-Зацепил ты его.

-Не то чтобы особо, просто он увидел, что есть у меня шанс… на жизнь. Нас на самом деле много таких было, за кем он так или иначе присматривал сверх своих основных обязанностей. Я в следующий раз к ним попал аж через полгода, по пьяни подрался с кем-то. Так Корчагин обрадовался мне как родному, спать уложил у себя в кабинете, дал проспаться… потом поил меня чаем с пирожками, жена испекла. Я думал, что он опять жестить будет, ну там морг, камера. Но он лишь спросил, что мы имеем по итогу. Я только и смог, что плечами пожать. А он мне речь толкает: “Смотри, тёзка, ты почти шесть месяцев прожил как человек. Значит, можешь”. Вот тогда я и задумался. Оказалось, что да, могу.

-Ты поэтому в полицию пошёл?

-Не совсем. Я после школы сразу в армию попал. Это уже потом Петрович меня в ППС притащил. Ну а то, что я параллельно на юридический на вечерку поступил, вышло как-то само собой.

В машине вновь повисла тишина, по радио крутилась какая-то попса, словно напоминая о том, что в этом мире есть место чему-то лёгкому и беззаботному. Мы мчали по трассе, словно убегали от мрачных мыслей и смутного прошлого.

-Ты можешь собой гордиться, - на полном серьёзе заявила я.

На что Савицкий опять фыркнул, к слову, очень походя на Филю, тот тоже так умел.

-Ксюшка, я тебе это рассказал не для того, чтобы ты меня жалела или романтизировала.

-Я не…

-Ты-то как раз - да. Просто помни, что я ни разу не герой.

Паша гнал вперёд, а я рассматривала пролетающие за окном бескрайние поля. Мы уже какое-то время не разговаривали, плавая каждый в своих мыслях. Тишина давила, несмотря на то, что каждый из нас усиленно делал вид, что всё в порядке. Я размышляла над его историей, пытаясь примириться с несправедливостью этого мира. Информации он выдал непривычно много, но вот что делать с ней, было не ясно.

-Грузишься, - после отметки о преодолении очередного километра поморщился Савицкий.

-Переживаю, - уже традиционно поправила его.

-А чего переживать? Я уже взрослый дядя, и всё в прошлом.

-Но ведь тебя и в настоящем тоже что-то… тревожит.

Он опять скривился.

-Ксения Игоревна, вот только не начинай. Я тебя с собой позвал, чтоб голову проветрить, а не устраивать сеанс психоанализа и глупых терзаний.

Я конечно же надулась, едва не потребовав, чтобы Савицкий немедленно остановил машину и высадил меня тут же на трассе. Но вовремя одумалась, верно рассудив, что застрять в трёх часах езды от родного города, не самая лучшая идея. Нам оставалось ехать примерно столько же, и я сумела убедить себя, что уж как-нибудь переживу несколько лишних часов в компании этого гада. А потом… поймала краем глаза его улыбку, которую Савицкий не особо и пытался скрыть.

-Ты это специально, да?

-Просто ты всё слишком близко к сердцу принимаешь. Лучше злись.

-Паш…

-Ксюш, правда, я тебе это всё рассказал не для того, чтобы ты жалела меня и уж тем более прощала какие-то косяки. Просто ты должна понимать что я такое.

-И что же ты такое?

Савицкий закусил губу, подбирая слова.

-Помнишь наш разговор на твоей кухне? Ну там, про добро и всё такое? Ты ещё обвинила меня в цинизме?

Вместо ответа я просто кивнула.

-Ну так вот. Это я.

И опять меня накрыло желанием доказать ему… Вот только что? Что в этом мире ещё осталось место чему-то хорошему? Или же что Паша совсем не такой, каким пытается себя нарисовать? Вот только насчёт последнего я сама была не уверена…

Вопрос, зачем мне знать, какой он, я предпочла опустить.

Через пару часов мы заехали на заправку, здесь нашлась небольшая придорожная кафешка. И пока я с подозрением принюхивалась к здешнему ассортименту, Пашка успел купить нам две огромных шаурмы.

-А как же антисанитария? - печально вздохнула я, скептически глядя на лаваш в своих руках.

-Если мы отравимся, разрешаю тебе подать на них в суд.

-А если уже будет поздно?

-То будет уже поздно, - беззаботно пожал он плечами и откусил огромный кусок от своей шаурмы. Мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Мы сидели на капоте его машины, и я по-хозяйски подобрала ноги под себя, приняв позу йога и гоня мысли о том, что сейчас своим задом соберу всю дорожную пыль.

Шаверма оказалась вкусной, должно быть, у Савицкого был нюх на такие вот места. Соус так и норовил стечь по пальцам или подбородку, эстетично есть получалось не особо, но рядом с Пашкой совсем не хотелось стесняться, наверное, потому что он сам был непривычно расслаблен, стоял рядом, оперевшись на бок машины и задрав голову к небу. Солнце уже начинало движение к горизонту, окрашивая небосвод яркими красками. Если не считать заправку с кафешкой и изредка пробегающие мимо автомобили, то вокруг нас расстилались сплошные поля с уже слегка пожелтевшей травой. И стоило лишь закрыть глаза, как всё уходило на задний план, оставляя только шёпот трав. Что-то сродни чувству всеобъемлющего счастья разрасталось в груди, а мне казалось, что я готова раствориться в этой неожиданной гармонии с миром.

Пашин палец в лёгком движении скользнул по моей нижней губе, и я вздрогнула, испуганно распахнув глаза. Не то чтобы я его боялась, но… вышло неожиданно.

-Соус, - небрежно пояснил он, но руку не убирал, вновь очертив контур моего рта. И, наверное, всё было бы ничего, если бы не его взгляд, подозрительно тёмный и неотрывно смотрящий на меня. Он замер, я тоже старалась лишний раз не шевелиться, опасаясь спугнуть очарование момента.

О чём я думала? Конечно же о том, что он сейчас меня поцелует, Паша ещё так удачно наклонил голову чуть вперёд, что я на полном автомате прошлась языком по своей губе, борясь с пересохшим горлом.

Паша как заворожённый проследил за кончиком моего языка, провёл пальцем от губы до подбородка, словно фиксируя его, и я уже честно приготовилась зажмуриться в предвкушении того самого… Как Савицкий тряхнул головой и неожиданно грубо велел:

-Доедай и поехали.

После чего резко отпустил моё лицо и отвернулся.

Перемены были столь разительны, что я чуть не разревелась, едва сдержав эмоции. Что это, блин, было?!

Капитан уселся в машину, а я продолжала сидеть на капоте, сжимая в руках опостылевшую шаурму и борясь с выступившими на глазах слезами. Спасибо солнечным очкам, которые я тут же натянула на нос, жалобно шмыгнув последним.

Его взгляд я ощущала даже через лобовое стекло, но стоило мне обернуться, выяснилось, что Савицкий сидел, уткнувшись в свой телефон и не обращая никакого внимания на меня. Стоило разозлиться, но отчего-то не выходило.

Я сползла с капота и пошлёпала в сторону заправки, демонстративно выкидывать остатки шаурмы в мусорку, после чего скрылась в здании магазина, выйдя оттуда только минут через пять с бутылкой воды и непроницаемым лицом.

Паша никак не стал комментировать моё столь долгое отсутствие, а я велела себе расслабиться и засунуть своё разочарование поглубже. Подумаешь, не первый мужик в твоей жизни, которому ты не понравилась.

В город мы въехали уже под вечер, последние пару часов я сидела, прижавшись к стеклу лбом и заткнув уши наушниками, мне нужно было отгородиться, чтобы прийти в себя. Вопрос, зачем я здесь, стоял остро как никогда.

Вечерние улицы отливали миллионом ярких огней, а мы всё ещё продолжали прятаться за своё молчание и кислые мины. Пашин автомобиль мягко скользил по неведомому мне маршруту, а я старалась справиться с разочарованием и убедить себя в том, что ничего страшного не произошло. Просто я неправильно его поняла… Бывает же такое?

За время нашей поездки я передумала много всего, выбирая достойную стратегию поведения, каждая из которых сводилась к попытке сохранить своё достоинство и по возможности остаться гордой и независимой. А для этого нужно было убедить себя и Савицкого, что мне всё равно. Я приехала сюда развлекаться, а не… ради одного напыщенного капитана. И вообще…