Я только сейчас понял, что ушёл в её шарфе, сняв его только по дороге в комнату. При этом совершенно не мог вспомнить куда его дел. Видимо действительно мозг плохо работал в то время.

– Спасибо, – пробормотал я, не зная, что еще сказать.

– Я так понимаю, вам нужны некоторого рода услуги, – загадочно произнесла Анфиса Петровна.

Я вопросительно уставился на неё, ожидая продолжения.

– До меня дошли слухи, что Род Шустовых в контрах с Родом Корсаковых и, якобы, Дмитрий Олегович убил всех ваших родственников.

Из разговора Лушки и Ивана, я знал, как зовут Корсакова, так что не растерялся. Но вот что мне говорить при таком развитии события я не знал. Возможно, это знал настоящий Никита Васильевич, но я не разбирался в подковерных играх местных аристократов и боялся сказать что-то не то.

Защищать своих и делать что-то связанное с выживанием было просто, а вот вести игру сразу на нескольких уровнях, пока, для меня было сложно. Я понимал, что этому смогу научиться, но с места в карьер это не мой вариант. Такие вещи нужно было обдумывать, так что я решил пока максимально нейтрально вести себя в подобных ситуациях, пока не разберусь в них получше.

– Возможно, это только слухи, Анфиса Петровна, – вежливо ответил я.

– Вы утверждаете, что ваш батюшка жив? – удивилась она.

– Нет, к моему величайшему сожалению, он мёртв, как и матушка, но я не утверждаю, что это сделал именно Корсаков. Я не видел его среди нападавших.

– А кого вы видели? – сразу спросила она и уставилась на меня пронзительным взглядом.

– Того седовласого офицера.

Я понимал, что она задаст этот вопрос и сам спровоцировал её. Я хотел четко обозначить свою позицию по отношению к этому человеку. Хотел дать понять, что, если он сюда придет за моими людьми, я убью его и это будет дело чести.

– Значит ваши с ним дела – это дела чести и ни мне, ни кому-то другому не пристало вмешиваться.

– Именно так.

– Я так и поняла. Что ж, пожалуй, мне пора заниматься своими делами, а вы позавтракайте в спокойствии. Как и говорила, всё за счёт заведения. Если вам потребуется комната, скажите. О цене договоримся.

Я не хотел признаваться в своих финансовых проблемах, поэтому решил отказаться от предложения.

– Пожалуй, я поживу у прислуги. Нет смысла провоцировать нападение на ваше заведение. Ведь пока неизвестно, кто стоит за нападениями на мой Род. И буду весьма признателен, если о моем пребывании здесь не будет знать никто больше.

– Конечно! – улыбнулась хозяйка борделя. – Как пожелаете, Никита Васильевич.

– Кстати, можно ещё вопрос?

– Да, – ответила Анфиса Петровна уже порывающаяся встать.

– Кто-то может мне рассказать, не проводится ли где поблизости кулачные бои со ставками?

– Интересуетесь?

– Конечно!

– Спросите у Афони, это мой охранник. Тот, что самый высокий и худой. Он ответит.

– И еще один вопрос, пожалуйста.

– Да?

– Кто владеет этим заведением?

– А вы не в курсе?

Я замотал головой, давая понять, что ничего не знаю.

– Дмитрий Олегович Корсаков, конечно. Ему принадлежат все подобные заведения в Суздале и окрестных городах.

Кажется, я чуть не поперхнулся, но вовремя спохватился и просто вежливо кивнул, показав, что услышал информацию.

Анфиса Петровна раскланялась и вышла.

Я остался сидеть один, обдумывая ситуацию и доедая вареные яйца со сладкими булочками и запивая всё это горячим чёрным чаем. Прежде чем уйти, я попросил завернуть мне с собой всё, что осталось на столе. Наверняка Лушка и Иван тоже голодные.

По пути в комнату Ивана, я заглянул в холл и нашел Афоню. Им оказался охранник, что принимал у меня седовласого сегодня утром.

Афоня кивнул, когда я спросил его про бои и рассказал, что в центре города есть заведение, где интересующие меня бои практикуются ежедневно. Ставки делают, как правило, состоятельные люди. Они же наблюдают из первых рядов. За мелкую монетку допускают любого, кто захочет посмотреть на забаву.

Я поблагодарил охранника и собрался было идти к себе, когда к нам подошел второй охранник и сказал:

– Афанасий, тебе стоит на это взглянуть.

– Что-то срочное? – спросил мой собеседник.

– Пожалуй. Выгляни на улицу.

Афанасий подошёл к окну, закрытому тяжелой портьерой и отодвинул край шторы.

Из-за его спины я тоже выглянул на улицу.

Вдоль всего дома стояло человек сорок мужиков в одежде, которую я уже успел хорошенько изучить: тёмные мешковатые штаны, длинные, подпоясанные рубахи. У большинства были сабли, но я заметил и ружья с пистолетами.

Вперед толпы вышел седой в офицерском мундире и крикнул:

– Эй, мадам! Не откроете посетителям двери?!

Я прикинул сможем ли мы уйти через чёрный ход, оставшись незамеченными. По всему выходило, что и там могут стоять люди. Раз уж спереди рассредоточились грамотно, охватив полукольцом всё строение, то ожидать от них такой глупости, как оставленный без присмотра выход, не стоило.

Седой с хищной улыбкой на лице вышагивал туда-сюда вдоль фасада здания.

– Странно, почему не вламываются? – задумчиво произнес я.

– Потому что нет на то указания, – раздался из-за спины низкий голос.

Анфиса Петровна неслышно вышла из-за своей стойки и подошла к окну. Там уже столпились девушки. Они, оттесняя друг дружку от окна, аккуратно выглядывали в прореху между портьерами, стараясь не шевелить шторы.

– А когда они его получат, то вломятся? – поинтересовался я.

– Они его не получат, – уверенно произнесла женщина.

Хорошо, что я не успел спросить «почему», а то наверняка скатился бы по шкале глупости куда-нибудь вниз. За меня это сделала одна из девушек.

– Потому, что Дмитрию Олеговичу нет смысла рушить свой бизнес из-за беглой прислуги. Такие разборки будут вредны заведению. Да и репутация пострадает.

Я задумался об этих словах и понял, что она права. Не станет же Корсаков отдавать приказ, который ему же и выйдет боком.

Вот только я не видел вариантов, как распустить эту толпу, жаждущих нашей крови людей. Хотя, если подумать, то больше всего крови жаждал седой. Это его не слишком вежливо выставили отсюда сегодня утром. Остальным должно быть поровну, нападать или нет.

Тем временем на улице что-то менялось. Задние ряды мужиков начали расступаться, пропуская кого-то вперед. Седовласый замер, заметив движение, а затем направился навстречу пришедшему. Последние ряды раздвинулись, и на свободное пространство перед борделем вышел высокий тощий мужчина в чёрном сюртуке и с короткой стрижкой.

Я вспомнил, что про него рассказывала Лушка. Кажется, она сказала, что седой называл его советником.

Советник наклонился к седому и что-то сказал ему. Отчего офицер дёрнулся и принялся говорить что-то тощему, активно жестикулируя руками. Советник только качнул головой, развернулся и пошёл в обратную сторону, откуда пришёл. Мужики молча расступались перед ним.

Седовласый тоскливо посмотрел на бордель, сплюнул на землю, развернулся и быстрой походкой пошёл куда-то в сторону. На ходу он перебросился парой слов с кем-то из толпы и ряды пришедших стали быстро редеть.

– Вот видишь, – произнесла хозяйка борделя ни к кому конкретно не обращаясь, но я понял, что эти слова предназначались мне.

Что ж, это были хорошие новости. Значит какое-то время мы все будем тут в безопасности. Я мог не опасаться нападения, оставляя Лушку и Ивана без присмотра.

Я выдохнул, только сейчас поняв, насколько был напряжён.

У меня в руках все ещё был бумажный сверток с булочками для ребят и я, кивнув Анфисе Петровне, прошёл за стойку и скрылся в коридоре служебных помещений.

Войдя в комнату, я застал Ивана стоящим на тумбочке и выглядывающим на улицу. Лушка, вжавшись в стену, сидела на нижнем ярусе кровати.

Как только я вошел в комнату, оба вопросительно уставились на меня. Я рассказал, что случилось и чем всё закончилось. И предложил перестать бояться, ведь я был рядом с ними.