Жалел ли он о своих решениях? О том, что не ушел, когда была возможность, прихватив с собой вещи и деньги, а вместо этого настоял на помощи двум отчаявшимся братьям, брошенным всеми? Таймин не смог бы ответить однозначно. Какая-то его часть представляла, как он сейчас загорал бы за пределами страны, попивая вино, любуясь красотами природы и смеясь над гвардией Тельальхи. Но тут же перед глазами вставал Райер, глухо рыдающий в углу, и Джун, в беспамятстве раскинувшийся на кровати, чей вид заставлял так больно сжиматься сердце.

Убиваться на неверном пути – не это ли верх тупизма? Наверное, когда-нибудь его ректорство должно было закончиться, и он все равно оказался бы в такой ситуации.

Все его имущество, несомненно, уже арестовано, в один момент стал нищим. Таймин невесело скривил губы и поморщился, ощутив жжение. Вспомнил Джуна, который испытывал постоянную боль от своих ран, и запретил себе ныть. Украдкой огляделся, умоляя дорогу сократиться: разъезжая везде на своем автомобиле, раньше и не представлял, что Третий центр такой огромный и что люди тратят столько времени, ходя пешком.

– Эй, – послышалось позади и быстрые шаги. Таймин невольно тоже ускорился. Сиплый голос не отставал: – Есть немного вир?

Поняв, что за ним увязался кто-то наподобие его самого, ректор перевел дыхание. Остановился, оглянулся: так и есть, двое мужчин нагоняли его, слегка помятые на вид, и не совсем трезвые, на их лицах заметно проступали следы уличных драк. Разбитые переносицы, синяки, свежие и уже давние, рассеченная бровь у одного, опухшая скула у второго – так выглядели ночные жители окраин, с которыми дневные почти не пересекались, они жили в разных параллелях.

– Чего вам? – резко спросил Таймин.

– Деньги есть, спрашиваю?

– А у вас? – поднял брови Таймин, заставив своим вопросом двух приятелей озадачиться. Один оглядел куртку ректора. Второй оглядел самого ректора, потом – улицу, что Таймину не понравилось. Отдавать им свою последнюю теплую вещь он не собирался, к тому же их было только двое, да и не походили бродяги на опытных драчунов. Хотя, жизнь на улице могла обучить их не одному грязному приему, которые вряд ли преподают учителя в школах искусств. Таймин решил не рисковать и не обманываться их внешностью, сделал несколько шагов назад, вынудив мужчин идти за собой.

У самой стены, прикрыв спину и будучи уверенным, что она останется целой, расставил ноги шире, ожидая первого движения от бродяг.

– Одежка у тебя ничего, – проговорил один, приближаясь. – Если нет денег, согласны взять куртку. И разойдемся.

– Против, – коротко отозвался Таймин. И отклонился в сторону, когда дрожащий кулак мужика с рассеченной бровью нацелился ему в лицо. Промазав, тот не особо расстроился, замахнулся повторно с тем же успехом, и Таймин, глядя в его глаза, сообразил, что эти двое не в себе. Их заторможенные движения, расширенные зрачки вмиг напомнили Джуна после приема таблеток. Бродяги были под кайфом, выползли на свет, скорее всего, за очередной дозой, и тут встретили его. Решили поживиться, даже не глядя, с кем связались.

А если они вышли за дурманом, то у них точно было чем расплатиться. Таймин с большим интересом окинул глазами своих противников, потом поискал по углам камеры. Ничего не обнаружив, выбросил вперед руку и зажал довольно тощую шею одного бродяги в руке. Тот изумленно вытаращился, не успев понять, как сам стал добычей.

– Деньги давай, – прошептал Таймин ему на ухо, не сводя глаз с его товарища, судорожно шарящего по своим карманам. В итоге второй вместо вир достал складной нож, и, пока первый мешком висел, удерживаемый за глотку, суматошно пытался его раскрыть.

Плюнув, Таймин сам быстро обшарил свою жертву, вытащил пачку денег и сунул уже в свою куртку. Сдавил пальцы еще сильнее, заставив мужика захрипеть, а потом обмякнуть, отбросил его в снег. Вылезшую совесть пинком загнал обратно, напомнив ей, что его бы не пожалели и обчистили точно так же. Шагнул вперед и прищурился, когда второй боец все же справился с лезвием и выбросил нож перед собой. Подметил болячки на коже, машинально обтер о брюки свои пальцы, прикасавшиеся к шее бездомного.

– Разойдемся? – предложил. Денег ему хватит на еду, а калечить людей не входило в планы. Чем меньше оставит следов, тем проще будет скрыться.

Но бродяга оказался упрям и не желал быть проигравшим. Оскалив гнилые зубы, прыгнул на Таймина, все так же целясь острием ему в грудь. Легко перехватил Таймин его кисть и одним движением вывернул вбок. Сопровождаемый скулежом, в карман ректора перекочевал также и нож.

Денег у второго не было, но ярости оказалось в избытке. Пока Таймин обыскивал его, с размаху ударил ботинком того по голени, заставив разжать руки, и прыгнул сверху, роняя вместе с собой на землю. От удара спиной у Таймина выбило дыхание, на миг мир закрутился перед глазами, в то время как бродяга, злобно зарычав, схватил видневшийся из-под снега камень размером с кулак и огрел им по голове упавшего.

На голом инстинкте Таймин вскинул руки, второй удар пришелся по замерзшим пальцам, принеся четкие ощущения разбивающегося стекла. Невольно вскрикнул, даже приоткрыл заслезившиеся глаза, ожидая увидеть, как осыпаются осколки его рук, но ему только показалось. Третий замах умудрился перехватить, и, одновременно перевернувшись, оказался сверху сам, прижав к земле кряхтящего бродяжку. Вырвал камень, отбросил в сторону, плечом оттер ободранный лоб. Начал шевелиться первый, что-то пробормотал, завозился в снегу, и Таймин смекнул, что пора заканчивать, пока эти двое не подняли крик.

Вскочил на ноги, рывком накинул капюшон и припустил по улице бегом. Завернув за угол, пошел уже помедленней, ориентируясь по номерам домов и по степени их обшарпанности. Чем дальше от центра – тем больше валялось грязи и мусора под стенами и в закоулках, все меньше наблюдалось камер и совсем не видать было стражников, которыми кишели центральные районы. Хвоста не было, видимо, бродяжки сообразили, что им не справиться с чужаком. Вдвоем так точно, хотя была вероятность, что они приведут подмогу, и Таймин старался уйти как можно дальше от места стычки, петляя дворами, где снег иногда доходил до колен. Промокли уже не только туфли, но и брюки, пора было искать теплые трубы для просушки. Но еда все же была в приоритете.

В торце двухэтажного строения неизвестного назначения, то ли жилого дома, то ли местного развлекательного комплекса приметил входящих и выходящих людей с сумками. Над дверью красовалась старая вывеска с хлебом, под дверью сидела толпа подростков, развлекаясь метанием ножей в дерево. К ним Таймин и направился, не решившись лично проверить наличие видеонаблюдения внутри лавки.

Парнишки скользнули по нему глазами и продолжили сбивать снег прохожим на голову, хохоча при удачном попадании. Ругань и угрозы расправы с поразительным безразличием пропускали мимо ушей, очевидно, слыша такое не впервые. И, к удивлению остановившегося рядом Таймина, ни одна из их жертв так и не подошла, чтобы отобрать ножи и прекратить странные забавы детей. Только кричали издалека.

Местная банда. Таймин подавил улыбку, вытащил из кармана отобранный у бродяги ножичек и тоже метнул в ствол, попав точно между двумя торчавшими лезвиями. Парни изумленно зашелестели. Оценили, теперь можно с ними говорить. Один из них поднял голову и криво улыбнулся. Как и предполагалось.

– Кто такой? – ленивый взгляд пополз вверх, к скрытому лицу.

– Мимо проходил, – так же неспешно ответил Таймин, глядя, как самый молодой из толпы, мальчишка лет двенадцати, подбежал к дереву и вытащил его нож. Присвистнул, разглядывая рукоять, потом поднял выше над головой.

– Бритва глухого! – восторженно крикнул он товарищам.

– Я бы сказал, тупого, – пробормотал Таймин. Тот мужик точно плохо соображал и определенно не разумел, когда нужно остановиться. Еще и лоб ему разбил. Дотронулся до раны, растер кровь между пальцев, кивнул на оружие: – Авторитета местного, что ли?