И когда Вол-Карот явился, все вокруг него умерло.

Все произошло совершенно внезапно. Я даже не мог точно сказать, какое количество погибло. Группа моргаджей сидела рядом с тем местом, где он появился, а потом их просто… не стало. Я не думаю, что у них было время нырнуть в сторону. Четверо моргаджей, стоящих слишком близко, закричали, а потом распались, обратившись в прах. Каменные колонны отслаивались лохмотьями, пол осыпался под ногами Вол-Карота. Сама вселенная съежилась от его присутствия. Он был самой анафемой.

Мне к горлу подкатил комок. Черный осыпающийся пепел походил на то, что стало с Роламаром, когда я прикоснулся к нему. Все выглядело именно так, а значит, раньше я ошибался по поводу того, почему мог причинить вред дракону[59].

Судить, куда пал взгляд Вол-Карота, было невообразимо. Оценить выражение его лица было невозможно. О нем вообще ничего нельзя было понять.

Но я знал: Вол-Карот смотрит на меня.

Силуэт протянул ко мне руку.

Иди ко мне. Присоединись ко мне…

Время снова ускорилось. Голос снова растянулся в неразборчивый низкий гул.

– Кирин! – Тераэт повалил меня на землю.

Видишь ли, я снова шагнул ему навстречу.

Воздух распороли крики. Какими бы храбрыми ни были моргаджи, это было совсем другое дело. Кто мог сразиться с Вол-Каротом? Его нельзя было победить или убить. Его нельзя было умертвить. Вол-Кароту даже не нужно было пытаться убивать кого бы то ни было. Все, что ему нужно было делать, – это просто существовать.

Бевроса уставилась на Вол-Карота широко раскрытыми глазами, в которых светилась паника, а затем снова повернулась к нам.

– Вы Адские Воины! – Она произнесла это одновременно и как обвинение, и как откровение.

– Похоже на то, – согласился Турвишар.

– Идите по туннелям, – приказала она. – Я не знаю, куда они ведут, но мы постараемся прикрыть ваш отход. Берите еду и воду и уходите. – Бевроса уставилась на меня. – Он не должен тебя забрать!

Джанель хотела возразить, но потом просто кивнула:

– Спасибо. – Она подняла тюки, которые моргаджи бросили к нашим ногам, и направилась к туннелю.

– Это не он, – слова сорвались с губ, прежде, чем я сам понял, что говорю.

– Что? – Тераэт помог мне встать, но рук не разжимал. Не могу описать словами, как я счастлив, что он меня не отпустил.

– Вол-Карота здесь нет, – настойчиво повторил я. – Это лишь эхо.

Тераэт нахмурился:

– Если мы останемся, то это эхо убьет здесь всех.

Я покачал головой.

– Если бы он действительно был здесь, было бы уже слишком поздно. – Я схватил Тераэта за мантию. – Мы должны уходить прямо сейчас.

– Я пытаюсь, – прорычал Тераэт. Я второй раз видел его таким напуганным, и повторять этот опыт еще раз мне не хотелось.

Тераэт крепко держал меня за талию, другой рукой – за руку, пока мы бежали.

– Нет, подожди! – выкрикнул я. – В другую сторону! Мы должны идти другой дорогой! – Меня пронзила дикая волна паники. В душе горела чистая уверенность, что безопасный путь находится сзади.

– Нет, спасибо – сказал Тераэт. – Так мы пойдем мимо Вол-Карота. Не надо!

Я оглянулся через плечо. Бевроса вытянулась во весь рост, зажав в руке Дикое Сердце и призывая растения, которые рассыпались в пепел, не дотягиваясь до Вол-Карота и десяти футов. Она никак не могла выиграть этот бой или даже выжить в нем, но она все равно сражалась до последнего.

Я не знал, смогу ли я когда-нибудь быть столь смелым. Я мог только восхищаться этим племенем моргаджей и оплакивать их. Я не знал, переживут ли они все это. Впрочем, как и мы.

Но в следующий миг Тераэт увлек меня вслед за собою в туннель, и тысячелетняя каменная кладка скрыла от меня судьбу племени моргаджей.

________________

Не могу сказать, как долго мы бежали. Встроенные в стены туннеля крошечные шары давали ничтожно мало света, достаточно, чтобы разглядеть, что у нас под ногами, но не более того. Мне казалось, что это освещение не включилось в ответ на наше приближение, подобно огням в главном зале, а светило всегда. Всегда, на протяжении тысячелетий, еще до разрушения Каролена и создания Вол-Карота.

Очевидно, ворары действительно знали, как соткать заклинание.

Я больше не слышал монотонных призывов Вол-Карота.

– Он ушел. – Я остановился. – Подожди. Дай мне отдышаться. Теперь здесь безопасно.

– О, хвала богам. – Турвишар согнулся, уперевшись руками в колени и тяжело дыша.

– Ты уверен? – спросил Тераэт, по-прежнему не отпуская меня. Впрочем, мне этого и не хотелось. Это давало ощущение безопасности.

Тем не менее я освободился из его хватки и прислонился спиной к изогнутой стене туннеля.

– Да, уверен.

Я чувствовал, что я болен – не физически, а болен душою, омертвел. Как бы ни оценивать все происходящее, но последняя пара месяцев выдалась крайне плохой. Я все еще не мог прийти в себя от того, как быстро все пошло наперекосяк.

И как много всего пошло не так из-за меня.

– С тобой все в порядке? – спросила Джанель.

Я уставился на нее.

– Мне очень жаль. Это был глупый вопрос.

Я сделал глубокий, медленный вдох:

– Это я прошу прощения. Я не знал, что он мог вот так пристать ко мне. Я просто не думал…

– Вол-Карот никогда не освобождался из своей тюрьмы одновременно с тобой, – сказал Турвишар. – Каждый раз, когда он убегал, твои души все еще были в ловушке. Никто не мог предсказать, как он отреагирует на твое отсутствие. Лично я никогда бы не подумал, что он так отреагирует.

– Он хочет, чтобы я вернулся, – сказал я. – Это гудение, которое я слышу: Вол-Карот зовет меня. Он просто говорит слишком медленно, чтобы я мог понять, что он говорит.

Турвишар поднял бровь:

– Медленно? О, вот это уже интересно.

Джанель присела на корточки и, отделяя припасы от вещей, принялась рыться в тюках, которые она прихватила:

– Неужели?

– Я видел подобные звуковые искажения, когда, находясь внутри Маяка в Шадраг-Горе, пытался магически с кем-нибудь связаться, – объяснил Турвишар. – Не забывайте, время там течет очень быстро. Это, кстати, причина, почему императрица Тьенцо не смогла с тобой связаться, – он указал на Тераэта, – после того, как ты последовал туда за Дарзином[60]. Она послала сообщение, но поскольку ты воспринимал время иначе, то не распознал речь.

– Но для меня время течет нормально, – сказал я.

– В самом деле. Так что это, должно быть, Вол-Карот находится в замедленном времени. На самом деле, интересно… – Турвишар моргнул.

– Что? – спросил Тераэт. – Мне не нравится твое выражение лица.

– Я задумался, не ошиблись ли боги, – сказал Турвишар. – Хоред сказал, что Вол-Карот проснулся, но все еще находится в тюрьме. Но что, если заключение – не что иное, как замедленное темпоральное состояние?

– О Вуали! – уставился на него Тераэт. – Теперь мне точно будут сниться кошмары!

– Ты сам спросил, – вздохнул Турвишар.

– Мне бы очень хотелось сказать, что ты ошибаешься, но я не могу.

– Я часто это слышу.

– Это эхо, – настаивал я. – Ментальная проекция. На самом деле его там не было.

– Его вообще не должно было там быть, Кирин. Восемь сказали нам, что кристалл разрушен, он проснулся, но все еще был заключен в тюрьму. Не думаю, что это правда.

Я сглотнул комок, застрявший в горле:

– Ты думаешь, он освободился?

– Не совсем. Но что, если «тюрьма» – это не то, что мы думали? Что, если ворары поймали Вол-Карота в ловушку, заморозив его во времени? Технически он не находился в ловушке, просто время двигалось для него так медленно, что секунды становились вечностью. Когда кристалл разбит, время для него движется быстрее. Ведь он может в течение нескольких месяцев сделать один шаг. Вот почему он до сих пор не впал в ярость и даже не покинул Пустошь. Это многое объясняет[61]. – С каждым словом Турвишар выглядел все взволнованней.