Не зря говорят, что хуже всего ждать и догонять, вот и я сижу в Харькове со штабом армии и жду у моря погоды. Наши манёвренные группы разбежались по округе и принялись геноцидить гансов и прочую шушеру, а я, как командир дивизии вынужден сидеть вместе со штабом и лишь ждать донесений об успехах. И ведь хрен сейчас с Харькова уёдёшь, не дай бог какие немецкие части после этого снова сюда войдут и придётся тогда выбивать их снова уже с большой кровью, так что приходится сидеть на попе ровно и ждать, пока войска Ватутина не подойдут к городу. Только когда фронт подойдёт к нам, можно будет двигаться дальше, правда тогда уже придётся задержаться на пополнение припасов. Мы хоть и прихватили с собой достаточно топлива и боеприпасов, но к этому времени уже и потратили прилично, так что для успешного продолжения рейда не мешает пополнить припасы. Наконец через три дня передовые части Воронежского фронта подошли к городу, а на следующий день в Харьков прибыл и Ватутин вместе со своим штабом. Мы с Севастьяновым разумеется отправились к нему на доклад, правда я в основном стоял позади Севастьянова и не отсвечивал, предоставив непосредственному начальнику самому хвастаться нашими успехами и достижениями. Ватутин со своими штабными выслушал нас и остался доволен, а мы получив одобрение на продолжение рейда двинулись к себе, главное Ватутин распорядился немедленно выделить нам всё необходимое, благо, что первые транспорты с припасами уже стали приходить. До самого утра мы пополнялись и в 7 утра двинулись дальше, у меня было несколько вкусных целей на примете. Общей целью нашего рейда был удар по немецким тылам вдоль всего фронта в направлении Краматорска, Сталино (Донецка) и Мариуполя. Самым лучшим подарком нашим войскам, которые должны были перейти в наступление по этой линии, было создание атмосферы хаоса и паники в немецких порядках. Правда первой нашей целью оказался немецкий аэродром, который находился на пути нашего следования и который немцы не успели эвакуировать. Стремительность нашего броска застала их врасплох, хотя общая скорость нашей армии составила порядка 30 километров в час, но то обстоятельство, что мы двигались без задержек, позволило нам пройти приличное расстояние за день и это с учётом того, что по дороге мы громили все встреченные немецкие части. Достаточно разрозненные и небольшие немецкие гарнизоны выносились мгновенно, просто силы сторон были несоизмеримы, когда относительно маленькие немецкие части подвергались атаке значительных сил на бронетехнике. Мы появлялись внезапно и сразу следовала атака Т-43 при поддержке бронетранспортёров, которые своим огнём давили малейшие попытки сопротивления. Уже отработанная тактика зачистки населённых пунктов работала на пять, так что все деревни и даже небольшие городки захватывались с ходу передовыми частями, после чего мимо радостных и ошеломлённых жителей следовала вся наша колонна, которая растянулась более чем на десяток километров, и видмногочисленной техники проходившей мимо радовал жителей. Правда была тут и своя даже не ложка, а целый бидон дёгтя на бочку мёда. Мы проходили мимо оставляя пусть и не надолго теперь, но всё же жителей на власть оккупантов, так как немцы сюда ещё вернутся. В качестве хоть какой то гарантии неприкосновенности мы в каждом населённом пункте оставляли большие таблички на немецком:

'Немецкие солдаты и офицеры, в случае уничтожения вами этого населённого пункта и его жителей мы найдём вас и полностью уничтожим ваши подразделения до последнего человека, а потом, после нашей победы, ваши семьи будут высланы в Сибирь в трудовые лагеря. Полковник Прохоров.

П. С. Кто меня не знает пусть спросит у других, как ваши солдаты заплатили за уничтожение наших раненых в Тернополе и как сам командующий группой армий Юг посылал парламентёра к нам, что бы прекратить вырезание немецких госпиталей и колонн с ранеными.'

Конечно ни какой гарантии на неприкосновенность это не давало, но ведь с госпиталями и ранеными хоть и не сразу, но сработало, и тут я надеялся, что моя слава среди противника заставит их задуматься, а нужен им потом такой геморрой. Иметь на своём хвосте разъярённого и сильного противника, который не даст тебе ни одного шанса на спасение ещё то удовольствие, а я уже доказал, что всегда выполняю свои обещания. Сейчас я трясся в своём штабном бронетранспортёре, необходимость держать руку на пульсе событий заставляла забыть о любом комфорте, и по рации контролировал передовые группы. А что вы хотели, разумеется именно моя дивизия шла первой, в авангарде нашей армии, и именно мои бойцы захватывали все встреченные населённые пункты и громили встретившегося противника. За день было семь попыток немцев бомбить наши порядки и хотя авиационного прикрытия у нас не было, но вот мобильная ПВО была достаточно сильной. Кроме специальных бронетранспортёров с зенитками, на каждом танке и самоходке были зенитные пулемёты, а почти на каждом бронетранспортёре были пусть и не зенитные, но имевшие высокий угол подъёма пулемёты. Своевременно развёрнутые в сторону противника они выдавали целое море огня, хорошо видимое из-за трассирующих патронов и бесчисленные огненные плети устремлялись навстречу птенцам Геринга мгновенно убивая в них желание связываться с нами. В итоге в основном они бомбили нас с высоты, куда не доставали наши пулемёты и немногочисленные 37 миллиметровые зенитки и разумеется итог таких бомбёжек приближался к нулю. Конечно какие то потери они нам всё же доставляли, но вполне терпимые, это не то, когда тебя прицельно бомбят с пикирования, когда точность бомбометания очень высокая, да и бортовое вооружение для штурмовки не используешь, а крыша у танков достаточно тонкая, так что из авиационной пушки бронебойным снарядом вполне можно пробить верх танка. Отойдя километров на 50 от Харькова, наша общая колонна разделилась и дальше пошла тремя колоннами по параллельным дорогам, так и охват больше и общая длинна сокращается. Все мосты и железнодорожные пути мы уничтожали, но не тотально, нам ведь самим тут вскоре наступать, так что качественное уничтожение также не в наших интересах. Сейчас главное прервать противнику сообщение по ним, что бы он не мог подвозить к передовой припасы и вооружения. Работ по восстановлению там было на одну — две недели, как раз наши войска к этому времени сюда подойдут, если надо, то закончат восстановление или воспользуются уже готовым.

Вот так ранним утром следующего дня мы и обрушились на немецкий аэродром, не знаю почему, но немцы нас не ждали, может потому, что сейчас в их штабах творился хаос, но все самолёты были на земле, правда готовились к вылету. Но вот для передислокации или на боевой, не знаю, да и какая по сути разница, главное они тут и мы тут, вот и потанцуем. Охрана аэродрома, как и зенитные орудия снесли сходу, после чего принялись уничтожать личный состав. Склады захватили целыми и после вдумчивого грабежа, а брали мы в основном только топливо и продукты, остальное подожгли. Прибарахлились мы и тремя трофейными бронетранспортёрами со спарками 20-ти миллиметровых зениток, они чудом уцелели среди боя, ну и разумеется набрали для них снарядов, а что, лишние зенитки нам не помешают, их, как и боеприпасов ни когда не бывает много. Если наши танки все ездили на соляре, то вот бронетранспортёры и грузовики на бензине, вот немецкий авиационный бензин и позволил нам снова пополнить все его запасы, а учитывая общее количество нашей колёсной техники, нужно его было очень много, особенно потому, что жрала эта техника бензин как не в себя, да и дороги были не асфальтированные шоссе, а в основном обычные сельские, вот и получалось, что бензина уходило очень много.

Ни какого организованного сопротивления мы не встречали и скорее всего это не из-за того, что у немцев в штабах хаос от поражения на Курской дуге, а просто по тому, что у них нет сил выставить нам заслон. Мы всё же в достаточно глубоком немецком тылу сейчас и все их силы сосредоточены на передовой, а тут в основном тыловики, причём не в очень большом количестве. Это наглядно показал за себя бой за Краматорск, подошли мы туда в середине дня и немцы видели нас заранее, вот только сил оборонять город у них не было, на весь город оказался усиленный батальон с всего парой противотанковых батарей, которые мы уничтожили походя, после чего принялись выбивать немецкую пехоту и полицаев, которые тоже участвовали в обороне города, правда не очень охотно и так и норовили свалить. Ничего хорошего они от нас для себя не ждали, знали иуды, что цацкаться с ними не будут или пуля или петля, вот и старались по возможности свалить. Те из них, кто жил в городе, просто переодевались в гражданку, правда тут был другой нюанс, горожане их знали и после того, как мы полностью захватили город многих из них, кто не смог достаточно хорошо спрятаться, горожане притащили к нам на правёж. Разговор с ними были короток, тут как раз были виселицы, которые построили оккупанты, вот на них этих полицаев и вздёрнули, а то ещё патроны на такую мразь тратить, мы всё же в рейде, нам боеприпасы экономить надо. Вскоре прибыл и Севастьянов со своим штабом и тут случился казус, городское подполье вышло к нам и когда к своему большому огорчению узнало, что мы тут так сказать проездом, даём одноразовую гастроль, то к моему большому удивлению оставшийся городской актив решил оборонять город до подхода наших войск, который ожидался примерно через пару недель. Разумеется. Что мы оставили всё трофейное вооружение, а его хватало, в городе были небольшие немецкие склады с оружием и боеприпасами, так что на месяц боёв примерно хватит. Вдоволь натерпевшись от новой власти, горожане с энтузиазмом откликнулись на призыв подпольного обкома партии и дружно двинулись к центру города, где шло формирование отрядов народного ополчения. Когда мы уже выходили из Краматорска, то встретили партизанский отряд, который двигался к городу. Как позже я узнал, всего на защиту своего города встало около пяти тысяч добровольцев, где были и мужчины и женщины и горожане отстояли свой город. Вдоль окраин города были за пару дней построены укрепления, все окраинные дома были превращены в огневые точки и немцы, попытавшиеся после нашего ухода снова занять Краматорск, обломились. Почти две недели тяжёлых боёв, но дальше окраины города ополчение противника не пустило, а затем к городу подошли первые части Воронежского фронта и немцы отошли. Впрочем и Большая земля не оставила город без помощи, мы разумеется сообщили в штаб фронта об сложившейся ситуации и командование приняло решение помочь. Пока ещё вокруг города почти не было противника, самолётами перебросили в Краматорск два пехотных батальона с дивизионом сорокопяток и запасом боеприпасов. Также туда были направлены опытные командиры, которые и взяли организацию обороны на себя. В результате, когда немцы подтянули достаточно сил для штурма города, то встретили хорошо организованную оборону и завязли на подступах к городу. Лишь после значительных усилий и больших потерь им удалось ненамного вклинится в оборону, но вскоре пришлось поспешно бежать, что бы не оказаться под ударом наших наступающих частей. Расчёт командования был ясен, чем больше в немецком тылу будет точек напряжения, тем лучше, так как противник будет просто вынужден направлять на них свои и так уже небольшие силы. Кроме того об обороне Краматорска сообщили и по радио, Левитан торжественно зачитал в сводке СовИнформБюро об освобождении города частями 4-ой гвардейской армии и об организации обороны города силами народного ополчения и партизанских отрядов. Когда это сообщение услышали в Краматорске, то радовались и ликовали все жители города, а уже через пару недель они с радостью встречали наши передовые части радуясь окончательному освобождению Краматорска.