– Экскурсия первокурсников, – пояснил Перлеглоз, проходя вместе с Вульфи мимо гондолы.

Пытаясь угнаться за Перлеглозом, магистр с трудом успел рассмотреть детей в фиолетовых мантиях с белыми воротничками и их учителя в такой же мантии, но жёлтой с замысловатым париком в форме замка Амун.

Подойдя к маленькой двери в воротах, Перлеглоз дёрнул за звонок. Пока они ждали, капитан гондолы попытался запустить двигатель, но что-то пошло не так и тот лишь засвистел, а лодку качнуло к краю площади. Внутри закричали.

– Несчастные. Смотри Вулф, как печально наше положение, – Перлеглоз покачал головой.

В этот момент дверь открылась, и Великий Мастер вошёл внутрь. Вульфи последовал за ним. Когда дверь захлопнулась, сзади вновь раздался свист, крики, а затем глухой удар пришёлся по центру ворот. Вибрация пошла по стенам и с обзорной стены над ними во внутренний двор замка упала статуя какого-то древнего существа из мифов, разбившись вдребезги так, что осколки докатились до ног Великого Мастера и магистра Вульфи. Трокийя закрыл глаза рукой. Через двор к ним бежал полноватый молодой человек в мантии Магистрата. Мантия приходилась молодому человеку чуть длиннее, чем нужно, и он приподнимал её полы при беге. Он с опаской смотрел наверх, боясь, видимо, очередного падения древности. Его лицо менялось каждую секунду, но чаще всего оно выражало искренний стыд.

– Ваша Светлость, ваша Светлость! Я всё исправлю, Ваша Светлость! – закричал он, пробегая мимо Вульфи и Перлеглоза, который поймал его за шкирку и поставил перед собой. Казалось, толстый магистр сейчас потеряет сознание.

– Я запрещаю, слышишь, запрещаю куда-то возить на «этом» детей. До того момента, пока ты сам не сделаешь на ней… двадцать, нет, пятьдесят тестовых вылетов. И если я ещё раз, ещё только раз узнаю или услышу… Ох, когда-нибудь ты поплатишься жизнью за свою глупость… – громогласным голосом принялся отчитывать молодого человека Великий Мастер, но тот залепетал:

– Конечно! Ни в коем! Я обязуюсь!

– А теперь быстро останови их! Слышишь! Немедленно! – крикнул Трокийя, схватил магистра и толкнул его в дверь. Тот замешкался с замком, но наконец открыл его и с криками исчез на площади.

Когда дверь закрылась, Великий Мастер тяжело выдохнул и как-то сразу постарел. Повернувшись к Вульфи печальными глазами, он произнёс:

– Это бесполезно, Вулф. Они идиоты.

Галахад растерянно смотрел в полные отчаяния глаза Перлеглоза.

– Я уже даже и не помню, двоюродный племянник дяди…Ты уйдёшь, я уйду. Есть ещё несколько толковых человек, но… Ладно. Что толку? Иди, делай своё дело, а я пойду делать своё.

Вульфи поклонился.

– Ещё раз так сделаешь, запишу тебя в идиоты, – бросил через плечо удаляющийся Великий Мастер.

«А я он и есть, Ваша Светлость», – печально произнёс голос в голове Галахада.

Вульфи проследил, как Трокийя исчез в маленькой двери за колоннадой, окружавшей парадную лестницу, ведущую к Университету, и стал искать глазами часовую башню.

Когда магистр стал прикидывать, куда ему нужно забраться, сзади раздался голос того самого молодого человека:

– Магистр младший техник! Как хорошо, что вы наконец нашли для нас время!

Вульфи обернулся.

– Доброе утро, Магистр старший техник. Простите, что не успел поприветствовать вас сразу. Я выдвинулся к вам, как только закончил работу на «двенадцатой».

Толстяк, утирая пот и улыбаясь, подошёл к Вульфи:

– Ну что вы, что вы, когда их высочества сердятся, тут уж не до формальностей. Как ваше здоровье? Смотрю, вы спозаранку.

– Спасибо, чувствую себя хорошо. Надеюсь, и вы не хвораете.

– Куда уж нам захворать. Столько дел. Вы и не представляете, – произнёс он, глуповато хихикая, но тут же переключился, – Вас проводить к башне? Вы же пришли чинить наши часики.

– Всё верно. Пойдёмте, – и толстяк, показав рукой в сторону лестницы в стене замка, спиралью, огибающей весь двор, повёл Вульфи к ней, продолжив, – мы уже четыре третьих луны стоим. И герцогиня Ки успела заметить, что, будучи на веранде, ей нужно посылать гонца, чтобы уточнить время, а настенных, а уж тем более карманных часов, вы сами знаете, сейчас не найти даже высочествам.

– Понимаю вас, магистр Астолок, – произнёс Вульфи мягкой спине, поднимавшейся по ступеням перед ним.

– Вот мой дед, он тоже был настоящий часовой мастер, он был очень похож на вас, всё время занят делом. Такой же сухой, поджарый. Никогда не уставал и никогда не болел. Вы тоже не болеете?

В этот момент из здания Университета на лестницу выбежала толпа детей разных возрастов. И тут же шум и шарканье наполнили колодец внутреннего двора. Их мантии шелестели множеством оттенков, калейдоскопом звука и цвета. «Интересно, чему их теперь учат?» – размышлял голос в голове Вульфи.

– Вы не болеете? – раздалось рядом с его лицом.

Магистр Астолок повернулся и остановился, так что Вульфи, задумавшись, чуть не врезался в его тучную спину.

– Нет… Нет, магистр старший техник, не болею, спасибо.

Астолок улыбнулся какой-то своей мысли, поклонился и пошёл дальше.

– Это хорошо, хорошо. А я вот часто болею. Желудок, знаете ли, ноги скрипят от этих вечных лестниц, и то холод, то жара. О, луны! Знали бы вы, как я устал от этой жары. А ещё барахлит водоснабжение. Раньше я мылся почти четыре раза в день, а теперь, дай Сердце, подмыться с утра, простите за подробности, – хихикнул старший техник.

Вульфи вновь перестал его слушать и засмотрелся на девочку в алой мантии, она споткнулась о кусок статуи и упала на выложенный плиткой рисунок рыцаря. Сердце больно кольнуло, он узнал герб своего факультета. В этот момент лестница кончилась, и Вульфи вместе с магистром Астолоком оказались на стене.

Старший техник подошёл к краю и, прикрыв рукой глаза, смотрел на Дворец.

– Представляете, в простолюдинку! Ха! Я прямо слышу, как беснуется герцогиня. Вот это новость! Я жду – не дождусь, когда в «Вечернем ветре» опубликуют её портрет. Мой знакомый с факультета журналистики обещал притащить номерок, – он повернулся к Вульфи. – Вы же надолго к нам? Хотите, занесу взглянуть?

Вульфи, опять потерявший нить разговора, тут же поспешил согласиться:

– Конечно, заносите.

– Пойдёмте, нам туда, – указал на ближайшую башню Астолок и, весело улыбнувшись, поспешил к ней.

Вульфи последовал за ним, нахмурившись от безмятежности старшего техника.

Младшая звезда подбиралась к зениту, освещая взошедшие луны, сверкавшие в небе, словно световая дорожка на воде. Отсюда, со стены, казалось, что они выстроились в продолжение лестницы, по которой поднимались Вульфи и Астолок, и по ним можно, как по ступеням, забраться выше. Здесь, наверху, проблемы были такими далёкими, что ни тревожного холодка в груди, ни чёрных рыцарей, ни огромной ржавой трубы с её тенью попросту не существовало. Даже голоса в голове притихли. Смеялись дети, несколько совок пели своими тонкими голосками, а крыши, словно волны, накатывали друг на друга, мерно покачиваясь в солнечном мареве.

Астолок остановился у незаметной двери, ведущей в часовую башню. Она спряталась за скульптурной композицией из сражающихся с гигантским парящим осьминогом людей. Чувствовалось, что скульптор пытался изобразить осьминога особенно устрашающим, но получился он скорее печальным, а люди в костюмах городской стражи, наоборот, выглядели кровожадными и пугающими. Подтянув связку ключей на поясе к лицу, Астолок уже заметно вспотел, пытаясь отыскать подходящий. По его сморщенному лбу с поднятыми густыми бровями текли и попадали в широкие детские глаза капельки пота, отчего магистру приходилось останавливаться и утираться рукавом.

– Вот, нашёл!

Он звякнул связкой и потянул свой живот к замочной скважине. Повозившись немного, он отпер дверь, и на магистров пахнуло прохладой и сыростью.

– Похоже, сюда давно не заходили, – произнёс Вульфи, ступая внутрь.

– Думаю, с тех пор, как Культ повелел поменять замки. Видите ли, это было излюбленное место для уединений, – произнёс Астолок, заходя следом и смутившись эха собственного голоса. – По факультетам бродили копии ключей, поэтому пришлось провести, так сказать, операцию.