– Ничего странного, – возразил директор. – Вы просто обознались. А что касается клетки, то я сейчас же уволю сторожа, который забыл её запереть.

Но только директор произнёс эти слова, дверь отворилась и вошёл взволнованный сторож.

– Товарищ директор! – сказал сторож. – Я вот всё хожу и никак понять не могу. Вы уж извините… Как они туда попали? Клетка-то на засове была, а засов – на замке. На два оборота заперто было.

– А вы уверены? – спросил директор.

– Не я один, все видели, – ответил сторож. – Спросите хоть у кого.

– Странно… – сказал директор и повернулся к Толику. Но он увидел лишь, как мелькнули подмётки его ботинок, и услышал, как они простучали по ступеням.

Директор высунулся в окно и увидел, что храбрый мальчик улепётывает со всех ног к воротам.

– Держите героя! – закричал директор.

Посетители, гулявшие по аллеям, обернулись на его крик, но так как вокруг не было никого похожего на героя, подумали, что кто-то шутит.

– Это очень странно, – проговорил директор, вытирая вспотевший лоб и опускаясь на стул.

– Ничего нет странного, – отозвался доктор. – Просто мы с вами сошли с ума. Позовите скорее доктора.

Уже около самого дома Толика догнал Мишка.

– Ты почему убежал? – спросил он.

– А разве я бежал? – спросил Толик.

– Ты как ненормальный бежал.

– Просто я очень бегать люблю, – сказал Толик.

– Толик… – нерешительно спросил Мишка. – Толик, ты правда был в клетке? И Чичерин был в клетке? Или мне всё это показалось?

– А чего особенного? – сказал Толик. – Всё так и было.

– Но ведь он стоял рядом со мной. И ты стоял рядом со мной… А потом вдруг – ты в клетке… И я ничего не заметил…

– Я очень быстро прыгнул, – сказал Толик. – Если бы я прыгнул медленно, лев его разорвал бы на кусочки.

– И ты совсем-совсем не боялся?

– А чего тут бояться! Что я – львов не видел?

– А зачем ты убежал от директора зоопарка?

– Они мне тысячу рублей хотели дать за подвиг. Ну, я и убежал из скромности.

– А почему ты сказал, что отец у тебя дрессировщик? Он же не в цирке работает, а в институте.

– Да чего ты всё спрашиваешь: «Почему, почему?» Говорят тебе: потому что потому – и всё.

Мишка с сомнением посмотрел на Толика. Он ещё хотел спросить, когда это Толик научился играть в хоккей лучше мастеров спорта. Но в этот момент ему пришла в голову странная мысль. А может быть, Толик – это не Толик? Настоящий Толик не то что в клетку со львом, но и в клетку с мышью не полез бы. И в хоккей настоящий Толик играл не лучше других ребят. И ещё вспомнилась Мишке мама Толика, которая сегодня совсем не была похожа на прежнюю маму. Прежняя не стала бы хвалить Толика за сломанный велосипед и прятать его от папы.

Чем больше вспоминал Мишка, тем яснее становилось ему, что этот мальчик не Толик, а может быть, какой-нибудь шпион, и мама его тоже не мама, а шпионка или переодетая воровка. Пожалуй, не следовало говорить Толику о своих подозрениях, а нужно было позвать милиционера и задержать Толика, и спросить его, где настоящий Толик, с которым Мишка дружил с первого класса. Но Мишка был человек прямой, хитрить не любил, и он спросил прямо:

– Слушай, ты Толик или не Толик?

Но Толик совсем не удивился, как будто давно ждал этого вопроса. Он закатал штанину, и Мишка увидел на его ноге бородавку, которую они в прошлом году пытались остричь ножницами.

Толик был настоящий.

В один из дней недели Анна Гавриловна пришла на урок с газетой в руках.

– Прежде чем начать урок, – сказала она ребятам, – я хочу прочитать вам одну заметку о случае в зоопарке.

Ребята положили руки на парты, закрыли тетради и приготовились слушать. Особенно довольны были лодыри, которые не сделали уроков. Они готовы были слушать хоть целый день.

Анна Гавриловна села за стол и раскрыла газету:

– Заметка называется: «Герой остался неизвестным».

Ребята смотрели на неё, широко открыв глаза. Один лишь Толик, скромно опустив голову, ковырял пёрышком парту.

Анна Гавриловна кончила читать, положила газету на стол и оглядела притихший класс.

– Вот это да! – сказал наконец Саша Арзуханян.

– Исключительно мужественный поступок, – согласился Лёня Травин. А Лена Щеглова вздохнула и сказала:

– Вот если бы у нас в классе были такие мальчишки…

– Тут есть фотография, – сказала Анна Гавриловна и лукаво взглянула на Толика. – Как знать, может быть, этот мальчик и на самом деле из нашего класса.

Ребята дружно засмеялись. Они подумали, что учительница шутит. Они стали оборачиваться друг к другу и спрашивать: «Может быть, это ты?» И каждый отвечал: «Ну конечно, это я». А Саша Арзуханян пнул Толика ногой под партой и спросил: «Может быть, это ты, Рыжков?»

– Это я, – сказал Толик.

В классе поднялся дружный хохот. Все знали, что Толик боится даже белых мышей. И Анна Гавриловна тоже смеялась. Но если бы ребята внимательнее на неё посмотрели, то увидели бы, что она всё время переводит глаза то на газету, то на Толика.

– Покажите портрет Рыжкова! – смеясь, кричали ребята. – Анна Гавриловна, Рыжков говорит, что это он!

Учительница подняла над столом газету.

Те, кто сидел поближе, сразу перестали смеяться. Постепенно замолчали третьи и четвёртые ряды. И вот уже на задней парте кто-то хихикнул в последний раз и умолк. Лишь один близорукий Лёня Травин продолжал веселиться. Тогда Женя Громов хлопнул его по макушке.

В классе наступила полная тишина. А с газетной страницы на ребят смотрело улыбающееся круглое лицо Толика.

– Рыжков… – в ужасе прошептала Лена Щеглова.

– Значит, это в самом деле был ты, Рыжков? – спросила учительница.

– Да, Анна Гавриловна, это я, – сказал Толик.

– Почему же ты не назвал свою фамилию?

– Я боялся…

Ребята засмеялись, но тут же сами зашикали друг на друга. Они не хотели пропустить ни одного слова Толика.

– Чего же ты боялся?

– Я боялся, что меня мама заругает.

Класс просто взорвался радостным хохотом. Это было действительно смешно: человек совсем не боится льва, но ужасно боится мамы. Герой оказался ещё и остроумным.

Ребята повскакали с мест и окружили парту Толика. Всем интересно было, как это случилось и кто был человек, которого спас Толик. И каждый хотел дотронуться до Толика и хлопнуть его по спине, потому что не часто удаётся хлопнуть по спине такого великого человека, победителя львов. Анна Гавриловна будто и не замечала беспорядка. И ребята расшумелись так, что их услышал в коридоре директор.

Дверь отворилась. Ребята обернулись на скрип. Строго глядя на класс, в дверях стоял директор, который в любую минуту мог исключить кого угодно, даже Анну Гавриловну.

– В чём дело? – спросил директор.

– Я прочитала им газету, – ответила Анна Гавриловна.

– Ага, – сказал директор. Он посмотрел на Толика и строго сказал: – Молодец, Рыжков! Зайдёшь ко мне после уроков.

Дверь за директором закрылась.

– Ну, мальчики и девочки, садитесь по местам, – сказала учительница. – Давайте начнём урок. А Рыжков нам потом всё расскажет.

Но ребята видели, что говорит она больше для порядка и ей самой не терпится послушать Толика.

– Пускай сейчас расскажет, Анна Гавриловна! Мы потом сами выучим! Ну один только раз, Анна Гавриловна! Ну один только маленький урочек, Анна Гавриловна!

– Хорошо, – сказала учительница. – Пусть Рыжков рассказывает, если, конечно, он сам хочет. Такие случаи бывают не каждый день.

Толик поднялся за партой, откашлялся и заговорил, честно глядя в глаза Анны Гавриловны:

– Мы в воскресенье ходили с Мишкой в зоопарк. Он говорит: «Пойдём, пойдём». Вот мы и пошли. Я Мишке билет купил. Потом мы ещё эскимо купили. Эскимо медвежата съели, а мы пошли на слона смотреть. А он мне говорит…