В кругу света, откидываемого уличным фонарём, стоял Савицкий и о чём-то с упоением спорил с нашим соседом с первого этажа.

И, наверное, всё было бы ничего, если бы не надпись, выведенная на асфальте корявыми буквами: «Ксения Иго...».

-Ты дебил, - заключила я, сидя на капоте Пашкиного KIA и наблюдая за тем, как Савицкий с видом мученика закрашивал уже начатую надпись.

-По-моему, ты излишне категорична, - со своей придурочной улыбочкой отозвался тот.

-Радуйся, что я отговорила соседа вызывать полицию.

-И что бы они мне предъявили?

-Вандализм? Антиобщественные деяния? Административное правонарушение? Хулиганство? - кажется, я вошла во вкус, перебирая все известные мне варианты. - И вообще, почему это я должна гадать? Кто тут у нас… страж правопорядка? Ну-ка, в чём бы ты там себя сам обвинил?

-Я бы пожалел и отпустил.

-Мягкосердечная тряпка, - фыркнула.

-Просто излишне понимающий. Мужику и так досталось.

На какое-то время замолкла, путаясь в теме нашего разговора. Какому мужику он бы там посочувствовал?

-И вообще, это не моя идея была.

-Оооочень интересно. И чья же?

-Женькина. Они с Ларисой мне всю дорогу на нервы капали со своими идеями, как я ещё должен перед тобой извиниться. Поверь, это была самая адекватная. Меня даже успели отправить лезть по водостоку с цветами в зубах. Спасло исключительно то, что у тебя водостока нет.

-А ты им сказал, что так-то ты мне цветы не даришь…? - не удержалась от очередной претензии.

-Это был мой второй довод, - как ни в чём не бывало отбился Паша. - Так что пришлось соглашаться на это.

-Легко же ты сдался.

-Они взяли с меня клятву на крови.

-Мало взяли, - буркнула, поправляя плед на своих плечах, в котором полчаса назад выскочила из подъезда, когда до меня дошло, чем тут Пашка занимался под окнами. Ну не отсвечивать же мне было перед всем двором своей пижамой со смайликом на заднице? - Что ты там хоть написать собирался?

-А вот всё, момент упущен. Надо было соседа на себя брать и ждать, пока я допишу.

-Пфффф, тоже мне… герой-любовник нашёлся.

-А я ведь предупреждал, что не герой.

-Ага, исключительно любовник, - на чистом автомате продолжила я нести всё, что шло на мой не самый трезвый ум.

Пашка неожиданно выпрямился и бросил на меня странный взгляд своих голубых глаз, горевших неясным огнём в свете уличного фонаря.

-Что? - непонимающе нахмурилась я.

-Ничего…

Капитан вернулся к своему занятию, ловко орудуя кистью, так, словно всю жизнь только этим и занимался.

Я же поёжилась, последняя ночь этого лета выдалась на удивление прохладной.

-Паш…

-М?

-А что за план у тебя был?

-Вот сделаю, тогда и узнаешь.

-Ну, Паш…

Он тяжко вздохнул и ловким движением руки, закинул потрёпанную кисть в банку с краской, не спеша вытер руки о какую-то тряпку, и только после этого подошёл ко мне, уперевшись руками на капот по обе стороны от моих коленей. Его лицо оказалось на уровне моего, и опять это глаза в глаза, из-за чего внутри всё переворачивалось вверх дном, и не хотелось уже ничего - ни шутить, ни ругаться, ни кусать. Лишь бы этот момент не кончался никогда. Меня тряхнуло от переизбытка эмоций, но Паша понял это по-своему, лёгким поцелуем коснувшись моего носа.

-Ты совсем замёрзла.

-Нормально.

-Ксюшка…

Дальше он говорить ничего не стал, лишь прижал к себе, с силой растирая моё тело через плед, согревая.

-Пошли домой, - наконец-то сдалась я, шепнув ему, за что тут же заслужила ещё один поцелуй, на этот раз в ухо.

Сильные руки оторвали меня от машины и занесли в подъезд. Правда, вся романтика закончилась ровно в тот момент, когда меня донесли до моей двери. Оказалось, что я так спешила на улицу, что забыла взять ключи от дома.

-Боже, и как ты только дожила до сегодняшнего дня?! - засмеялся он, опуская меня на ноги.

Комментировать как-либо его высказывание я не стала, лишь обиженно надула губы, насмешив Павла ещё сильнее. Он какое-то время помурыжил меня своими комментариями, предлагая заночевать прямо здесь или в машине. Потом, правда, сжалился и извлёк из кармана куртки ключи от моей двери, которые всё это время там и лежали.

В квартире мы почти не разговаривали, чувствуя неловкость, будто не веря, что оба находимся здесь и сейчас.

В комнате Савицкий саркастически изогнул бровь, обнаружив на рабочем столе початую бутылку вина.

-Женский алкоголизм, к слову, не лечится.

-Ты сначала с мужским разберись, - парировала я.

Наконец-то меня уложили спать, закутав в толстое одеяло. Пашка просто лёг рядом, даже не стал толком раздеваться, и накрыл меня своей рукой.

Лежали в полумраке комнаты и всматривались в лица друг друга. Сердце отчаянно трепыхалось в груди, а потом и вовсе остановилось, когда его рука прошлась от моей талии вверх. Большим пальцем Паша огладил мою скулу, как раз то место, где под слоем тонального крема уже вовсю наливался синяк.

-Ксюш…

-Не сейчас…

Уж больно велико было очарование момента, чтобы портить его ненужными признаниями и объяснениями. Он хотел, чтобы я ему верила, и я решила, что смогу.

Так и уснула, в непосредственной близости от Пашки, закутанная в кучу одеял, с его рукой на своей щеке и тихим шёпотом, дошедшим до меня уже сквозь сон:

-Как же я тебя люблю.

Утром я проснулась одна. И не удивилась, как если бы знала, что эта ночь была одним большим сном. Не было никакой печали или разочарования, лишь одно железобетонное спокойствие и немного радости при взгляде в зеркало, что Паша не успел застать меня такую - потрёпанную, невыспавшуюся и подбитую. Мечта, а не женщина.

После душа стало заметно легче. На кухне нашёлся сытый кот, довольно дрыхнувший на подоконнике, прикрывший собой ровно половину белого листа, на котором старательно было выведено:

“С первым днём осени ”.

Как реагировать на это, я не знала. Уголок рта дёрнулся в подобии улыбки. Вот и осень пришла. Только что это? Начало нового этапа или конец нашего лета?

На работу собиралась так же не торопясь. Новая кремовая юбка-карандаш и светло-голубая рубашка в полоску. Выглядело немного легкомысленно, но я решила, что сегодня ещё можно. Самым сложным оказалось замазать пресловутый синяк, который уже зацвёл на моём лице.

Линейка у моего класса начиналась в одиннадцать, поэтому я прогулочным шагом добралась до школы, по пути кивая многочисленным прохожим. Кто-то уже шёл из школы, кто-то наоборот - спешил туда. Вокруг царило всеобщее возбуждение, что не могло не влиять на настроение.

Школьники в своей привычной манере страдали, что "не хотят на учёбу, и вообще, будь проклята эта школа". При этом их лица светились от радости, а в глазах бушевали чертята, вызванные встречей с друзьями и знакомыми. Забавно было это всё. Школа вообще удивительное место. Её не любят, но ею живут. В ней страдают, кряхтят, зарабатывают дёргающийся глаз, а потом всю оставшуюся жизнь вспоминают с неистовой ностальгией. Сюда рвутся всеми силами и в тоже время радуются каждому отменённому уроку. Причём правило работает одинаково верно что для детей, что для учителей.

Но было что-то важное во всей этой суете и особой, ни с чем не сравнимой атмосфере. Каждый из нас получает здесь свои первые жизненные уроки. И дело не только в знаниях, но и в самом взгляде на мир. Как жаль, что не все уроки жизни мы успеваем усвоить вовремя…

Именно с такими думами я входила в здание школы под писк рамки металлоискателя.

-Здравствуйте! - радостным хором выдали дежурившие десятиклассники в белых рубашках, сияя похлеще новых пятаков.

Тепло обнималась со всеми, с улыбкой отвечая на приветствия.

А потом я едва не свалилась с каблуков. Ну как едва… Вообще всё вышло достаточно эпично. Я обнялась с последним ребёнком, готовясь уже сделать шаг в сторону по направлению к вахте, где вахтёрша тётя Валя уже доставала мне ключ от кабинета, как наткнулась на взгляд знакомых голубых глаз с лёгким прищуром. Савицкий стоял у решётки гардероба в парадной форме. Белая форменная рубашка придавала ему некой особой статусности и заставляла кровь в моих венах течь быстрее. И именно тут я запнулась, благополучно полетев вниз. Пашка, всё это время смотревший на меня с наглющей улыбкой, тут же изменился в лице и дёрнулся вперёд, но десятиклассник, стоявший рядом со мной, успел его опередить, предупредив моё падение.