Гаррету было приятно встретиться с братьями и сестрами, давно разлетевшимися по стране, но заявление Элиаса смущало. Сюрпризов Гаррет не любил, потому что они всегда выбивали его из колеи и привычного ритма жизни.

Что это могло означать для ранчо?

На этот счет у них не было никаких разговоров. Не собирался ли старый хрен объявить, что ранчо достанется его отцу, дядьям и теткам, которые делали карьеру в других городах и уже приближались к пенсии?

Гаррет усмехнулся. Если подумать, он был единственным из возможных наследников. Он работал на ранчо много лет, практически с тех пор, как стал подростком.

Гаррет посмотрел на своего деда, который снова поднял руку, призывая к тишине.

– Более того, – продолжал Элиас, – хотя я навсегда останусь частью «Ранчо Хардвелл», мне больше не нужно извлекать из этого выгоду. У меня и так достаточно денег. Поэтому я оставляю ранчо и все его имущество в руках моих внуков.

Внуков? Гаррет ожидал услышать только свое имя. Он оглядел комнату. У всех его братьев и кузенов были потрясенные лица. Их было не меньше дюжины, но на ранчо работал только он один – Гаррет. Он был правой рукой Элиаса почти двадцать лет.

Конечно, дело было не в деньгах. Просто он не хотел, чтобы его поставили в положение, когда ему придется работать на одного из своих братьев. Гаррет смотрел на Элиаса, надеясь поймать его взгляд, но тот явно избегал этого, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Чтобы получить право на свою долю, – продолжал сбрасывать бомбы Элиас, – каждый из моих внуков должен будет полгода проработать на ранчо и доказать, что имеет право на получение прибыли.

В зале раздался ропот. Гаррет замер. В следующий момент ему удалось наконец поймать взгляд Элиаса.

– А ты, Гаррет, – сказал Элиас, – мой главный партнер и следующий по званию в этом бизнесе, – ты получишь пятьдесят один процент…

– И что? Я буду работать так же, как все? Без проблем. Я этим давно занимаюсь. С тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.

Элиас усмехнулся, и Гаррет понял, что ему дорого придется заплатить за эти слова.

– Боюсь, что от тебя потребуется немного больше. Ты получишь свой пятьдесят один процент только в том случае, если ты… – Элиас сделал эффектную паузу, – остепенишься и женишься. И поверь, очень скоро.

Гаррет сделал глоток из бокала, чтобы промочить пересохшее горло, и закашлялся. Десятки пар глаз с любопытством уставились на него.

– Что ты сказал? – хрипло спросил он.

Все взгляды опять переместились на Элиаса.

– Ты меня слышал, Гаррет.

Взгляды гостей – словно зрителей на теннисном матче – снова вернулись к Гаррету. Слова он слышал, да только не мог их усвоить, пребывая в оцепенении, как во время кошмарного сна.

– Ну и когда наступит этот большой день, братишка? – услышал Гаррет за спиной голос Уэсса, его старшего брата, опрокинувшего в себя уже немало стаканов скотча и успевшего явно здорово набраться.

Гаррет откашлялся и, игнорируя этот вопрос, обратился к Элиасу:

– А мы не могли бы поговорить с тобой наедине?

Элиас пожал плечами.

– Разумеется, если ты этого хочешь, – сказал он и, шепнув что-то Кэти на ухо, направился к выходу.

Гаррет последовал за ним.

– И что, черт возьми, это было?! – спросил Гаррет, закрыв за собой дверь кабинета и повернувшись к Элиасу.

Когда дело касалось работы, они были скорее друзьями и партнерами, чем дедом и внуком, но сейчас Гаррет не был уверен, к какой категории их отнести.

Не отвечая, Элиас подошел к бару и достал два стакана и бутылку. Это был один из лучших сортов выдержанного виски с местной винодельни. Они выпили, как делали это не раз после работы, но сегодня Гаррет не ощутил никакой приятной расслабленности.

– Итак, что тебя беспокоит? – спросил Элиас. – Ты недоволен, что твои братья и кузены получат какую-то долю в бизнесе?

На «Ранчо Хардвелл» выращивали овец и крупный рогатый скот. Но основной доход им приносил другой род деятельности. Несколько лет назад они начали разводить и тренировать лошадей-чемпионов, которые теперь пользовались спросом по всему миру.

– Ты действительно думаешь, что меня беспокоят только деньги? – спросил Гаррет.

Элиас усмехнулся.

– Ах да, еще брак. Это тебя беспокоит?

– Именно. Почему мне нужно жениться – обязательство на всю жизнь, – когда остальным положено лишь полгода работы? То, что я двадцать лет отдавал ранчо всего себя, свою кровь и пот, этого тебе недостаточно?

– Разумеется, я ценю, – сказал Элиас, – что все эти годы ты был рядом со мной. Работая в поле и участвуя в принятии решений, которые помогали нам сохранять лидерство. Поэтому я и решил оставить тебе контрольную долю. Но я вижу, по какому пути ты идешь. Работа, работа и работа. И это несмотря на то, что у нас есть компетентные менеджеры.

– Не вижу в этом ничего плохого.

– А как же личная жизнь?

– При чем тут личная жизнь?

Гаррет действительно не мог вспомнить, когда в последний раз брал отпуск. Время от времени он ездил на охоту и встречался с женщинами, но это были лишь романтические эпизоды, которые никогда не приводили ни к чему серьезному. Женщинам не нравилось, что в его жизни им всегда приходилось исполнять роль второй скрипки – после лошадей и рогатого скота.

– Я не хочу, чтобы ты думал только о бизнесе, – сказал Элиас. – Женись. И тогда ты получишь контрольный пакет акций. Любовь хорошей женщины и ее поддержка станет тебе бонусом.

Гаррет мысленно вернулся на годы назад. Его отец никогда не проявлял интереса к ранчо. Он начал изучать медицину – сначала в колледже, потом в университете, – после чего открыл частную практику в Хай Пайне. Гаррет, напротив, не любил город и все каникулы проводил на ранчо с бабушкой и дедушкой, а закончив школу, начал работать там. Ухаживал за скотом, менял ограждения, чистил конюшни и хранилища, прежде чем получил шанс попробовать себя в качестве помощника Элиаса. Успех их продукции на рынке, призовые лошади – вот что всегда было у него в приоритете. Поиск жены в этот список никак не входил.

– Но почему? – допытывался Гаррет. – Почему я должен жениться? Чтобы управлять ранчо, это не нужно. Твои требования не имеют никакого смысла.

Элиас тяжело вздохнул:

– Ты очень много работаешь, Гаррет. Не думай, что я этого не вижу. Но ты один. А я хочу, чтобы ты был счастлив.

– Не беспокойся обо мне. Я и так счастлив. – Гаррет допил остатки виски и налил еще. – Ты вмешиваешься в мою жизнь, и это мне не нравится.

– Каждый человек нуждается в поддержке, – сказал Элиас. – Не только в бизнесе, но и в жизни. Тебе нужна женщина, чтобы ты не остался один, как это едва не случилось со мной.

– Ты двадцать лет управлял ранчо после смерти бабушки. И неплохо с этим справлялся.

Увидев, как дрогнули губы Элиаса, Гаррет пожалел о своих словах. Иногда его язык работал быстрее головы.

– Да, – согласился Элиас. – Но это было нелегко. Я старался загрузить себя работой, чтобы заполнить пустоту, которая осталась в моей жизни после ее ухода. Невеселый период, надо сказать. Но я все же дождался. – Он показал пальцем на дверь, за которой шумела вечеринка: – Я дождался своей Кэти. Теперь, когда я ее нашел, я могу отступить в сторону. Я не хочу работать до последнего дня. И не хочу этого для тебя. Не хочу, чтобы на закате жизни ты остался жалким стариком, у которого нет ничего, кроме денег.

Гаррет уставился на него со смесью злости и восхищения:

– Ах ты, чертов манипулятор!

Элиас улыбнулся, но улыбка не дошла до его глаз.

– У тебя есть целый год, Гаррет. Найди женщину, которую ты полюбишь, женись, и тогда ты сможешь управлять ранчо и указывать другим, что им делать.

– А если я не женюсь? – спросил Гаррет.

– Тогда ты получишь ту же долю, что и остальные, а контрольный пакет получит кто-то другой.

– Кто?

Элиас пожал плечами:

– Пока не знаю.

– Может, Уэсс? – Гаррет любил своего старшего брата, но знал, что тот скорее понаставит кругом нефтяных вышек, чем будет заниматься делами ранчо.