Но вот перед глазами мелькнули полы шатра и я уставился в натянутый шкурой потолок юрты. А самое главное, что я не видел в нём никаких склеек или швов, что заставляло задуматься о размере животного, из которого добыли подобную шкуру. Додумать эту мысль мне не дали, так как моё тело положили на землю, предварительно развернув на 180 градусов и положив мягкую подушку под голову, тем самым приподняв её, что бы я мог смотреть на сидящую главную Роал. Вот только её фигура была скрыта ровно за моим членом, что стоял, как башня. Этот вид отвлёк меня от всех пространных мыслей и я сконцентрировался на ощущениях своего тела, отметив, что лихорадки больше нет, а по мышцам разлилась тёплая истома. А ещё я быстро осознал, что не могу пошевелить глазами и посмотреть ими даже в стороны, из-за чего я теперь пялился только в одном направлении. Но хотя бы ими было возможно фокусироваться на расстоянии. Роал вокруг меня молчали, занимаясь своими делами, как и тогда, когда я явился к ним, отчего в юрте царил редкий шум переставляемой посуды, треск углей в костерках и жаровнях, бульканье отваров и всасывание дыма из курительной трубки, которую курила теперь не только одна главная.
Ожидание продлилось недолго и передо мной встали три ворожеи в шкурах, две из которых держали шкуру по бокам средней. Через секунду я понял, что они привели мою Роал, и сейчас они держали её за руки передо мной. А моя Роал стала вновь тихой и спокойной, но тут раздался голос ведущей ворожеи: “Что же… Я даже не помню, чтобы в летописях наших матерей говорилось о том, чтобы Маргахар посещала своим присутствием сама Гирал.”. И тут же все Роал, что сидели, согнулись, отчего их верхние концы коконов из шкур упёрлись в землю. А те две, что стояли по бокам и держали среднюю передо мной, резко и неестественно извернулись и плюхнулись плашмя на землю, отчего оказались согнуты в три погибели у ног единственной Роал, которая осталась стоять. Этот меховой сталагмит сделал шаг ко мне, отчего мои стопы попали под её шкуру, а затем уменьшилась в росте раза в два, а я понял, что это она так присела на корточки. Шкуры разошлись в стороны и девушка под ними, разведя руки в стороны, скинула их с себя. И первое на что мой взор наткнулся, это на золотые цепочки на её торсе. Они напоминали собой верёвочную лестницу, что была приделана к её подтянутой груди, а точнее, к её проколотым соскам крепились две основные цепочки, уходящие вниз к её киске, и, как я смог разглядеть с первого раза, они были прикреплены к двум проколотым лепесточкам её внутренних губок, что немного выглядывали из вульвы, так как она сидела, выгнувшись колесом в спине и выпятив свой лобок на меня. И уже эти две основные цепочки были скреплены цепями поменьше, что частично скрывали за собой её накаченный живот. Так же я смог различить блеск пирсинга на её лобке, состоящий из ряда серёжек и гвоздиков, ведущему к началу её щёлки, и другие многочисленные украшения, что прокалывали её спортивное тело в различных местах. Само же её тело было эктоморфным и в меру перекаченным, вот прямо у той самой границы, когда спортивная девушка уже начинает повращаться в гориллу-терминатора. А ещё её бронзовую кожу украшали толстые линии татуировок, что золотыми изломанными молниями, идущих от надплечий, украшали её ключицы, обрамляли пресс плоского живота на косых мышцах, шли по бёдрам и рукам. А ещё они были и на её красивом личике, которое лишь казалось, что имеет экзотический грим, так как черты лица были схожи с мордочкой лисы, там татуировки были тонкими. Они шли от внешних краешков глаз вниз по щекам и, изгибаясь под прямыми углами на углах челюсти, шли к подбородку. Маленькие полоски расчерчивали нос и брови, а по центру лба был знак, напоминающий две согнутые ладони, держащие что-то похожее на зерно. Эти же самые ладони, только крупнее, были изображены и на её груди, что за место нарисованного зерна в общей композиции использовали её соски. Вьющиеся синие волосы невероятной пышностью, будто электризованные, окружали голову и спину девушки, словно снежным сугробом. И они плотно обрамляли ей лицо, скрывая под собой её ушки за висками, но я разглядел два чёрных кончика звериных ушек, выглядывающих из копны волос над её головой. Тем временем в меня упёрлись два медовых с примесью зелёного глаза, чьи вертикальные зрачки были тончайшими полосками, что точно также, как и я её, пристально изучали меня. Её вытянутое личико с острой челюстью было чересчур серьёзным, хоть она и кривила при этом одной лишь верхней губой, что была тоньше, чем пухлая нижняя. При этом чёрные губки были выразительными, а верхняя загибалась у впалых щёк уголками вверх, что, в совокупности с её продолговатым носиком с тонкой перегородкой но круглым и вздёрнутым кончиком и огромными радужками, занимающими почти все пространства белков выразительных глаз с приподнятыми вверх внешними краями, и делали её человеческое личико почти лисьей мордочкой. Но она так забавно и непонятно шевелила чувственной губой, периодически оттопыривая одну её сторону вверх и показывая крупные острые зубки, что вся её выказываемая серьёзнеть для меня исчезала, став игрой.
Она протянула руку вперёд, мелькнули золотые ноготки и на мою грудь легла её ладонь. Она опёрлась на неё и слега придавила меня, когда склонила голову к моему животу, принявшись обнюхивать. А я задался вопросом, что сейчас происходит? Этот Маргахар так и должен проходить? После всего меня теперь должны нюхать? Но по моей коже у пупка проскользил мокрый язычок. Сначала легонько, а через секунду уже более уверенно и бойко заполз мне и в сам пупок. После этого действия, её лицо, касаясь носиком моей кожи, заскользило вверх по моему животу. Делала она это, оперевшись одной рукой на мою грудь и медленно изгибаясь кошкой, не поднимая спины вверх, а стопы её оставались на одном месте у моих. Второй рукой она прижала мне член к животу, чтобы он не цеплялся за её цепочки и не мешал ей обнюхивать меня, приближая её голову к моему лицу. Когда же её нос уткнулся мне в шею, она замерла и тихо зарычала, замурчала, или, чёрт его разберёт, вообще, заворчала. А мне в лицо уперлись её пышные волосы, полностью накрыв его собой, а в голову ворвался её восточный аромат, переполненный пряными специями. Куснув меня за шею, она приподняла корпус и переставила руки, уперевшись ими за моими плечами. Лицо её оказалось на против моего и я никак не мог сфокусироваться на нём, так как не мог для этого свести глаза вмести. Её лицо было размытым и я мог различить только его движения. И вот оно приблизилось, уткнувшись кончиком носа в мой, и наши дыхания смешались. А как я продолжал дышать с этой парализацией, я и не имею представления. Но вот её жаркий выдох обжег мои губы, заставив озноб пронестись по моей коже. По её коленям, которые всё время до этого еле касались моих бёдер в одном и том же месте, я мог понять, что она не меняет позы ног, а значит её стопы продолжают стоять на подушечках пальцев всё там же, где она изначально и присела надомной. Одна из её рук скользнула между нами вниз, где я почувствовал, как она, приподняв выше таз, подняла мне член, чтобы он оказался между её бёдер, уперевшись головкой в её разгорячённую промежность. Она вернула руку обратно и опустила грудь на мою, золотые цепочки больно вдавились мне в кожу, но я предполагал, что и ей они не доставляют удовольствия. Хотя, кто знает? У неё столько пирсинга на теле, может ей и приятно от этого?
Тем не менее она поменяла позицию ног, её стопы сначала опустились с внутренних сторон моих икр, а затем она бесцеремонно и нахально развела ими мои ноги в стороны. После чего уперлась голенями в мои бёдра, а её пальчики ног сомкнулись у меня под яичками, которые, к слову, она стала массировать этими же пальчиками. Не так, чтобы это было приятно, но заводило очень. Грудь её при этом всё время оставалась на одном месте, но вот тут она наконец приподняла её, но лишь чтобы немного сесть мне на член, и сразу вернула ею на прежнее место, вот только уже разместив свои локти около моей головы. Впившись мне в губы и начав их посасывать, да всячески терзать, она принялась работать только тазом, сгибая его то вверх, то вниз, при этом всё её остальное тело, практически не двигалось. А вот моё потихоньку начинало. Первым, что я почувствовал, так это движение моих бровей. Я мог ими подвигать. Но сейчас я полностью отдался её воле и телу. Её фантастическая киска плотно облегала меня, легко скользя по члену. И если бы я мог шевелиться, то я бы метался в её объятиях от удовольствия, что она сейчас причиняла мне. И она точно знала это, знала, что невозможно устоять от её бешенных движений и сладкой дырочки. И единственное, что я в данный момент мог делать, кроме того, как дико изгибать брови, так это стонать. Она же продолжала рычать, но теперь это больше походило на звуки натягиваемой на член суки. Да, она пищала, будто это её дерут в щель, а не она меня. Позвонки моей шеи хрустнули, когда я в спазме удовольствия дернул головой, при этом чуть не оставив свою верхнюю губу в её острых зубках. Но она лишь нежно покусывала ими меня. И на эту её нежность, что она продолжала быть предельно аккуратна со мной, я ответил. Я обхватил её губы своими, что были намного твёрже моих. Я почувствовал, как её пальцы обхватили мою голову, пробравшись сквозь волосы, а темп её таза усилился. Её лоно переполнялось смазкой, а так как она ещё не насаживалась на мой член полностью, то периодически из неё стал вырываться воздух, теперь уже плотно запертый внутри неё. Мои ноги напряглись, наконец я смог зашевелить ими, но она лишь сильней уперлась в них своими, не позволяя мне двигаться. А когда я попытался ухватить её крепкую попку рукой, что было крайне сложно сделать из-за её движений, она схватила её и дерзко прижала к полу, но через мгновение вложила свою ладонь в мою, сплетя наши пальцы вместе. Однако тут же больно схватила меня за волосы другой. А между звоном её цепочек, что бились об мой лобок и друг друга, чавканьем её киски и нашими несдержанными стонами, я стал различать и другие голоса, что стали издавать Роал вокруг нас. Но стоны моей девушки стал нарастать, становясь глубже и проникновеннее, а её движения замедлились, став более сосредоточенными. По телу её стали гулять мурашки, а некоторые группы мышц затряслись, словно после упорной и тяжелой тренировки. Я свободной рукой обхватил её талию за тонкий, сантиметров в десять, бок, почувствовав насколько её подтянутые мышцы тверды. Её придыхание наполнилось рыканьем, лицо задрожало. Она брыкнулась, дёрнув мою голову на себя и ударив мой затылок об землю рядом с мягкой подушкой, постеленной до этого мне под голову. Тело её выгнулось, полностью садясь на мой член, отчего головка упёрлась ей в шейку, и шатёр заполнил финальный страстный стон, пока она, запрокинув голову за спину и подрагивая, продолжала пытаться ещё глубже насадиться на член.
