наслаждения медового месяца не заглушили желания отомстить мальгашскому предателю Келли. Плантен обрушился на его государство и разрушил дотла, но сам Келли снова ускользнул. Он удрал на южную оконечность острова к своему брату, начальнику форта Допен.

Остервеневший Плантен хотел помчаться за ним в погоню, но его удержали грозные вести с севера: в отсутствие Плантена местные мальгаши восстали против тирании короля залива и окружили его столицу в устье реки Антанамбалана. Форсированным маршем Плантен поспешил на помощь и прибыл вовремя, чтобы пролить немало крови восставших. Возможно, именно в то время карательные отряды снова навестили деревню Амбинанитело.

Жестокие набеги не мешали Плантену наслаждаться супружеским счастьем. Влюблявшийся все сильнее, он между двумя кровавыми расправами не мог наглядеться в прекрасные глаза Элеоноры. Он ловил из ее уст сладкие слова десяти божьих заветов. Отец Элеоноры, религиозный англичанин Браун, в далеком детстве обучил ее крохам религии, и теперь закоренелый пират впервые в жизни слушал эти премудрости, кроткий (на мгновение), как ягненок.

На этом, собственно, могла закончиться история любовных и военных похождений на Мадагаскаре, если бы не страшная жажда мести у Плантена. Где-то, далеко на юге, существовал Келли, посмевший когда-то предать его. Никакая любовь не помешает свести счеты. Этот мальгаш не имел права жить на свете. И вот Плантен объявляет войну, сзывает со всех сторон европейских и туземных союзников и отправляется в поход за тысячу сто километров, на другой конец Мадагаскара. Его неукротимой ненависти ничто не могло противиться. Злобный атаман предавал смерти сомневающихся или уставших в походе солдат. Во время стычек он потерял двоих товарищей по оружию — шотландца Адера и датчанина Бургена, но сам благополучно добрался до форта Допен, не устрашился его пушек, захватил крепость, а короля Келли с его братом и английскими советниками замучил медленной смертью.

После этого Плантен быстро собрался в обратный путь к заливу Антонжиль, гонимый тоской по прекрасной Элеоноре и новой заботой: огромная туча мадагаскарского войска снова напала на его государство. Он примчался, задал бунтовщикам трепку, погнал их через весь Мадагаскар, захватил тысячи невольников, продал их в заливе Святого Августина (на западном берегу Мадагаскара) на корабли из Бристоля, после чего навязал мальгашским государствам преданных себе корольков — подлинный владыка всего острова — и вернулся в объятия своей возлюбленной.

И воцарилось спокойствие на много лет. Улеглись, наконец, разбушевавшиеся страсти. Элеонора подарила Плантену многочисленное потомство. Ничто не омрачало их счастья. Даже то, что пришлось застрелить, как собаку, англичанина Лислея: молодчик, кажется, чересчур заглядывался на его жену. Когда позже климат Мадагаскара надоел его семье, Плантен согнал подчиненных и велел построить корабль. В один прекрасный день он махнул рукой на свое мадагаскарское королевство и вместе с семьей и группой товарищей-пиратов отправился на восток и поступил на службу к Ангрии, князьку малабарских корсаров. С тех пор о нем никто ничего не слыхал.

Карьера мадагаскарского главы пиратов, так же как и вековой период господства корсаров в Индийском океане, может показаться злой насмешкой истории, каким-то диким капризом. А, в сущности, это был закономерный, хотя и отравленный продукт колониальной эры, нарождающейся в этих странах. Вначале был гнойник: тирания пиратов сродни неприкрытой алчности европейских торговых компаний. На следующем этапе когти колониальных хищников скрылись под лживой маской цивилизации и христианства, чтобы сегодня, на завершающем этапе, снова цинично появиться на свет в облике явной экономической экспансии, получившей права гражданства по колониальным законам. Следующий этап развития, несомненно, поведет события по другому руслу: поднимут голос многие Рамасо вместе с угнетенными народами, сознание которых пробуждается.

Уход с Мадагаскара Плантена и его шайки освободил мальгашей залива Антонжиль от кошмара. Быстро и основательно они забыли о жестоком владыке и его господстве, как забывают тяжелый, мучительный сон. Буйная растительность и забывчивость людей стерли все следы безумного человека, который совершил столько наглых дел, пролил столько крови, вызвал столько слез из невинных глаз. После него не осталось ничего, кроме незаметного, случайного сувенира: тихой, скромной любви к маленькой птице, ставшей для жителей Амбинанитело фади.

Прилетел дронго и поселился на верхушке фигового дерева, вблизи моей хижины. Как и все дрозды мира, он черный, с темно-синим оттенком. Однако это не обыкновенный дрозд: у него красивый, как у ласточки, хвост, на голове озорной хохол. Жители деревни говорят о нем: «Хорошая птица!» Любят, и даже больше — называют королем птиц.