Все же как волнующе осознавать себя немного свободнее чем обычно. Наверное, в этом вся прелесть любого отпуска, хоть дома, хоть в горах, хоть на даче. Ты ничем не обязан и не связан. Ты просто есть и в соответствии со своими желаниями и возможностями, можешь идти или ехать куда хочешь. На работе, даже "любимой", этого быть не может. Разве что фрилансерам может быть легче в этом плане – сам распоряжаешься своим временем и силами. Я шел по улицам и меня охватывал восторг от осознания того, что я сейчас не за офисным компом, "рожаю" очередное "творение" на потребу сиюминутным требованиям разных клиентов, а просто иду, куда мне надо и хочу. А если еще и взлететь… нет, это до лучших времен, когда окажусь за городом.

За то время, что добирался до вокзала, неоднократно проверял "наличие" сгустка энергии в районе плеч и, даже несколько раз, сидя в автобусе, попробовал приподнять себя над сиденьем, предварительно проследив, чтобы никто не заметил этих моих телодвижений. Получалось и, чем больше пробовал, тем естественнее происходил этот процесс. Правда, в первые пару раз, что взмывал над сиденьем, шлепался задницей довольно чувствительно, так как не совсем правильно оценивал скорость и ощущение смены вектора движения силы.

На железнодорожном вокзале, пройдя чуть ли не таможенный досмотр, хотя почему "чуть ли"? Самая что ни на есть таможня – рентген, выворачивание карманов и сканирование металлодетектором. Я направился к кассам пригородных поездов и купил билет на ближайшую электричку до станции Хризолитовой. Недавно, в начале отпуска, бродил по тамошним лесам и нуждаясь для начала хоть в каком-то знакомом месте, решил что это будет хорошим выбором для начала тренировок. До моей электрички оставалось еще минут пятнадцать, поэтому прошелся по перрону. Хотел закурить между делом, но заметил что в киоске продают мороженое, и победило желание получить удовольствие вместо потакания привычке, купил стаканчик ГОСТовского.

Люблю я поезда и запах гудрона которым пропитывают деревянные шпалы. Пусть современные шпалы не пахнут смолой, теперь они из железобетона и их вообще ничем не пропитывают – но как бы то ни было, это отдельный мир. Хоть и со своими, иногда маразматическими правилами, но немного фентези в нем есть, в этом мире больших железных дорог. Можно представить как эти железные нити связывают между собой города, прочно и зримо. В каждом городе тысячи и миллионы людей – клетки, которые как дрожжи захватывают и перерабатывают каждый попавший им в ложноножки лакомый кусочек.

Пока ходил по перрону, подумал что все же лучше предупредить жену, что я сегодня не на работе, но решил отложить это до того как сяду в поезд.

На одном из витков хождения вдоль перрона, заметил настойчивое внимание к себе одного из таких же, как и я ожидающих. Мужчина уже где-то за шестьдесят, наверное с примесью немецких кровей, на что указывали четкие высокие скулы и прямые надбровные дуги с глубоко посаженными маленькими глазами. Был он одет в рубашку-поло, потертые джинсы и крепкие на вид кроссовки зелено-коричневого цвета. На правом плече поношенный красно-зеленый вместительный рюкзак. Сомнений не оставалось – это он, старый знакомый.

– Hi, Mr. Zrotz! What are you doing here?! * – сказать что встреча была неожиданной – это ничего не сказать. Мистер Зротц был больше года моим руководителем в одной международной молодежной организации, лет двадцать назад, когда я, будучи молодым волонтером, работал у себя на родине, в Казахстане. Я протянул ему руку для рукопожатия, на что он энергично ответил, подав свою руку с большой ладонью.

– Sorry, you look very familiar to me – and what is your name?* – мистер Зротц был не немцем, а наверное шотландцем или австрийцем или что-то в этом роде и английский у него был и видать остался такой своеобразный как и был ранее.

– I'm Slava – we've been working together with you about 20 years ago in Almaty center – do you remember?*

– Yes! Of course! I remember you – how're you, Slava?!* – широкая улыбка, обнажив крупные зубы, озарила лицо этого уже немолодого человека, должно быть уже за шестьдесят, который на моей памяти был хорошим мужиком, но в роли руководителя молодежного центра, не на своем месте. А может просто в то время разные события так сошлись, что его руководство было не эффективным, не смотря на все усилия. Как бы то ни было, дела давно минувших дней.

– I'm fine, thank you)* – я поймал себя на том, что общаясь с ним переходил на улыбающиеся интонации, пока не начинала бесить эта постоянная радужность. – Are you with your family here or just alone?*

– Yes, I'm alone here. Just going to Moscow right now.* – в это время репродукторы вокзала объявили мою электричку. Пусть это было неожиданно и волнительно встретить такого старого знакомого, но я решил, что у меня есть дела поважнее. – Excuse me, Mr. Zrotz, this is my train coming in a couple of minutes. It was really nice to meet you! Say hello to your wife and your kids if they remember me!) -* на лице мистера Зротца, как обычно в моменты нестандартных ситуаций, появилось выражение растерянности и улыбка поблекла. – Ok, Slava, see you later…*

Моя электричка подошла и я, бросив последний взгляд через плечо на старого знакомого, взобрался по высоким ступеням вагона в тамбур. Раздвижные двери с противовесами – вход в пустой вагон с рядами скамей – не долго думая, прошел к левому ряду, где-то в середине вагона и, сев на скамью у окна, посмотрел на перрон, где стоял мистер Зротц. Тот уже уходил куда-то к киоску, в котором я покупал мороженое. "Алиса была права, все чудесатее и чудесатей…" пробормотал я про себя. Вероятность того, что мы встретимся здесь, на перроне, за пять минут до прибытия моего поезда была наверное такой же, что и попасть лучом звезды в окно подвала дома с помощью отражения от пролетающего в небе самолета… сравнение дикое, но вполне соответствовало моему мироощущению этим утром. Все было странно и маловероятно.

Электричка мягко тронулась и перрон, на котором пару минут назад я стоял с этой невозможной вероятностью по имени мистер Зротц, поплыл назад. Навстречу мне плыло мое новое будущее.

Хоть я и собирался ехать до станции Хризолитовой, но по дороге решил, что летать рядом с ракетной частью, на базе которой был создан поселок Уральский, было бы, наверное, еще одной глупостью. Кто же знает, кроме самих военных в этой ракетной части, какие у них есть средства обнаружения..? Поэтому я доехал до следующей станции, 40-ой километр, которая находилась чуть ли не в глухом лесу. Ни одного видимого здания не было – лес стоит глухой стеной с обеих сторон железной дороги.

Сойдя на землю, медленно пошел вдоль пути, выбирая подходящую тропинку чтобы свернуть в лес. Пропустил вперед себя двух других пожилых попутчиков в поношенных одеждах и с выцветшими парусиновыми рюкзаками на спинах. Те, негромко переговариваясь и мельком глянув на меня, свернули на приметную тропинку и скрылись из виду между сосен и берез. Я тем временем, закурив привычную сигарету, решил время не терять, настроился на полет и взлетел. Навстречу рванулись ветви сосен и от резкого полета меня обдало запахом хвои. В голове всплыло воспоминание о своем первом так называемом полете на парашюте в Сочи. Там был на привязи к катеру и сначала реально захватило дух, больше наверное от неожиданности нахлынувших ощущений и боязни оказаться в глубинах моря, если чего-то случится с парашютом. Здесь же, над вершинами сосен было… необычно – да, но никак не страшно. Наверное это как с птицами – ты зависишь от самого себя, своих умений и ощущений и это было здорово! Я пузырек воздуха в воде и утонуть не могу! Рванул над лесным массивом в сторону от железной дороги и, пролетев минут пять со скоростью, по моим ощущениям, километров тридцать в час, понял, что сигарета перед стартом была лишней. Вроде бы физически я ничего не делал, педали как на велосипеде не крутил или веслами как на лодке не махал, но дыхалка работала натужно и постоянно приходилось контролировать положение тела в воздухе, так как оно, тело, на такой скорости стало для меня рулями управления в набегающих потоках воздуха. Немного растопырив руки и повернув ладони против потока воздуха, опустил ноги вниз и почти завис на одном месте, медленно дрейфуя и восстанавливая дыхание. Появилось чувство голода. Энергетический заряд, который явственно ощущался в груди почти на уровне плеч, значительно ослаб и, не зная его запасов и на сколько долго в таком состоянии я смогу поддерживать полет, решил побыстрее спуститься к земле.