Анна Козлова попала в шорт-лист в результате явно скоор- динированного голосования трех членов жюри - того же Прилепина, Василины Орловой и Романа Сенчина…" И добавляет: мол, "не назову это сговором", но…
Тут (в сторону) можно заметить, что голосование питерских членов Большого Жюри Бориса Аверина, Ольги Давыдовой и Дмитрия Трунченкова (в сумме - 7 баллов) за творение Андрея Тургенева (в миру - Вячеслав Курицын) "Спать и верить. Блокадный роман", вышедший в издательстве "ЭКСМО", выглядит со стороны ничуть не менее "скоординированным", но к сути дела ни то, ни другое никакого отношения не имеет. А суть дела маститым критиком отмечена как полное поражение,
"условно говоря, фантастики", а на деле - постмодернизма: "из двадцати семи фантастических произведений, насчитанных мною в лонг-листе, в финал вышел только роман Курицына", - и "триумф реализма": "в "шорте" однозначно возобладала проза реалистическая, по ведомству которой, наряду с традиционализмом Прилепина, следует провести как гиперреализм Бригадира, Данилкина и Козловой, так и философскую "китайщину" Секацкого".
Пусть не "по теории", а "по ощущению" это появление в отечественной литературе чего-то, очень похожего на "реализм", вызывает у нынешних модераторов литературного процесса определенное и всё более растущее беспокойство. Тревожат не сами книги, и не их авторы, а читательский спрос и общественная реакция на оные. Телевизор телевизором, радиостанции радиостанциями, но грамоте в школах всё еще учат, тиражи бумажных книгпусть медленно, но верно растут, а тут еще интернет, как маленький "Остров Свободы"…
Захар Прилепин - вообще участник "чеченской" войны и активист движения "нацболов", а вот зачем, спрашивается, надо было преуспевающему Льву Данилкину создавать фактически полную биографию Александра Проханова? Да еще и резюмировать: "Он - как глобальное потепление: неудобная правда, которую можно игнорировать только до определенного времени"?
Очевидно, что в стране появился пресловутый "социальный заказ" на совершенно иное по сравнению с недавним прошлым качество искусства вообще и литературы в частности. Теперь требуется не "сделайте мне красиво (некрасиво, больно, не больно и так далее, до бесконечности - ненужное вычеркнуть/нужное подчеркнуть)", а "инструкция по выживанию" в очень большом, очень тесном и очень жестком мире. "Без гондонов", по словам всё той же "несговорчивой" ("не сговор, но…") Анны Козловой.
Поскольку и "роман в рассказах" Захара Прилепина, и "биографический роман" Льва Данилкина уже освещались на страницах "Завтра", на повести (какой там роман, в пять авторских листов?!) "писательницы в третьем поколении", наверное, стоит остановиться чуть подробнее.
Оставив в стороне и все слишком очевидные жизненные параллели, и столь же очевидные их "литературные трансформации", предпринятые автором. Ну, с немного более выраженным мастерством, чем в памятном "Открытии удочки".
Мир "небольшой (читай - молодёжной) политики", представленный на страницах "Людей с чистой совестью" (о да, название - полный привет советскому партизану Петру Вершигоре), - это мир, в котором все ценности, которые сегодня принято именовать "традиционными": честь, вера, любовь, - легко, просто и даже обыденно оказываются не то, чтобы "вывернутыми наизнанку", а просто ничего не означающими, не имеющими с этим миром ничего общего. Разве что как "пиар", для которого, например, "Партия Любви" - "самое то". Секс, алкоголь, наркотики,
"struggle for kife" - в режиме нон-стоп.
"Зачистка совести" - как это делается в столице.
Сцена в "школе для слабослышащих детей", которой молодежные лидеры презентовали "два компьютера, один мат (ну, зачем же так жестоко играть словами, Анна Юрьевна? - В.В.) и десяток шершавых волейбольных мячей" под широко распространенным императивом "бабло побеждает зло" - тут показательнее всех авторских попыток проникнуть в чуждую ей мужскую психологию (почти всю повесть Анна Козлова пытается говорить от имени своего героя Валеры, но "заключительное слово" оставляет всё-таки за "женским лицом", то есть за Валериной "женой" Дашей).
Ну, и родственные разговоры большие с небольшими (молодёжными) политиками на страницах повести "под текилку" ведут соответствующие.
"- Знал, всегда знал, что ты - патриот России.
Не думай, браток, что мы все уе(пиип!) в ж(пиип!). Будет еще, скоро совсем будет". Да кто бы спорил, кто бы сомневался…
Анна Козлова (автор, а не человек. - В.В.) очень пристально и глубоко вглядывается в "своих" персонажей, при этом всеми доступными способами, и так, и эдак, пробуя их "на излом", зная: рано или поздно они сломаются, обязаны сломаться, потому что по-другому не бывает, но - вопреки всему своему жизненному опыту - всё-таки продолжая надеяться на чудо. Ведь с этими точно ничего не будет. Вернее - будет вот так: "Даша смотрит на нечто новое, что построилось на старой ране, и чувствует, что однажды всё снова провалится в гной и слизь, что всё равно здесь вечно будет вонять, но она думает, что сможет просто-никогда-об-этом-не-думать". Так сказать,
"всюду жизнь"…
Если это и "реализм", то уж точно не "гипер-".
Если это и "патриотизм", то уж совсем "от обратного".
Века полтора назад подобное проходило бы "по ведомству" литературы нигилистической, но тургеневский (в данном случае, не курицынский! - В.В.) Евгений Базаров по сравнению с тем же Федором Рыбенко (еще один персонаж повести из числа "молодежных политиков") выглядит чуть ли не ангелом небесным… В общем, страшен и узок круг этих оппозиционеров… Разумеется, произведение из разряда "свидетельской", а не "пророческой" и уж, тем более, не "воинской" литературы. Но ведь литературы же! Да еще кем, когда и как написано!.. Ну что нам всем, ожидать, пока про беды России уже ослицы заговорят и камни возопиют?
Вовсе не исключено, что так оно и случится. Если только "спать и верить", конечно… А премия - она премия и есть. Когда-то давно, в пору "застоя" Глеб Самойлов из "Агаты Кристи" начинал свой творческий путь шедевром: "Живу я в городе Асбест, и производят здесь асбест".
Что производят в городе "Нацбест"?
иска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Евгений Нефёдов ЕВГЕНИЙ О НЕКИХ
Тем Майским дням - не год: седьмой десяток.
Вокруг - другая жизнь, в другой стране…
А сердце, так же бережно и свято - о той Победе и о той Войне.
О выживших.
О павших.
О шагавших сквозь все круги, что адом суждены.
О воинах, в ряды Героев ставших.
И о простых участниках войны. …
Уже цветы им были вручены, когда фотограф, зарядив кассету, сказал:
«Позвольте снять вас для газеты, товарищи участники войны».
Они по-детски были смущены, но по-солдатски сбросили усталость!
А я подумал: сколько ж вас осталось - товарищи участники войны?..
Кто не вернулся - славой учтены, им наша память - вечности синоним.
Но ведь и вы - реликвии сегодня, товарищи участники войны!
Мы столько лет спокойно смотрим сны, а вас - и рядовых, и полководцев - несправедливо мало остаётся, товарищи участники войны…
У вас давно не юноши сыны, забота ваша - правнуки и внуки.
Но где находят силу ваши руки, товарищи участники войны?
Вы не всегда на улицах видны: лишь в праздник надеваете награды.
А их и в будни людям видеть надо, товарищи участники войны!
Испытанная гвардия страны, вы нам нужны как мудрость, гордость, опыт - пока не всюду вспаханы окопы, товарищи участники войны.
Пока нам не хватает тишины, пока тревожно светятся заставы - мы будем жить по вашему уставу, товарищи участники войны!
И пусть себе судачат болтуны, ваш подвиг «упраздняя» деловито…
Народ вас никогда не даст в обиду, товарищи участники войны!
Пусть правят бал дельцы иной волны - история в запас вас не отставит.
За вас - Победа, Родина и Сталин, товарищи участники войны.
