Все сели за стол. Сергей Игнатьевич поднялся на второй этаж избы, чтобы принести завтрак.

— Ну, — сказал Дед, — нравиться вам у нас в лесу?

— Если честно, то нет, — очень грубо ответил Пётр Степанович.

Дед посмотрел на него со злостью в глазах.

— А тебе? — обратился Дед к Вите.

— У меня будет такой же ответ, как и у Петра Степановича, — сказал Витя, и Дед тоже посмотрел на него со злостью.

— Ладно, — Дед вздохнул, — куда вы направляетесь?

— Мы уходим отсюда, — ответил Пётр Степанович.

— А, понятно.

— А вы можете нас переместить отсюда домой? Вы же смогли переместить нас сюда, — поинтересовался Витя.

— Я могу перемещать людей в лес. Но вот из леса я могу перемещаться только сам. Никого другого я переместить не могу, даже при всём желании.

Тем временем Сергей Игнатьевич вернулся. Он принёс кастрюлю сухой гречневой каши.

— Куда говорите, вы направляетесь? — переспросил Дед.

— Мы уходим из этого леса, — ещё раз сказал Пётр Степанович.

— Вы идёте за горы, к озеру? — поинтересовался Дед.

— Возможно, — ответил Пётр Степанович.

— Вы делаете неправильно. Возле озера нет ничего, кроме гор, за которыми продолжается этот бесконечный лес.

— И что нам делать? — спросил Витя.

— Вам нужно просто вернуться в хижину и ждать, когда лес вас сам отправит домой. Это мой совет. И вам необходимо прислушаться к нему.

— Зачем вы нам помогаете? Вы же сами отправили нас сюда, — сказал Витя.

— Ну, просто, если вы не хотите здесь находиться, то зачем вас здесь держать? Вот я и говорю, как отсюда выбраться.

— Но всё же, мы пойдём к озеру, — сказал Витя и начал есть кашу.

Все поели. Дед молча встал и вышел из избы, закрыв за собой дверь.

— Куда это он? — спросил Пётр Степанович.

— Он ушёл по делам, — ответил Сергей Игнатьевич.

— Ладно, — сказал Пётр Степанович и пожал Сергею Игнатьевичу руку, — спасибо вам за предоставленный ночлег и еду, но мы с Виктором отправимся дальше к озеру.

— Хорошо. Только будьте аккуратны. Где-то через день вы дойдёте до Мёртвой Части Леса. Не провалитесь под землю. Там сплошная трясина, — посоветовал Сергей Игнатьевич.

Витя и Пётр Степанович вышли из избы, дошли до ручья и направились дальше.

— Может быть лучше прослушать совет того деда и вернуться в хижину? — предложил Пётр Степанович.

— Я не знаю, — сказал Витя, — мы уже достаточно далеко ушли от хижины. Я уверен, что до озера осталось немного.

Минуту погодя Пётр Степанович сказал:

— Виктор, залезь, пожалуйста, вот на эту ель и посмотри, далеко ли ещё до гор, за которыми озеро.

Витя последовал указанию Петра Степановича и начал карабкаться на ближайшую ель. Он забрался на самый верх, а затем посмотрел вдаль, в ту сторону, куда они с Петром Степановичем направлялись. Витя увидел слабые очертания высоких гор. Казалось, что они ничуть не приблизились.

Витя спустился вниз.

— Ну, как? — поинтересовался Пётр Степанович.

— Они как будто даже не приблизились, — сказал Витя.

— Вот видишь, Виктор, мы прошли самую малость от нашего пути, так что ещё не поздно вернуться в хижину.

— Я не думаю, что это разумное решение, — сказал Витя спокойным голосом, хотя у него уже начиналась паника оттого, что он уже несколько дней идёт по этому лесу, и за это время его настигло столько опасностей, а он так и не выбрался отсюда.

У Петра Степановича явно тоже было очень напряжённое нервное состояние, но он не смог себя сдерживать и закричал на весь лес:

— Ты говоришь, что это неразумно, Виктор? А что ты предлагаешь? Всю жизнь идти к этому проклятому озеру, о существовании которого мы даже наверняка не знаем! Мы сейчас же отправимся в хижину, и будем ждать, пока лес нас сам не выкинет отсюда!

— А вдруг этот дед просто обманывает нас? — как можно спокойнее сказал Витя.

— Нет! Это ты сам себя обманываешь! В хижине хотя бы еда появляется! Я не знаю, каким образом, но она там есть! Так что я иду в хижину и ты тоже! — прокричал Пётр Степанович. У него явно был нервный срыв из-за долгого времяпровождения здесь.

— Нет, Пётр Степанович. Я иду к озеру, — твёрдо сказал Витя.

— Ты несовершеннолетний, а значит, я несу за тебя ответственность! — сказал Пётр Степанович. — И я не могу оставлять тебя здесь, в лесу! Поэтому ты идёшь со мной!

— Ну уж нет! — крикнул Витя.

— Что?!

— Я иду к озеру и точка!

— Ты как со мной говоришь, я не понял! — крикнул Пётр Степанович.

— Я иду к озеру, Пётр Степанович.

— Нет! Мы даже не знаем, сколько впереди ещё опасностей! Сергей Игнатьевич говорил про какую-то Мёртвую Часть Леса, которая нас ждёт по пути. Даже по названию понятно, что это неимоверно опасно! Мы направляемся назад! — Пётр Степанович был вне себя.

— Я не пойду назад, — Витя стоял на своём, — я пройду вдоль реки, указанной в записке, дойду до озера и вернусь домой.

— Виктор, нельзя верить этой записке! Это же полнейшая чепуха! В этом лесу даже реки никакой нет! Мы идём непонятно куда.

— Здесь есть река! Вот же она! — и Витя указал пальцем на ручей.

— Это не река! Это ручей!

— Но вдруг он, по мере того как мы идём, увеличится? — сказал Витя.

Пётр Степанович посмотрел на Витю и покрутил указательным пальцем возле своего виска.

— Идёмте уже к озеру! — нервно сказал Витя.

— Нет, — Пётр Степанович развернулся и пошёл в обратную сторону. Он прошёл с десяток метров и крикнул Вите:

— Иди за мной, я сказал!

— Вы мне не родитель и даже не родственник! Я не обязан вас слушать! Я иду к озеру! Я иду домой! — Витя направился дальше вдоль ручья.

Витя не пил воды с того момента, как был в магазине. А с того момента прошло два дня. У Вити всё пересохло во рту. Ему хотелось пить. К тому же у него кружилась голова, в глазах временами темнело, ноги заплетались. Всё сводилось к тому, что у Вити было сильное обезвоживание.

Вскоре на елях в лесу становилось меньше иголок, трава была всё ниже, на небе появлялись тучи. Витя подошёл до Мёртвой Части Леса.

Это было похоже на некую границу. Сначала деревья росли густо, всё вокруг было зелёное, а затем всё это резко прерывалось, на земле не было никакой травы, деревья росли очень редко, они были гнилые, и на них не было никакой зелени. Небо затянулось тучами, через которые невозможно было разглядеть солнце. Все вокруг было чёрное. В лесу появился густой туман. Витя поглядел на всё это и понял, почему эту часть леса назвали именно мёртвой.

Вдруг он заметил, что ручей к этой части леса уменьшился до такой степени, что шириной был не больше ширины указательного пальца руки. В паре метров от Вити начиналась узкая длинная ржавая труба, лежащая на земле, в которую втекал ручей.

Витя начал идти по Мёртвой Части Леса вдоль ржавой трубы.

Он прошёл около двух километров. Сзади уже давно пропала из виду зелень. Земля в Мёртвой Части Леса была болотистая. С каждым шагом Вити его ноги начинали стремительно погружаться в землю. Труба, по которой тёк ручей, не прекращалась.

Витю одолевала сильнейшая жажда. Вдруг в глазах его потемнело, ноги подкосились, и он упал на землю. Вскоре Витя смог встать на ноги. После падения он был весь в грязи. Он полностью осмотрел себя. Ноги уже по колено ушли в болотистую землю. Витя выбрался из этой засады и пошёл дальше, но вскоре в глазах его опять начало темнеть.

— Что со мной? — вяло и невнятно спросил сам себя Витя.

В глазах его окончательно потемнело, ноги подкосились, и он без сознания рухнул на землю.

Был странный запах гнилой древесины. Витя открыл глаза не с первого раза. Он с трудом огляделся. Витя лежал на спине. Это был заброшенный чердак какого-то деревянного дома. Через щели в крыше просачивался тусклый свет. Вскоре глаза Вити привыкли к темноте, и он заметил иглу с трубкой у себя в правой руке. Он был под капельницей.