У противоположной стены имелись книжные полки. Тянулись от угла и до угла. Их использовали по назначению. Книг было много. Очень много. Давным-давно не видел столь большое количество печатных изданий. Последний раз – в школьной библиотеке, наверное.

Еще заметил двустворчатый шкаф для вещей. Но самое необычное, что выделялось из общей картины, – холодильник. Вполне себе современный и дорогой. Он смотрелся на фоне всей обстановки очень удивительно, вызывающе. Будто посреди мусорной кучи кто-то забыл картину Да Винчи. Или в сельский клуб явилась модель Victoria's Secret.

– Думаю, тебе надо одеться. – Строго заявила блондинка, будто кто-то собирался с ней спорить.

Она подошла к столу, отодвинула локтем карты, и на освободившееся место плюхнула все, что вытащила из буфета. Кроме чайника. Чайник, кстати, был самый обычный. Не электрический. Его девица поставила на плиту, предварительно включив конфорку.

Я по-прежнему топтался рядом с диваном, не решаясь сесть на него. Отличаюсь вообще-то брезгливостью в этом плане. Бегать босиком по моргам, вытирать собственными частями тела убогую мебель – это не входит в список моих любимых дел.

– Слушай, я тоже так думаю, но к сожалению, как видишь, одеться мне не во что. – Я развёл руками, демонстрируя свой внешний вид. – Возможно, тебя это удивит, но голый зад под халатом меня несколько напрягает. Не страдаю патологической скромностью, однако в этих обстоятельствах я бы предпочел быть одетым.

– Так… – Девица окинула меня оценивающим взглядом, а затем направилась к шкафу.

Открыла сразу обе створки и я почувствовал, как вслед за створками открылся мой рот.

В верхней части шкафа имелась толстая перекладина. На ней, в ряд, на «плечиках» висели вещи. Много вещей. Костюмы, рубашки, брюки. Даже, по-моему, спортивные костюмы.

– Думаю, учитывая, кем ты у нас сейчас являешься, подойдёт вот это… – Она схватила одну из вешалок и вместе с одеждой кинула ее прямо на диван. – Еще нужно вот это…

Блондинка засунула руку куда-то вглубь, между шмоток, а потом, словно фокусник, вытащила оттуда трусы, носки, майку.

Я смотрел на этот новый, своеобразный вариант Нарнии в тихом офигивании. Чисто внешне шкаф выглядел не сильно просторным. Однако, вещей в него было напихано очень до хрена. И еще… не понятно, откуда девица вытаскивает трусы… Полок-то нет… Это, конечно, не жизненно важно, но очень интересно.

Подошёл к дивану. Взял в руки нижнее белье. Растянул резинку, приложил к своему животу и посмотрел на эту страсть.

– Семейные? Серьёзно? А поприличнее ничего нет? – Я оторвался от созерцания «семейников», вопросительно уставившись на блондинку. – Может еще поковыряешься? Вдруг боксёры попадутся?

– Ты, Павлуша, для недавно почившего человека слишком привередливый. – Подала вдруг голос старуха.

Она резко «проснулась», приоткрыв один глаз, и теперь с усмешкой наблюдала за мной.

– Почему Вы так говорите? – Я бросил трусы обратно на диван и развернулся к бабке.

– А ты сам подумай? Или по-твоему одного человека можно без вреда для здоровья засунуть в другого? Матрешка, что ли, тебе? Нет, милок. Помер ты. Это – факт. Прямо там, в поликлинике и помер. А вот уже дальше – дело техники. Взяли мы тебя под белые ручки и отправили в новое место жительства. Повезло тебе. Ты теперь, Павел Валерьевич Лосев, являешься сотрудником нашей организации.

– Какой организации? О чем Вы? – Я не выдержал и сел на диван. Прямо на вещи.

Даже не сел. Плюхнулся. Все, что говорила старуха, сильно нервировало.

– Если не в курсе, у меня была вполне приличная работа. И перспективы. И карьерный рост …

– Ой, хватит заливать! – Бабка громко рассмеялась. – Рост какой-то…скажешь, тоже. Пять лет в этой конторе пахал на одной должности. Старший помощник младшего конюха. И не светило тебе там ни черта. Сам знаешь. Так и вывозил бы за свое начальство самую поганую работу. Они ж тебе натурально на шею сели. А сливки сами гребли. Ну, это нехай на их совести остаётся. Как говорится, снег сойдет, будет видно, кто, где гадил… Каждому приходит расплата по делам его.

– Это не Вам решать. – Я исподлобья посмотрел на старуху. Совершенно не разделял ее веселья.

– Не мне. – Она согласилась и даже кивнула. – За нас уже все решено. Ты думаешь, мы тебя специально извели? На тот свет хотели отправить? Неееет…Тут, милок, сыграло свою роль предопределение. Ты в любом случае должен был умереть. Это вон, Настя твою точку финала высчитала. Ей спасибо скажи. Вернее, всех, кто в конкретную секунду должен был…ну, ты понял. Из того списка, что у нас получился, выбрали самого подходящего. Тебя. Все. А дальше, как я и говорила, – дело техники. Просто нужно было оказаться в соответствующем месте, в соответствующее время. И, да…Павлуша, смирись. Помер ты. Точно тебе говорю. Мертвее не бывает. Просто мы твою… как бы это назвать… душу. Давай так. Вам такое определение привычнее. В общем, душу твою мы решили использовать на благое дело…

– Подожди… – Перебила бабку блондинка.

Она все это время молча стояла рядом со шкафом, наблюдая за нами со старухой. Девица подошла к столу, взяла чашку, плеснула туда воды из чайника, сняв его с плиты, прямо с огня, и протянула мне.

– На, попей. А ты, – Блондинка строго посмотрела на Шапокляк, – Дай человеку в себя прийти. Видишь, тяжело ему правда дается. Обсуждали ведь, аккуратно надо такое рассказывать. А ты – как снег на голову ему вывалила. Одно по одному – помер, помер, помер… Сто раз уже сказала.

Я осторожно поднес чашку к губам. Учитывая, что налила девица кипяток, не хотелось бы обжечься. Сделал маленький глоток. Чуть не подавился. Вода была холодной.

– Что за… – Я уставился на чашку, потом посмотрел на плиту.

– Да это – фокусы. Не обращай внимания. – Бабка небрежно махнула рукой. – Настя развлекается. Ты слушай, что тебе говорят. Вникай. У нас очень мало времени на все эти этапы… Как там ваши психологи говорят… Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Ты, Павлуша, сразу к принятию переходи. Отрицать очевидное нельзя. Тело – чужое. Это уже понятно, надеюсь. Гнев вообще не советую. Настя с виду спокойная. Начнёшь тут мебель крушить, может нехорошая ситуация выйти. Торговаться – тоже забудь. Меня не надуешь. Где вы учились, я преподавала… Можешь немного в депрессию впасть. Минут на пять. А потом – все. Потом надо за работу браться. Так что слушай.

– Да я слушаю! Только не понимаю ничего! Так не бывает… – Я уставился в одну точку, пытаясь переварить информацию.

– Ну, знаешь, Павлуша… Ты же юрист. Уж тебе ли не знать, бывает так, как быть не может. Кстати, меня Наталья Никаноровна звать. Никаких «баба Наташа» или чего подобного. Я, видишь ли, благородного роду-племени. Да…Значит теперь ты – в нашей организации. Так сказать, на полном довольствии.

– И чем занимается организация? – Поинтересовался я с опаской. Потому что, честно говоря, представить не могу, какую версию сейчас услышу.

– Воооот… – Наталья Никаноровна подняла указательный палец вверх. – Наконец, перешли к делу. Настя, плесни чайку. Во рту что-то пересохло…

Блондинка послушно взяла посуду, сыпанула прямо в нее заварки и залила кипятком. Кипятком?! Я в изумлении смотрел, как от бабкиной чашки к потолку поднимается пар.

– Мы, милок, ловим попаданцев. И отправляем их по месту назначения. Туда, где они и должны быть. Домой. – Старуха взяла из рук Насти чай, сделала маленький глоток, а потом зажмурилась от удовольствия. – Эх, хорош…

– Кого ловите, простите? – Переспросил я. Чувствовал себя дурачком, честное слово.

– Попаданцев. Они, сволочи, нынче совсем взбесились. – Бабка опять поднесла чашку к губам, отхлебнув из нее горячего напитка, – Лезут со всех щелей. Вот и пришлось штат расширять. Не управляемся прежним составом. Ты, можно сказать, первопроходец. До этого мы обычных людей к себе вот так запросто не приглашали.

Наталья Никаноровна оторвалась от своего чая и посмотрела на меня со значением. Видимо, я должен был оценить степень оказанного доверия.